Книга Полночь над Санктафраксом - Крис Риддел

Прутик вздохнул с облегчением. Если сам Верховный Академик покинул воздушный город, значит, эвакуация почти завершена. И как раз вовремя, подумал Прутик, когда внезапно низкий душераздирающий звук прогремел в отдалении. Это была Мать Штормов, она приближалась.

Ну где же Каулквейп с молотком? Прутик огляделся в поисках чего бы то ни было, чем можно было попытаться выбить клин. И вдруг на Нижний Город посыпалась страшная лавина градин размером с яйцо птицы-вампира. Они разбивали окна, страх усилился, началось настоящее столпотворение, все с криком бросились искать убежища. Прикрыв руками голову, Прутик глянул вверх.

По тёмному небу прямо к ним летела огромная, чёрная как смоль туча, которая клубилась и пенилась, вспыхивала и сверкала. Мать Штормов была уже над ними! Прутик спрыгнул с платформы и остриём меча выковырял из мостовой один из булыжников. Потом бросился обратно к якорному блоку и ударил камнем по выступающему концу клина.

Тот шевельнулся! Прутик попробовал ещё раз. Но на этот раз клин, похоже, застрял и больше не двигался. Прутик попробовал опять. Всё бесполезно. Клин не шевелился.

— Вылезай, небо тебя побери! — в ярости и отчаянии завопил Прутик. — Вылезай!

— Прутик! — позвал его знакомый голос. — Что же ты такое делаешь?

Прутик поднял голову. По площади к нему бежал Профессор Темноты.

— Пожалуйста, профессор, — пробурчал Прутик, продолжая колотить якорный блок тяжёлым камнем. — Нет времени объяснять.

— Прутик! Нет! — закричал профессор. Подобрав мантию, он вскарабкался на платформу и схватил Прутика за руку. — Ты что, с ума сошёл? Что с тобой? Глазам своим не верю, ты пытаешься отцепить Якорную Цепь?

Прутик оттолкнул его в сторону.

— Если я её не отцеплю, всё пропало, — сказал он. — Мать Штормов уже над нами! Она разразится ровно в полночь.

— Но, Прутик, откуда ты знаешь? — ошеломленно спросил профессор.

— Я вспомнил то, что узнал в открытом небе, — объяснил Прутик. — То, что я забыл, когда вы нашли меня в Каменных Садах. Для того чтобы сохранить жизнь в Крае, нужно отцепить Санктафракс! Тогда Мать Штормов сможет беспрепятственно долететь до Риверрайза.

— Нет! — ошеломленно пробормотал профессор. — Нет! — У него перехватило дыхание. — Я согласился на эвакуацию… Я боялся, что разрушение зданий может кого-нибудь покалечить, даже убить. Но отцепить Санктафракс?! Это невозможно! Я должен был остаться там, с остальными…

— Остальными? — переспросил Прутик. Он взглянул вверх, на воздушный город, и заметил маленькие фигурки, которые стояли у балюстрады и смотрели вниз. Тарп? Тугодум?

— Нет, твоя команда спустилась, но несколько старших академиков отказались покинуть Санктафракс, — сказал профессор. — Профессор Туманологии, Профессора Ветроведения и Облакологии и даже этот новый, Профессор Психоклиматических Исследований… Очевидно, профессора более верны Санктафраксу, чем мне, — добавил он и внезапно прыгнул вперёд и, навалившись на Прутика всем своим весом, отбросил его в сторону.

Отвлечённый видом упрямых учёных, Прутик не успел заметить его манёвра. Профессор сильным ударом сбил его с ног и сбросил с платформы, так что Прутик упал на колени и больно ударился при падении. Он, как пьяный, поднял голову и увидел стоявшего над ним Профессора Темноты.

В это мгновение раздался звон колокола. Это был тяжёлый медный колокол Городской Ратуши, который отбивал полночь.

— Бам! — прозвонил он. Профессор посмотрел наверх.

— Вот видишь, — воскликнул он, — полночь, а всё в порядке!

Народ в тревоге толпился на площади; подняв глаза к небу, все наблюдали за тем, как края огромных туч сталкивались и наползали друг на друга. Несмотря на обнадёживающие слова профессора, вряд ли всё было в порядке.

Бам! Бам!

Внезапно рядом с Прутиком оказался раскрасневшийся и запыхавшийся Каулквейп. В руке у него был зажат молоток.

— Прутик! — прокричал он. — Что случилось?

Бам!

Небо загромыхало и задрожало. Пурпурные и голубые вспышки молний били в землю, крошили камни мостовой, стирали целые здания с лица земли, а жители Нижнего Города и Санктафракса в ужасе разбегались в поисках безопасного убежища.

Прутик сжал голову руками, она гудела и раскалывалась от боли.

— Отцепи Якорную Цепь, Каулквейп, — слабо прохрипел он. — Пока колокол не ударил двенадцать раз…

Бам!

Каулквейп подскочил к платформе, где лежал, обхватив якорный блок руками, Профессор Темноты.

— Уйдите! — прокричал Каулквейп.

— Только через мой труп! — с вызовом ответил Профессор Темноты.

Бам!

Каулквейп сделал шаг вперёд и схватил старого профессора за рукав.

— Нет-нет! — закричал тот, высвобождая руку. — Если ты думаешь, что я позволю потерять знания, накопленные столетиями, значит…

— Голос профессора перешёл в раздражённый визг. — Значит, ты сошёл с ума, как и он!

Бам!

— Быстрее, Каулквейп, — простонал Прутик, шатаясь и с трудом поднимаясь на ноги. — Быстрее!

Буря взревела. Земля задрожала. Небо содрогнулось.

— Нет, Каулквейп, — умолял профессор. — Я… я дам тебе всё, что хочешь! — выкрикнул он.

— Назови цену. Дам своё отделение. Должность профессора. Только скажи — и всё твоё — только не отцепляй Якорную Цепь!

Бам!

— Вот, — пробормотал профессор и сорвал с себя тяжёлую цепь Верховного Академика. — Возьми главную печать Санктафракса. Она твоя, только не разрушай наш великий город, — умолял он, протягивая руки и надевая цепь Каулквейпу на шею.

В этот момент юноша схватил профессора за костлявое запястье и дёрнул изо всех сил. С криком отчаяния Профессор Темноты слетел с креплений Якорной Цепи вниз, туда, где стоял, покачиваясь, Прутик. Несчастный тяжело плюхнулся на землю.

Бам!

Каулквейп, не теряя времени, склонился над клином и принялся бешено колотить по нему молотком. Со стоном и скрипом зазубренная ось поддалась. Когда зубцы и шестерни, которые сотни лет никто не трогал, задрожали и повернулись, во все стороны полетели хлопья ржавчины…

Бам!

У него над головой Мать Штормов опустилась ещё ниже, заполняя собой небо. Тяжёлый воздух был весь заряжен электричеством, так что волосы становились дыбом, кругом стоял запах серы, смолы и жареного миндаля. Возник огромный вихрь, который завертел Санктафракс. Те, кто ещё стоял под ним, в страхе за свои жизни бросились врассыпную.

Наконец последнее звено огромной Цепи проскользнуло, как горячий нож сквозь масло. Санктафракс был отцеплен.