Книга Через соловьиный этаж - Лайан Герн

— Ты наследник Шигеру. Ты должен получить то, что он тебе завещал. — Монах замолчал, затем продолжил: — Однако все не так просто. Тебя зовут иные дела?

— «Зовут» не то слово. Они требуют меня. Я обязан… это трудно объяснить.

— Попытайся, — сказал он.

— Ты же знаешь, что у меня острый слух. Как у собаки.

— Мне не нужно было так говорить. Тебя это задело, прости меня.

— Нет, ты был прав. Полезное свойство для моих хозяев, как ты сказал. Да, я нужен моим хозяевам, и они не Отори.

— Племя?

— Тебе о них известно?

— Совсем немного, — ответил Макото. — Их упоминал наш настоятель.

Мне казалось, он скажет что-то еще, ждет, когда я спрошу совета. Но на тот момент я не мог подобрать нужный вопрос или был слишком глубоко погружен в собственные мысли.

— Мой отец был одним из Племени, и все мои таланты — от него. Племя потребовало, чтобы я вернулся к ним. Они считают, что имеют на меня право. Я заключил с ними сделку: они разрешили мне спасти господина Шигеру, а я пообещал добровольно присоединиться к ним.

— Как они смеют требовать от тебя такое, когда ты законный наследник Шигеру? — негодующе спросил Макото.

— Если я попытаюсь скрыться от них, меня убьют, — ответил я. — Они считают, что вольны так поступить. И раз уж я пошел на уговор, значит, правда на их стороне. Моя жизнь принадлежит им.

— Должно быть, сделка была заключена под нажимом, — сказал монах. — Никто не станет ожидать от тебя ее выполнения. Ты — Отори Такео. Не думаю, что ты осознаешь, насколько популярен сейчас, и какой вес имеет твое имя.

— Я убил его, — произнес я, и, к своему стыду, почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. — Я никогда не прощу себе этого. Не могу взять его имя и его судьбу. Он умер от моей руки.

— Ты даровал ему достойную смерть, — прошептал Макото, взяв меня за руку. — Ты сполна выполнил долг сына перед отцом. Тобой восхищаются и восхваляют тебя за это. А убить Йоду… такое событие войдет в легенду.

— Я не выполнил своего долга, — ответил я. — Дяди Отори были заодно с Йодой, а они ходят безнаказанными. К тому же он завещал мне позаботиться о госпоже Ширакаве, пострадавшей незаслуженно.

— Не такое уж это и тяжелое бремя, — отметил Макото, задорно взглянув на меня. К лицу моему прилила кровь. — Я заметил, как соприкоснулись ваши руки, — добавил он, помолчав, — я заметил то, что проскользнуло между вами.

— Я хочу выполнить его желания, но чувствую себя недостойным такого счастья. В любом случае я повязан клятвой с Племенем.

— Ее можно нарушить, если захочешь.

С одной стороны Макото прав. С другой — маловероятно, что Племя позволит мне жить на свете. К тому же я не могу обманывать себя: нечто тянет меня к ним. Я вспомнил, как хорошо Кикута понял мою сущность, как моя природа отвечала темным умениям Племени. Меня раздирали сомнения. Хотелось открыть душу Макото, но пришлось бы рассказать абсолютно все, а я не мог признаться монаху — последователю Просветленного в том, что я рожден Потаенным. Я нарушил все заповеди. Я так часто убивал.

Тишина в саду прерывалась лишь редким всплеском рыб над поверхностью пруда и отдаленным уханьем совы. Мы с Макото почувствовали необычайную близость.

Он крепко обнял меня.

— Какой бы путь ты ни выбрал, ты должен освободиться от своего горя, — сказал он. — Ты сделал все, что мог. Шигеру гордился бы тобой. Теперь тебе нужно простить себя самого и успокоиться.

От дружеских слов Макото, от его прикосновения у меня опять потекли слезы. Ощущая рядом дружеское плечо, я чувствовал, как мое тело возвращается к жизни. Он словно вытащил меня из пропасти и вселил желание жить. После нашего разговора я впервые заснул крепко, без снов.

Араи приехал с несколькими вассалами и двадцатью солдатами, оставив армию для поддержания мира в Восточном крае. Он собирался отправиться дальше и установить границы до наступления зимы. Араи никогда не отличался терпеливостью, а теперь его влекло к завоеваниям с неведомой силой. Араи был моложе Шигеру — около двадцати шести лет, могучий мужчина с горячим нравом и железной волей. Я хотел быть на его стороне, и он не скрывал, что видит во мне союзника. Более того, он уже решил, что я женюсь на Каэдэ.

Араи привез ее с собой: согласно традициям, Каэдэ должна была навестить могилу Шигеру. Он счел, что нам обоим нужно остаться в храме, пока идут приготовления к свадьбе. Шизука, конечно же, сопровождала госпожу и нашла возможность переговорить со мной лично.

— Я знала, что мы найдем тебя здесь, — сказала она. — Кикута был в ярости, но мой дядя убедил его дать тебе еще немного времени. Однако оно истекает.

— Я готов примкнуть к ним, — ответил я.

— Они придут за тобой этой ночью.

— Госпоже Ширакаве об этом известно?

— Я пыталась предупредить ее и старалась достучаться до Араи.

Голос Шизуки переполнился грустью.

У Араи на мой счет были иные планы.

— Ты законный наследник Шигеру, — сказал он мне, когда мы сидели в гостиной храма уже после посещения могилы. — Вполне естественно, что ты можешь жениться на госпоже Ширакаве. Мы заполучим для нее Маруяму, а следующей весной займемся землей Отори. Мне нужен союзник в Хаги. — Араи внимательно изучал мое лицо. — И ни для кого не секрет, что о союзнике с такой репутацией, как у тебя, можно только мечтать.

— Господин Араи очень щедр, — ответил я. — Однако существуют обстоятельства, не позволяющие мне выполнить его желание.

— Не глупи! — резко воскликнул он. — Мои желания вполне совпадают с твоими интересами.

Мой разум опустел: мысли разлетелись, как птицы Сэссю. Я знал, что Шизука подслушивает снаружи. Араи был союзником Шигеру, он некогда защитил Каэдэ, а теперь завоевал большую часть Трех Стран. Если я и должен кому-либо дать присягу, так это ему. Я понял, что не имею права просто исчезнуть, не дав объяснений.

— Всему, что я достиг, я обязан Племени, — медленно произнес я.

На лице Араи мелькнула искра гнева, но он промолчал.

— Я пошел с ними на сделку и, чтобы выполнить свои обязательства, должен отречься от имени Отори и уйти с ними.

— Что ж это за Племя такое?! — взорвался он. — Куда бы я ни пришел, постоянно на них натыкаюсь. Они как крысы в амбаре. Даже те, с кем я имею дело!

— Мы не смогли бы одолеть Йоду без их помощи, — сказал я.

Араи покачал своей могучей головой и продолжил настаивать на своем:

— Слышать не хочу этот вздор. Шигеру усыновил тебя, ты — Отори, и ты женишься на госпоже Ширакаве. Это приказ.

— Господин Араи.

Я поклонился ему до земли, понимая, что не могу подчиниться.

Посетив могилу, Каэдэ вернулась в дом для гостей, куда селили женщин, и у меня не было возможности поговорить с ней. Я жаждал увидеть возлюбленную и в то же время боялся нашей встречи. Боялся ее власти надо мной и моего могущества над ней. Боялся причинить ей боль, а еще больше того, что не посмею приблизиться к ней. Той бессонной ночью я опять пошел в сад, тоскуя по тишине, но непрестанно что-либо слыша. Я знал, что скоро за мной приедет Кикута, и я уйду с ним, но не мог выкинуть из головы образ Каэдэ, воспоминание о ней, силуэт рядом с мертвым Йодой, прикосновение ее кожи к моей, хрупкость ее стана, восторг, когда мы слились воедино. Сама мысль, что это никогда не повториться, высасывала воздух из легких.