Книга Стриптиз в кино - Нэнси Бартоломью

Я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание, так стало нехорошо. Гордон продолжал тихо говорить, иногда прикасаясь к моему плечу как добрый и близкий родственник.

— … Я приехал сюда вовремя, верно, Кьяра? Как раз чтобы помочь тебе… Как раз когда Гамбуццо начал приглашать всех этих продажных женщин из преступных синдикатов. Женщин, снимавшихся в порнофильмах. Еще немного, они бы тебя затащили туда же… Ты должна была бы работать на них… на всяких Барбони… как моя сестра. Они хозяйничают всюду — в Джорджии, во Флориде…

— Гордон, — прервала я поток слов, — мне никто не угрожает. Я вне опасности.

Он не обратил никакого внимания на мои слова.

— Они обещали защиту Лори, и что она получила? Ее не любили другие девушки, потому что она была красива. Почти как ты… Но Барбони ее не защитил. Никто не защитил. Они заставили ее распространять наркотики, а потом какой-то извращенец убил ее. — Его глаза наполнились слезами. — Но теперь у меня есть ты, — через силу проговорил он. — И я стану твоим ангелом-хранителем.

Этого я не выдержала.

— Разве ангел-хранитель должен убивать людей? Взрывать машины? Подкладывать взрывчатку собакам?

Он отвел глаза с обиженным видом. Как ребенок, которого незаслуженно отругали.

— Я не хотел причинить зло твоей собаке. Звери ни в чем не виноваты. Просто думал немного напугать тебя. Чтобы держала ухо востро… — Он вдруг неприятно ощерился. — А тот коп, он тебе не друг. Единственно, чего хочет, — владеть тобой. И он плохой детектив. А если хороший, почему не поймал меня до сих пор?..

Сейчас на его лице было написано самодовольство. Удовлетворение.

Я поднялась с тахты.

— Где у тебя умывальник, Гордон?

Я подумала: может, там есть окно, через которое смогу удрать? Но сначала нужно узнать, где Марла. Здесь, в доме? И жива ли она? Почему у него кровь на рубашке? Или это краска?

Он тоже встал, взял меня за руку:

— Пойдем покажу.

Туалет был в холле — небольшое помещение без окна, с умывальником и душем.

Я начала закрывать дверь и поняла: он хочет остаться за ней, чтобы охранять меня.

— Гордон, — сказала я, — у меня с утра не было во рту ни крошки. Можешь дать мне поесть?

Он удовлетворенно улыбнулся, поняв, что я не собираюсь уходить.

— Конечно, Кьяра. Сделаю тебе сандвич.

Я закрыла дверь, прислонилась к ней. Итак, он любит меня, как свою покойную сестру, и готов убить все человечество, охраняя меня. И конечно, никуда не отпустит теперь по доброй воле. А когда мне придут на помощь, то неизвестно, что он может вытворить. Все, что угодно. Я спустила воду в унитазе, открыла кран в умывальнике. Потом отворила дверцы висячего шкафчика. Там было полно лекарств — в пузырьках, коробках, пачках. Прозак, тразодон, велбутрин, ремерон, глозарил… Некоторые я видела и на полках у Рей-дин. Соседка не очень-то любила их принимать. Гордон, наверное, тоже. Судя по датам на упаковках.

— Кьяра! — услышала я его голос.

— Иду, — ответила я, с безнадежностью сознавая, что ничего не могу придумать.

Остается единственная надежда, с грустной иронией подумала я, на мое личное оружие. Нет, не огнестрельное, к нему, я уже говорила, у меня устойчивый страх. Но как-, то мне подарили небольшой выдвижной нож и я стала его иногда брать с собой по ночам: нужна ведь какая-то защита, хотя бы просто от пьяных или от хулиганов, когда возвращаюсь на рассвете из клуба. Я даже придумала, где его прятать: пришила специальный кармашек к лифчику. Конечно, не к тому, в котором выступаю.

Сандвич и чашка чая уже ожидали меня на столе.

— Ух, спасибо, — сказала я. — А нет у тебя, случайно, чего-нибудь солененького? Пикули, например?

— Сейчас погляжу в кладовке.

Он вышел из комнаты, а я сразу же вытащила из лифчика нож и спрятала в сжатой ладони левой руки, которую постаралась втянуть в рукав блузки. Потом осмелилась открыть еще одну дверь и посмотреть, что за ней. Там была спальня: покосившаяся кровать, разбросанная по стульям и на полу одежда, грязное белье. В комнате пахло гниением… и кровью. Или у меня разыгралось воображение? Немудрено.

В этой комнате тоже была еще одна дверь. Куда она ведет? Во двор? Или в какой-нибудь чулан? Я повернула ручку. Дверь была заперта. Взглянула на часы. Скоро здесь будут мои спутники и полиция. Что они найдут?.. Сколько трупов?.. И где Марла? Она давно дала бы о себе знать, если бы вырвалась отсюда. Или если здесь… и жива.

— Марла, — прошептала я, прислоняясь к двери. — Ты здесь?

Никто не ответил, но мне показалось, что оттуда раздался какой-то приглушенный звук или стон.

— Это Кьяра, — опять шепнула я. — Держись, если это ты.

Я повернулась на шарканье шагов. Сзади меня стоял Гордон с тарелкой в одной руке и пистолетом в другой.

— О, Кьяра, — горестно вздохнул он. — Зачем ты так? Не нужно было этого делать. — Тарелка упала из его руки и разбилась на кусочки. — Ты ведь понимаешь, я не могу позволить тебе уйти. Теперь ты принадлежишь мне. Мы уйдем отсюда только вместе и никогда не вернемся.

Он медленно, словно нехотя, приблизился ко мне, схватил за руку, толкнул на кровать.

— Мы будем всегда принадлежать друг другу, — ласково сказал он и поднес пистолет к моей голове.

— Гордон, нет! Подожди… — Я старалась, чтобы голос не выдал охватившей меня паники. — Мы еще не закончили… здесь…

Он внимательно слушал.

— Здесь… — повторила я. — На земле. Есть вещи, которые можно сделать только здесь, а не… не в вечности.

Я осмелилась подняться, вплотную подойти к нему, посмотреть в лицо, не обращая внимания на пистолет.

— Гордон, ты не можешь убить меня. Ты ведь не сделал бы этого с Лори. — Я готова была говорить что угодно, цепляясь за соломинку, чтобы дождаться помощи… дожить до той минуты, когда она придет. — Поговори со мной еще немного, Гордон, — прошептала я, решившись еще на один шаг.

Его глаза моргнули, когда я начала расстегивать ворот блузки. Я делала это одной рукой — во второй был нож, — и мне было неудобно.

— Помоги, Гордон.

Я придвинулась совсем впритык. То, что я держала палец на кнопке, высвобождавшей лезвие, немного ободряло меня.

Его руки задрожали, оружие в них тоже. Он медленно поднял свободную руку, коснулся моей груди.

— Я хочу, чтобы ты был со мной, Гордон, — прошептала я. — Только опусти пистолет.

— Не сейчас, — ответил он, присев на кровать и не сводя глаз с моей груди.

Я окончательно расстегнула блузку, стащила лифчик. Потом снова подошла к нему, протиснулась между его коленями. Он тяжело дышал, но не расставался с пистолетом.