Книга Призрак музыки - Александра Маринина

– Веревки ты из меня вьешь, – хмуро проворчал Коротков.

– Я просто пользуюсь тем, что пока еще ты младший позванию. Не плачь, Юрик, скоро ты станешь подполковником, и эта малиназакончится. Будешь меня погонять, как пассажир рикшу. Так я пошла?

– Иди уж, ладно.

Коротков подошел к двери и прислушался.

– Ну, что там наши генералы? – спросила Настя.

– Кажется, больше не шастают. По крайней мере,подобострастных голосов в коридоре не слыхать. Да, чуть не забыл спросить, кактам Стасов с семейством?

– Хорошо. С Иришкой воюют, все пытаются ее жизньустроить. Пора ее познакомить с Мишей Доценко, может, у них сладится.

– А что? – оживился Коротков. – Идея богатая.Ирка будет хорошей милицейской женой, она же вон сколько лет при Татьянепросуществовала, так что в наши трудности легко вникнет. А малыш как?

– Огромный. Вот такой, – Настя широко развеларуки. – Ты давно у них не был?

– Месяца два, наверное. Гришка еще не ходил.

– Теперь вовсю топает.

Коротков ушел к себе, а Настя сделала несколько телефонныхзвонков и отправилась к бывшим коллегам Анатолия Леонидовича Храмова.

По дороге она забежала к эксперту Олегу Зубову.

– Чего пришла? – хмуро встретил ее Зубов. –У меня твоего ничего нет.

– Я знаю. Олеженька, я могу обратиться к тебес просьбой?

– Через буфет, – традиционно ответил эксперт. –Я бесплатно не подаю.

– Я сбегаю, – согласилась Настя. – Нопросьбу-то можно высказать или как?

– Валяй, – милостиво разрешил он.

Оторвавшись от микроскопа, он с наслаждением распрямил плечии с хрустом потянулся.

– Одни хворобы от такой работы, – пожаловалсяОлег. – Сидишь целыми днями ссутулившись, или на коленях ползаешь по сыройземле, или…

Это было необходимым элементом общения с Зубовым, икаждый, кто хотел с ним хоть о чем-то словом перемолвиться, должен былнабраться мужества и терпеливо выслушать весь пакет жалоб на работу, здоровье,порядки в стране и глобальное потепление в атмосфере. Зубов был оченьквалифицированным специалистом и имел право подписи по огромному количествусамых разнообразных экспертиз, поэтому с ним считались и терпели его причуды инесносный характер. Настя испытание выдержала с честью, она просто отключиласьи думала о своем.

– Давай свою просьбу, – наконец сказал Олег. –Опять что-нибудь «срочно-секретно-губчека»?

– Да нет, все проще гораздо. Ты Мусина знаешь?

– Эксперта? Знаю. И чего?

– А ты можешь ему позвонить?

– Могу. И зачем?

– Понимаешь, у следователя Гмыри в производстве находитсядело, по которому я работаю. Гмырю я с самого утра поймать не могу, а Мусин былна месте происшествия и брал образцы. Я хочу узнать у негорезультаты. Только он ведь мне не скажет, кто я ему? Мы практически незнакомы.

– Это можно, – с облегчением ответил Зубов. – Трудневелик. В буфет можешь не бежать, тебе по старой дружбе бесплатно сделаю.

Через десять минут Настя выходила из здания на Петровке,повторяя про себя: «На окурках слюна только Храмова. На одном стакане следыпальцев Храмова, следы его губ и остатки минеральной воды. На другом стаканеничего нет, кроме пальцев Храмова. Даже следов воды. Следов рук, непринадлежащих хозяевам квартиры, на месте преступления достаточно, но это ипонятно, учитывая, что Храмов часто принимал клиентов у себя дома. Какие из нихпринадлежат убийце? Или никакие? Судя по тому, что Храмов поставил гостюстакан, а тот к нему даже не прикоснулся, он был более чем осторожен. Ведьчасто случается, что преступник все-таки пьет и ест вместе с будущей жертвой, апотом тщательно моет за собой посуду и уничтожает следы там, где их оставил.Это сразу бывает заметно при осмотре. А убийца Храмова так не сделал. Онпросто постарался не оставлять следов, а те, которые оставил, невозможновычленить из бесчисленного количества следов, оставленных другими людьми.Храмов две недели жил один, без жены, судя по количеству пыли в квартире,уборку он за это время не делал ни разу, а посетители к нему ходили понескольку раз в день. И преступник прекрасно понимал, что за две недели вквартире так натоптали и столько всего в нее нанесли, что он может спатьспокойно и ни о чем не волноваться. Умная сволочь!»

* * *

И снова Селуянову понадобилась помощь Ивана Федоровича.Булгаков обладал отменной памятью, в том числе и зрительной, лица запоминал спервого раза и надолго, и в задуманной комбинации без него было никак необойтись.

В квартире Клавдии Никифоровны Романовой временно«поселилась» тучная немолодая женщина по имени Лидия Ивановна, бывшийэксперт-криминалист, лет пять назад вышедшая на пенсию. Она должна была вестисебя тихо, к телефону не подходить, зато открывать дверь, ежели кто позвонит.Но открывать не всем. Понятное дело, если к тете Клаве заявится кто-то изсоседей или приятельниц, то им долго придется объяснять, кто такая этапосторонняя женщина и что она здесь делает. Вранье-то можно любое придумать, иочень даже правдоподобное, но нет никаких гарантий, что ожившая после приступаКлавдия Никифоровна не позвонит из больницы как раз этой приятельнице или этимсоседям с просьбой, например, привезти ей что-нибудь или просто проверить, невзломана ли дверь в квартиру. И сильно госпожа Романова удивится, узнав отних, что в ее доме находится некая родственница, приехавшая из далекогоИркутска. Поэтому дверь открывать надо было весьма избирательно.

Иван Федорович Булгаков, выполняя предыдущее задание своегокуратора Селуянова, хорошо запомнил лица тех, кого видел возле дома Романовой ивозле соседних домов, а также лица ее приятельниц. Его задачей было сидеть вовременно свободной квартире Кости Вяткина, поставив стульчик прямо возлевходной двери, и внимательно наблюдать в «глазок» за всеми, кто подходит кдвери Романовой. Если лицо окажется знакомым, Булгаков при помощи несложноготехнического устройства должен подать в соседнюю квартиру сигнал, дескать,нельзя открывать, надо сидеть тихо и признаков жизни не подавать. Если к двериподойдет существо, близкое по описанию к тем, кого считали посыльными от горячолюбящих детей Романовой, Булгаков должен подать другой сигнал, и бывший экспертсмело откроет дверь и вступит в беседу. Вот и вся премудрость.

В квартире Романовой Лидия Ивановна промучилась двадня, вздрагивая при каждом звонке в дверь. Она тут же бросала взгляд напримитивную, но надежную технику и видела, что из двух лампочек горит толькоодна. Стало быть, не то, можно не суетиться. К концу второго дня послеочередного звонка загорелись обе лампочки. Лидия Ивановна поправила прическу,одернула кофточку и степенным шагом направилась к двери.

– Кто там? – спросила она для порядка.