Книга Зона Посещения. Бродяга Дик - Максим Хорсун

– Скорее всего, какой-то глюк. Я уже стер. Можешь писать дальше, все работает.

– О’кей, – Ким присела. – Мы пока не уходим?

– Пока нет, – ответил Папаша Линкольн. – На ловца и зверь бежит. Будем считать, что мы в засаде. Отдыхай, Дейли, пока есть такая возможность.

– Ладно…

Едва она опустила пальцы на бесконтактную клавиатуру, как на улице закричали. Столько было ужаса и боли в этом крике, что Ким едва не потеряла сознание. Даже Лопес вздрогнул так, будто через него пропустили электрический разряд, и сейчас же встревоженно заморгал.

Все сталкеры были у нее на глазах, значит, в беду угодил кто-то из мутантов. Вопль тем временем не утихал, могло показаться, что кричащего подвергают какой-то изощренной мучительной пытке. И судя по леденящему кровь бульканью, что примешалось к воплю, возможно, так оно и было.

– Да что там?

– Спокойно, Дейли, спокойно… – Папаша Линкольн преградил выход из отдыхальни, за его спиной вырос силуэт верзилы Навуходоносора. – Это не наше дело. Так они живут, и мы со своим уставом не лезем.

– Да что там еще? – Ким попыталась поднырнуть у Папаши под рукой.

– Ким! – позвал Строгов. – Если ты будешь лезть на рожон, мы не сможем тебя защитить.

– Действительно, – поддержал вдруг Лопес. – Кому-то ведь нужно будет литературно изложить все, что с нами здесь приключилось. Никто, кроме тебя, не справится.

Ким уселась на свой топчан, зажала уши.

Крик оборвался, не прошло и минуты.

…Навуходоносор сидел у костра в обнимку с дробовиком и старался не уснуть. Красные угли бросали на его хмурое лицо тревожные отсветы. Отдыхальня сотрясалась от храпа Папаши Линкольна.

Из беседки вышли Строгов и Лопес. В руках у русского была полупустая пачка сигарет.

– Мужики, вы чего? – удивился Навуходоносор.

Строгов сделал успокаивающий жест.

– Мы только переговорим с глазу на глаз, – сказал он.

– Тогда не отходите далеко, тут же аномалия на аномалии.

– Мы станем вон там, – Строгов указал на подсвеченную холодными огнями стену коттеджа. – Мы все время будем в поле зрения.

– Лады, – Навуходоносор покопался в кармане ветровки и вынул пару гаек. – Держи! Должно хватить.

– Спасибо, брат!

Первая гайка застучала по асфальту.

От стены коттеджа исходила ощутимая пульсация, как будто внутри дома билось сердце. Бесчисленные огоньки, крохотные, словно глазки светодиодов, вспыхивали и гасли, порождая изменчивые узоры. С расхлябанных ветровых досок свисала похожая на водоросли бахрома. За окнами угадывалось синее газовое свечение, намекающее на присутствие «ведьминого студня».

– Хотя бы один из нас должен выбраться, – сказал Лопес, закуривая.

– Бесспорно, – согласился Строгов.

– Наш запасной вариант – это журналистка, я сбросил на планшет собранные мною разведданные, и если ей суждено добраться до границы…

– Все ясно, – подхватил Строгов, – ЦРУ возьмет Ким в оборот. Но что же будет дальше? Десант коммандос? Ядерный удар?

Лопес покачал головой.

– Я не знаю. Я выполняю ту же самую работу, что и ты. Собираю информацию. А какие на ее основе будут приниматься решения… Ты понял, что тут происходит?

– Отчасти, – Строгов чиркнул зажигалкой, глубоко затянулся. – Здесь – лаборатория Зоны. Мутанты – подопытный материал. Коттеджи – муляж или, скорее, не очень удачная попытка мимикрии.

– А Шестерня…

– Такая же «пильмановская игрушка», забытая или же оставленная во время Посещения. Только Бродяга Дик – это механический медвежонок, а Шестерня – пирамидка или мячик.

– Да, – багровые искры сорвались с сигареты Лопеса, вспыхнули и сразу померкли, подхваченные током воздуха. – Мне показалось, ты сразу понял, что такое Шестерня. Как только увидел тот подъемный кран.

– Шестерня – это подвид Мясорубки, она тоже прячется в нашем механизме, – сказал Строгов. – Возможно – у нее есть подобие разума. Возможно – «пирамидка» и «медвежонок» работают в паре, выполняют какую-то программу.

– Какую еще программу… – Лопес выпустил дым через ноздри, посмотрел в ту сторону, откуда ранее доносились испугавшие всех крики. – Они вторжение готовят. Их надо остановить. Нам и счастливчиков хватило, чтобы кровью умыться. А что если следующее поколение нечисти из Зоны окажется не по зубам нашим воякам?

– Ты думаешь, что Папаша сможет убить Дика?

Лопес покачал головой.

– Кто-то из нас должен выбраться и доложить. Без разницы, чья контора получит информацию. Речь идет о выживании человечества.

– Это ты загнул, – Строгов вздохнул. – Кто-то должен остаться с Папашей. Он на меня рассчитывает. Ты сможешь вывести Ким из Зоны, если я останусь с отрядом?

Лопес сердито посмотрел на Строгова.

– Не забывайся, Мигель. Ты – не сталкер, ты – агент ФСБ. Ты не живешь по местному кодексу чести. Папаша хочет погибнуть, мы же свою задачу выполнили – добыли нужные сведения.

– Почему же, я живу по кодексу чести, – возразил Строгов. – И именно сталкерский закон я чту сильнее прочих.

– Как знаешь, – окурок отправился в темноту и рассыпался пеплом, попав в поле действия притаившейся «прожарки». – Кстати, нам так и не удалось установить личность Краба.

Строгов фыркнул. С какой это стати ЦРУ должно быть известно о самом законспирированном русском агенте в Директории?

– Еще бы…

– Почему же? – Лопес с вызовом поглядел Строгову в глаза. – Шила в мешке не утаишь, как у вас говорят. Но этот Краб, похоже, очень хитер.

– И, быть может, в таком случае ваша контора знает, кто дал заказ на сбор информации по Дику?

– Наша контора, товарищ майор, знает, – Лопес усмехнулся. – Сама Директория и оформила заказ. Сын Папаши Линкольна в руках у вояк, в ведомственной психушке в Рексополе. Почему Папашу до сих пор не загребли? Ну, кто-то же должен сделать грязную работу. Сами вояки не пойдут в Зону, боязно им. Как только сталкеры вернутся, всех сразу же и повяжут, потому что на каждого из отряда Папаши у службы безопасности Директории по досье имеется.

Строгов молча достал вторую сигарету.

– Заказчик и Краб… – продолжил Лопес. – Вот именно сейчас они – меньшая из наших забот. Ты можешь оценить опасность, которую представляет гнездо. Да и вообще – все то, что здесь творится. Нам нужно действовать сообща, забыть прошлые обиды, забыть конкуренцию. Время уходит, Мигель, ну?

Сигарета горела быстро, с отчетливым потрескиванием. Строгов выкурил ее в четыре затяжки, каждый раз выдыхая, точно вулкан, по облаку дыма.

– У меня есть предложение, – сказал он, в конце концов, Лопесу.