Книга Удивительная жизнь Эрнесто Че - Жан-Мишель Генассия

София не была городом стратегического значения, но Павел твердо вознамерился придать блеск братской социалистической стране. Болгарский язык благодаря знанию русского он выучил за два месяца. Они с Терезой и Людвиком поселились в огромной посольской резиденции, и для них началась совсем не социалистическая жизнь. Тереза с трудом привыкала к ежедневным приемам, ужинам и светским условностям, она считала служебную виллу излишне роскошной, а обслугу – слишком многочисленной и не решалась отдавать распоряжения «челяди». Тереза говорила только на чешском и словацком и потому не бывала на встречах «послиц», по очереди приглашавших друг друга на чай и игравших в бридж. Она много читала и занималась с сыном, так что Людвик уже в четыре года научился читать и писать и мог сказать несколько слов на болгарском.

Павел и Тереза пригласили в гости чету Каплан, но господин депутат не имел ни одной свободной минуты, а мадам была занята на репетициях.

Тереза возненавидела этот мрачный город.

Кристина опасалась, что ей, как и Терезе, придется сидеть или – хуже того! – лежать дома, но она чувствовала себя на удивление хорошо. Йозеф заставлял ее есть говядину с кровью, требовал бросить курить, она отвечала: «Да, конечно, обещаю, еще два-три дня, и все» – и тут же начинала торговаться, вымаливая разрешение выкуривать сигарету после еды. Животик у нее округлился совсем незаметно, она слегка поправилась в талии, но продолжала репетировать Брехта и каждый вечер играла спектакль. На гастроли Кристина перестала ездить только на пятом месяце, да и то после скандала с Йозефом.

На восьмом месяце она ушла в декрет – уж слишком нервничал Георг Фрейка. Труппа репетировала пьесу «Добрый человек из Сезуана», и он не мог допустить, чтобы главная героиня Шен Те выглядела глубоко беременной.

«Она проститутка, а не мать семейства!»

Два последних месяца оказались очень тяжелыми. Кристина скучала, ей не хватало Терезы и Людвика, она целыми днями разглядывала свой живот, смотрела на вечно хмурое небо и ждала, когда же начнутся схватки.

«Ты не торопишься», – мысленно укоряла она ребенка.

Йозеф уходил, едва рассветало, возвращался не раньше полуночи, и Кристине было очень одиноко в пустой квартире. Она даже в плохую погоду подолгу сидела на балконе, смотрела на прохожих, выкуривала полсигареты и ждала его.

В конце концов нервы у Кристины сдали, она написала Терезе, и та поспешила на помощь.

Хелена родилась в субботу 9 октября 1948 года. У девочки были круглые щечки, длинные черные волосы, шелковистая кожа, и она взирала на мир удивленными глазами. Хелена смешно, по-боксерски, махала крохотными кулачками перед лицом и так много спала, что ее приходилось будить, чтобы накормить. Кристине казалось, что она вернулась в детство и играет в куклы. У нее появилось смутное и какое-то стыдное чувство потери времени, она ждала невероятного прилива материнских чувств и была разочарована, что ничего подобного не происходит. Тереза оказалась бесценной помощницей: она обожала возиться с малышкой, купать и пеленать ее. Они все дни проводили вместе, и Людвик принял девочку как свою сестру, как только ему разрешили брать ее на руки.

Терезе не хотелось возвращаться в Болгарию, и через полтора месяца Павел сам за ней приехал.

– Никак не могу привыкнуть к той жизни, – призналась она, – я не создана для роли супруги посла. Прости, что оказалась плохой помощницей.

– Эту проблему можно решить: будешь проводить месяц в Софии, месяц в Праге, согласна?

Они отправились в Болгарию, и Павел сдержал обещание. Тереза курсировала туда-сюда, но бóльшую часть времени жила в Праге.

Однажды Кристина решила написать матери – впервые со дня своего приезда в Чехословакию, сообщила ей о рождении внучки и вложила в конверт три фотографии Хелены.

К началу декабря она почувствовала, что больше не может сидеть взаперти, и решила отправиться на репетицию в Театр на Виноградах. Хелена спокойно спала в коляске, актеры по очереди тетешкали ее, она открывала глаза и «гулила», стоило погладить ее по шейке под подбородком. Все поздравляли Кристину с рождением очаровательной дочери и пытались определить, на кого похожа Хелена. Когда Георг Фрейка захотел лично покормить малышку из бутылочки, Кристина наконец испытала прилив гордости и материнской любви.

– Все, хватит, за работу, мы выбились из графика. И не шумите, не то разбудите ребенка.

Кристина была счастлива. Она пока не выходила на сцену, но была среди товарищей, дышала воздухом театра, слушала указания Георга и примеряла их на себя. Если у режиссера возникало сомнение, он оборачивался, ища совета у Кристины, она кивала или качала головой, выражая отношение к происходящему. Георг почти всегда прислушивался к мнению своей актрисы и порекомендовал ее одному другу, собиравшемуся в начале года ставить Гольдони. Фрейка не сомневался, что из Кристины выйдет отличная венецианская горожанка.

Йозеф был не в восторге от намерения жены снова начать играть. Он считал, что Хелена еще слишком мала, ей требуется забота матери и театральную карьеру можно продолжить, когда девочка пойдет в школу. Он объяснил, что депутаты только что приняли закон, по которому домохозяйка, воспитывающая детей, получает право на пенсию, как любая другая работающая женщина. Таковы преимущества жизни в социалистической стране!

– Будь благоразумна, Хелена нуждается в тебе, как ты не понимаешь!

Кристина почувствовала себя виноватой и согласилась, но наутро (не зря же говорят, что утро вечера мудренее!) передумала:

– Раз мы живем при социализме, значит имеем равные права. Так почему бы тебе не понянчиться с нашей дочерью?

В конце концов они нашли решение: Кристина занималась девочкой по утрам, после обеда приходила кормилица, а Йозеф сидел с Хеленой по вечерам, когда ее мать играла спектакль.

В январе 1949 года Кристина получила посылку из Франции. Мать написала ей длинное нежное письмо с поздравлениями и поблагодарила за фотографии Хелены. Она прислала розовую распашонку с пуговками-бабочками, которую сама связала крючком из овечьей шерсти (самой нежной и теплой на свете), и крошечные ажурные носочки.

…Признаюсь честно, дорогая, я этого не ожидала. Рождение Хелены – лучший рождественский подарок, который я могла получить! Я очень счастлива за тебя, ребенок – главное в жизни женщины. Мне так хочется увидеть малышку, взять ее на руки, поцеловать! Надеюсь, однажды это обязательно случится. Хелена очень похожа на мою мать, особенно верхней частью лица…

Кристина спросила Йозефа, вернутся ли они когда-нибудь в Шамони, чтобы забрать свои вещи (она надеялась, что мадам Мораз их сохранила). Потом можно будет заехать в Сент-Этьен и показать матери Хелену. Наверное, пришла пора помириться.

– Мы уже решили, что поедем на две недели в Болгарию и отдохнем на море с Терезой, Павлом и детьми. Ты ведь знаешь, как много у меня работы в депутатской комиссии, я вряд ли сумею выкроить время еще и на Францию. Возьми Хелену и навести мать без меня.