Книга Дева в голубом - Трейси Шевалье

Мы свернули на узкую дорогу, которая, нырнув под железнодорожное полотно, вела затем вверх по склону холма. Доехав до каких-то домов, Люсьен сделал очередной поворот, теперь мы ехали по уже знакомой мне грязной дороге — именно здесь мы проходили утром. Он проехал около трехсот ярдов, остановился и повернул ключ зажигания. Дворники, слава Богу, замерли, двигатель несколько раз кашлянул и с хрипом замолк.

— Это здесь. — Люсьен указал куда-то налево. Через некоторое время ярдах в пятидесяти я различила контуры дома. Меня передернуло — не очень-то приятно будет вылезать из фургона и шагать туда.

— Элла, можно спросить вас кое о чем?

— Пожалуйста, — неохотно ответила я. Мне не хотелось говорить ему всего, но, с другой стороны, нельзя ведь рассчитывать, что он будет помогать мне совершенно вслепую.

Люсьен удивил меня.

— Вы замужем.

Это было скорее утверждение, нежели вопрос; тем не менее я согласно кивнула.

— И это муж звонил вам на днях, когда мы ели фондю.

— Да.

— Я тоже был женат, — сказал Люсьен.

— Vraiment?[66]

Я не сумела скрыть удивления. Ощущение возникло примерно такое же, как когда он мне сказал, что тоже страдает от псориаза, — неловкости за то, что, получается, я считаю, будто у него не может быть жизни, как у меня, жизни, со всеми ее бедами и романтическими приключениями.

— А дети у вас есть? — Этим вопросом я словно возвращала ему право на эту самую жизнь.

— Дочь. Кристина. Она живет со своей матерью в Биле.

— Не так уж далеко отсюда.

— Совсем недалеко. Я навещаю ее два раза в месяц по выходным. А у вас дети есть?

— Нет.

В локтях и на щиколотках у меня засвербило. Псориаз напоминал о себе.

— Пока нет.

— Ну да, пока нет.

— В тот самый день, когда выяснилось, что жена беременна, — медленно заговорил Люсьен, — я как раз собирался сказать ей, что нам лучше расстаться. Мы были женаты уже два года, а жизнь все никак не налаживалась. Так мне, во всяком случае, казалось. В тот вечер мы оба сели поделиться своими важными новостями, своими мыслями. Она начала первой, и, когда сказала, что ждет ребенка, я не смог заставить себя сказать, что хотел.

— И вы остались жить вместе.

— Да, до тех пор, пока Кристине не исполнился год. Это было кошмарное время.

Я вдруг почувствовала, что меня вот-вот стошнит, скрутило живот. Я сделала глотательное движение и глубоко вдохнула.

— Когда я слышал, как вы разговаривали с мужем по телефону, вспомнились мои собственные звонки.

— Да я почти все время молчала!

— Дело не в словах, дело в тоне.

— Ясно. — Не зная, что сказать, я молча вглядывалась в темноту. — Не уверена, что муж мой — именно тот мужчина, от которого я хотела бы иметь детей, — вымолвила я наконец. — И никогда не была уверена.

Сказать это вслух, и кому — Люсьену, — было все равно что разбить окно. Меня ужаснул сам звук собственного голоса.

— Что ж, — сказал Люсьен, — хорошо, что вы это вовремя поняли; так что, поскольку это зависит от вас, на свет не появится ребенок, рожденный не в любви.

Я сдавленно откашлялась и кивнула. Мы сидели, вслушиваясь в шум дождя. Я сосредоточилась на своем бедном желудке.

— Вы что, украсть там что-нибудь собрались? — внезапно спросил Люсьен, кивая в сторону фермы.

Я на мгновение задумалась.

— Да нет, не сказала бы. Просто рассчитывала кое-что найти. Нечто принадлежащее мне.

— А что это? Вы там что-то оставили вчера? Об этом речь?

— В каком-то смысле. Это история моей семьи. — Я выпрямилась. — Ну как, не раздумали помогать? — резко бросила я.

— С чего бы это? Сказал помогу, значит, помогу. — Люсьен посмотрел мне прямо в глаза.

«А что, не так уж он и дурен», — подумала я.

Казалось, Маленький Жан не собирается останавливаться, и Изабель перегородила ему дорогу, заставив натянуть вожжи. Лошадь ткнулась мордой ей в плечо и негромко заржала.

И Маленький Жан, и Гаспар избегали ее взгляда, хотя Гаспар слегка приподнял свою черную шляпу и поклонился. Маленький Жан сидел на крупе лошади напряженно, вглядываясь куда-то в даль и нетерпеливо ожидая, когда же наконец можно будет продолжить путь.

— Куда направляетесь? — спросила Изабель.

— Домой. — Маленький Жан проглотил слюну.

— С чего бы это? Что, уже отыскали Мари? С ней все в порядке?

Сын промолчал. Гаспар неловко откашлялся и повернулся к Изабель своим незрячим глазом.

— Извините, Изабель, — заговорил он, — я бы ни за что не стал вмешиваться в это дело, если бы не Паскаль, если бы это не она сшила это платье. А так выходит, что я чувствую себя обязанным… — Он пожал плечами и нахлобучил шляпу на голову. — Извините.

Маленький Жан прошипел что-то сквозь зубы и яростно ухватился за вожжи. Изабель пришлось выпустить их.

— Обязанным сделать что? — выкрикнула она. Маленький Жан хлестнул лошадь, и она с места пошла в галоп. — Помочь в чем?

От слишком резвого старта у Гаспара слетела с головы и упала в лужу шляпа. Изабель проводила взглядом всадников, затем наклонилась, подняла шляпу, стряхнула с нее грязь и капли воды и медленно направилась в сторону дома.

Дождь усилился. Мы взбежали на крыльцо, и я осветила фонарем замок. Люсьен слегка подергал его.

— Повесили, чтобы les droguйs сюда не заходили, — заявил он.

— Вы что, хотите сказать, что в Мутье есть наркоманы?

— Конечно, есть. А где их нет в Швейцарии? Вы ведь не очень хорошо знаете эту страну, правда?

— Это уж точно, — пробормотала я по-английски. — Да, недаром говорят, что внешность обманчива.

— А вчера вы как внутрь попали?

— Якоб знал, где хранится ключ. — Я огляделась. — А я вот не обратила внимания. Ну да ничего, сейчас найдем.

Светя фонарем, мы принялись обшаривать все места, где мог бы быть этот чертов ключ.

— Может, он случайно прихватил его с собой? — предположила я. — Мы все вчера были не в себе, так что ничего не было бы удивительного. — Я почувствовала какое-то смутное облегчение от того, что не придется заниматься всем этим.

Люсьен взглянул на маленькие окна по обе стороны от двери; выдавить остатки стекол труда не представляло, но все равно нам через них не пролезть. Окна на фронтоне дома тоже были недостаточно велики и к тому же врезаны слишком высоко. Люсьен взял у меня фонарь.