Книга Уроки верховой езды - Сара Груэн

— Мутти?..

Она смотрит в стену у меня за спиной. Такая бледная, такая хрупкая… Она сидит совсем неподвижно, лишь грудь часто вздымается. Потом она закрывает глаза.

— Прости меня, Мутти, — бормочу я, жалко шмыгая носом. — Прости меня…

И убираю руки, понимая, что у нее пропало всякое желание меня обнимать.

— Ну скажи что-нибудь! Накричи на меня! Только не молчи, Мутти!..

Еще секунд пять она сидит все так же неподвижно и молча. Потом делает короткое движение пальцами — дескать, пошла вон.

* * *

По пути в свою комнату я прохожу мимо Евиной двери. Она приоткрыта, свет выключен. Я смотрю на часы и хмурюсь. Время — примерно шесть тридцать.

Я возвращаюсь вниз. И собираю остатки мужества, прежде чем войти в гостиную.

Мутти все сидит в кресле, глядя перед собой. Даже когда пришла Гарриет и улеглась на ее шлепанцы, у нее ни один мускул не дрогнул.

— Мутти?

— Что еще? — говорит она, не удостаивая меня взглядом.

— Ты, случайно, не знаешь, что там с Евой сегодня?

Она прикрывает глаза, желая, чтобы я просто ушла.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне за ней съездить или ее Дэн завезет?

— Я не знаю.

— А она-то что говорила, когда ты подвозила ее?

Мутти резко оборачивается.

— Я никуда ее сегодня утром не подвозила.

Я смотрю ей в глаза и неожиданно понимаю, что не видела свою дочь со вчерашнего вечера.

Я вваливаюсь в кухню, плохо соображая от страха. Телефон порывается выскочить у меня из руки. Завладев наконец трубкой, я так стискиваю ее, что белеют костяшки.

— Алло?

— Дэн? — окликаю я, задыхаясь.

— Ну да. Аннемари, это ты, что ли?

— Дэн, Ева у тебя?

— Нет, ее здесь нет.

— Когда она ушла?

— А она и не появлялась сегодня.

В ушах у меня отдается мой собственный крик. Я оседаю на пол, прочерчивая всеми позвонками по кухонному шкафчику. Мгновением позже я смутно ощущаю рядом с собой присутствие Мутти.

— Аннемари, что с тобой? — слышится голос Дэна. — Что происходит?

Трубка, выпавшая у меня из руки, раскачивается на проводе, стукаясь о стол и буфет…

* * *

Во второй раз за сегодняшний вечер у нас появляется полиция. Приезжает и Дэн — его машина влетает во двор минут через десять после моего звонка… Да, кажется, так все и было. Не могу точнее сказать. В голове у меня все спуталось, я плохо помню, что в каком порядке происходило.

Вот я сижу в ушастом кресле, хотя понятия не имею, как сюда добралась. Дэн устроился на его ручке, он готов к немедленным действиям. Мутти сидит напротив, бледная, как привидение. Ее палец, по обыкновению прижатый к губам, сильно дрожит.

Полиция осмотрела комнату Евы и чуть вконец не свела меня с ума расспросами об истории наших с дочерью отношений. Мое замужество, Ева и Роджер, Ева и я… Они посетили дом Луиса, они обзвонили всех юных волонтеров, работающих у Дэна… Все напрасно. Евы нигде нет.

Их подход к делу зримо меняется, когда я упоминаю нашу вчерашнюю ссору. Когда же подтверждается, что вместе с Евой исчез ее рюкзачок, полиция резко сворачивает свою деятельность и собирается уезжать.

Это невозможно! Это неправильно! Несправедливо!.. Меня охватывает новая волна паники.

— Что вы делаете? — взываю я к бледной офицерше с глазами акулы. — Вы не можете просто так уехать!

Я загораживаю дорогу, я готова удержать ее, если потребуется, силой.

— Я знаю, вам сейчас трудно, — мягко отвечает она. — Но мы ничего больше не можем сделать прямо сейчас.

— Еще как можете! Поставьте телефон на прослушивание, оставьте здесь сотрудника, установите наблюдение за домом Луиса… Господи, да сделайте же хоть что-то!..

— Мы составили рапорт о пропаже человека, — спокойно и ровно отвечает акула. — Объявили вашу дочь в розыск и выдали сигнал всем постам. Ее будут искать на всех окрестных железнодорожных и автобусных остановках, но когда кто-то сбегает из дому, что-то еще предпринять невозможно. Очень трудно найти кого-то, кто не хочет быть найденным. Остается только надеяться, что она сама выйдет с вами на связь.

— Моя дочь! Моя дочь пропала! Как же вы не понимаете? Моя дочь пропала!..

Дэн обнимает меня за плечи и пытается усадить на диван. Я вырываюсь и, чуть не падая, опять бегу к офицерше.

Та меняет стойку, превращаясь в непоколебимый утес. Небось насмотрелась на спятивших от горя мамаш. Она стоит так, чтобы я, чего доброго, не попыталась схватить ее пистолет.

— Миссис Олдрич, я знаю, как вам трудно. Я понимаю, вы очень напуганы. Будь у нас причина подозревать, что девочку похитили против ее воли, сценарий был бы совершенно другим. Однако все улики указывают, что она просто сбежала.

— И что? Ей же всего пятнадцать! Пятнадцать, слышите?! Она ничего в жизни не смыслит! С ней же что угодно может случиться!

Дэн кладет мне на плечо руку…

— Мне очень жаль, — говорит офицерша. — Я действительно сожалею. Продолжайте звонить ее друзьям, заглядывайте на конюшню. Если что-нибудь выяснится, сразу дайте нам знать.

— Не уезжайте! Пожалуйста, не уезжайте!

Шагнув вперед, я все-таки хватаю ее за руки. По лицу у меня текут слезы, веки опухли, я мало что вижу. Я умоляю:

— Ну хоть скажите, что обязательно найдете ее… Пожалуйста…

— Аннемари, — произносит Дэн, помогая полисменше выпутаться из моей хватки.

Я не в силах понять, почему он не на моей стороне. Почему он не остановит ее?..

Он крепко обнимает меня. Я со всей мочи упираюсь ладонями ему в грудь, пытаясь вырваться. Мне это не удается, и я принимаюсь колотить его кулаками.

— Не уезжайте! Пожалуйста! Только не уезжайте!..

На офицершу это не действует, и я поднимаю лицо, обращаясь к Дэну:

— Не отпускай их! Скажи, чтобы не уезжали!..

Дэн лишь крепче обнимает меня. Такая вот живая смирительная рубашка.

— Семейный доктор у вас есть? — спрашивает кто-то.

Мутти что-то отвечает, но что именно, я толком не слышу. Первый голос продолжает:

— Позвоните ему, пусть приедет и даст ей успокоительное. Надо помочь ей справиться, а то слишком тяжелый вечер выдался.

Я извиваюсь в медвежьих лапах Дэна и отчаянно кричу:

— Не нужно мне никакого успокоительного! Верните мою дочь! Верните ее!..

Проходит какое-то время. Может, час, а может, двадцать минут — откуда я знаю? Опять начинается суета, вроде бы это доктор приехал. Я уже не кричу. Я свернулась клубком на кушетке, тяжело привалившись к груди Дэна.