Книга Дикий фраер - Сергей Донской

– И-хи-хи! – Безобразная одалиска решила по глупости, что последняя сентенция к ней не относится, и тут же опрокинулась на спину, получив по губам от Толика.

– Я слушаю тебя, Рома, – значительно сказал он, впиваясь зубами в кусок мяса, насаженный на электрод, оставленный ему в наследство неизвестно каким сварщиком. – Деньги – вещь хорошая, спору нет. Но что мы должны сделать, чтобы их заработать?

– Там, – Роман неопределенно мотнул подбородком, – мой лучший товарищ среди картошки гниет. Надо бы ему помочь…

– Вытащить, что ли? – оживился псевдокрасноармеец.

– Нет. – Роман покачал головой. Странное дело, но в его темных волосах сохранился пробор, прямой и стремительный, как просека в чаще. – Товарищ этот, можно сказать, мой боевой друг, он всеми заброшен, предан, ему горько и одиноко. Без постороннего вмешательства он слишком долго помирать будет. Хуже всякого великомученика. А надо, чтобы все быстро закончилось. Раз, два и готово… Замысел понятен?

– Угу, – согласился бородач в лимонной ветровке, насаживая на электрод новый ломоть мяса. – Наемников, значит, набираешь? Штрафбат хочешь организовать? – Тут он с узнаваемой хрипотцой пропел: – Всего лишь час для самых главных дел, кому до ордена, ну а кому до «вышки»… Так? – Толик запросто переходил с лирики на прозу.

– Что-то в этом роде, – согласился Роман, скупо улыбнувшись. – Каждый участник операции получит по сто долларов. Ты, как вдохновитель и организатор, – триста.

– Щедро. – Толик всецело сосредоточился на куске мяса, облизываемом языками пламени. Не глядя на собеседника, он скучно поинтересовался: – Этот твой товарищ, он вооружен?

– Вооружен, но совсем неопасен, – успокоил его Роман. – Такой мухи не обидит, не то что собратьев по разуму.

– Так сам бы с ним и разбирался, – предложил Толик, прежде чем запихнуть куда-то в бороду слегка обжаренное мясо.

– Отказываешься? Тебе не нужны деньги?

– Не настолько, чтобы терять из-за них голову. – Толик засмеялся собственному каламбуру.

Роман занервничал:

– Послушай, я ведь предлагаю хорошие деньги, очень хорошие! Где ты еще возьмешь столько?

– Что-нибудь придумаю, – сказал Толик, равнодушно чавкая. – Голь… мням-мням… на выдумки хитра… мням-мням…

Его сотрапезники молча следовали его примеру, не вмешиваясь в разговор. Казалось, они готовы вечно предаваться этому занятию, лишь бы запасы мяса пополнялись сами собой, а костерок в корыте никогда не угасал.

Почему-то Роману показалось, что теней, безмолвно пляшущих на стенах, собралось в комнате значительно больше, чем живых людей. Ему стало не по себе под этими низкими закопченными сводами, напоминающими пещерные. Он почувствовал себя путешественником во времени, угодившим в каменный век.

– А если я удвою сумму? – вкрадчиво спросил Роман, не желая выказывать страх или признавать поражение.

– Сколько у тебя всего бабок? – ответил вопросом на вопрос Толик, ожесточенно ковыряясь электродом в ухе. – Назови окончательную цену. Я сам в прошлом математик, люблю точные цифры.

– Четыре тысячи девятьсот долларов. – Роман прищурился. – Это меняет дело?

– Не-а. Я просто из любопытства поинтересовался. Хотел узнать пределы твоей платежеспособности, красавчик.

– Ладно, – сказал Роман с деланным спокойствием, которое давалось ему со все большим и большим трудом. – Тогда продай мне эту девчонку. Плачу за нее сотню… Три, – поправился он, спеша договориться с упрямцем.

– Зачем она тебе нужна? Голых баб не видел, что ли? Так любуйся, сколько влезет. Даром.

На этот раз смех главного бомжа подхватил весь подвальный народец, причем особенно выделялись повизгивания опустившейся вакханки.

Смерив жизнерадостную компанию бродяг недобрым взглядом, Роман перехватил поудобнее свой железный прут и процедил:

– Веселая вы публика. Главное, бескорыстная. Завидую вам.

– Правильно делаешь. – Толик важно кивнул, прошуршав паклеобразными патлами по своей веселой курточке. – А вот лично я тебе не завидую. – В последнем утверждении прозвучала неприкрытая угроза.

– Что ты сказал? – презрительно протянул Роман, сделав шаг в направлении наглого вожака.

Тот внезапно обнажил редкие коричневые зубы, сунул в рот два пальца и издал такой лихой разбойничий посвист, что в ушах Романа звенело еще добрую минуту.

Но он не очень отчетливо осознавал это. Потому что на призывный свист откуда ни возьмись явилась целая вонючая орава, толкаясь в дверном проеме, чтобы поскорее собраться за спиной Романа. Участники застолья, все, кроме Толика и его пассии, тоже вскочили на ноги, после чего Роман оказался в окружении весьма враждебно настроенной аудитории. В общем ропоте ощущалась едва сдерживаемая ненависть к чужаку, посмевшему одним только своим внешним видом напомнить собравшимся, что они не всегда являлись отбросами общества, а тоже имели апломб, пальто и пристойные стрижки.

– Повтори-ка свой последний вопрос, я не расслышал. Дословно. – Толик не предлагал, а повелевал, точно Роман в одно мгновение превратился в одного из его подданных. – Давай, красавчик. Я жду.

– Э… Ну, я спросил, что ты сказал? – Помимо воли Романа тон его сделался заискивающим.

Он попытался незаметно выпустить из рук железный прут, но тот вызывающе звякнул, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Гы-ы!!! – общая реакция прозвучала угрожающе, как раскат близкого грома.

Роман бы попятился, но он находился в таком плотном окружении подземного народца, что в этом не было ни малейшего смысла. Куда ни ткнись, всюду поджидали грязные лапы, тянущиеся к нему, как к яркой игрушке, брошенной в середину обезьяньей стаи.

Вожак, выдержав значительную паузу, наконец заговорил, и тон его был столь презрителен, словно он успел поменяться с гостем социальным статусом.

– Я сказал, что не завидую тебе, – произнес он, разжимая губы так неохотно, что борода и усы оставались почти неподвижными. – Ты попал в скверную историю, красавчик. В такую скверную историю, что она тебе даже в страшном сне не могла привидиться, когда ты лежал в своей чистенькой постельке. И вот ты очутился на дне. Напрасно ты решил, что будешь расхаживать тут с важным видом, задирать нос, прицениваться к нам, как какой-то работорговец… Что будешь делать теперь, когда останешься без копейки? Чем станешь утверждать свое превосходство?

Романа уже успели несколько раз ударить в спину, по затылку и по почкам. Пока что это делалось незаметно, украдкой, но его ощущения были от этого не менее болезненными. Разумеется, подобное грубое обращение негативно сказалось на его сообразительности, которой он всегда так гордился.

– Почему без копейки? – тупо спросил Роман, огладив внутренний карман, в котором хранились доллары.

– Потому что сейчас ты все отдашь мне. – Рука Толика требовательно выдвинулась вперед, шевеля грязными пальцами с обгрызенными ногтями.