Книга Часовщики. Вдохновляющая история о том, как редкая профессия и оптимизм помогли трем братьям выжить в концлагере - Скотт Ленга
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ювелирный магазин тети Рахели во время войны находился под временным управлением правительства Виши. Когда американцы освободили Париж, она пришла в магазин и прогнала ко всем чертям временного управляющего! Он исчез, а тетя получила назад и магазин, и свой дом.
Мейлех вернулся из Парижа и сказал, что хочет переехать туда. Он не объяснил, почему ему так захотелось перебраться во Францию. В лагерях для нас было естественным стараться держаться вместе и даже рисковать жизнью ради этого. Но мы постепенно возвращались к нормальной жизни, и казалось в порядке вещей, что Мейлех уезжает, чтобы жить самостоятельно. Мы разделили на троих все свое имущество, и он направился в Париж. Больших церемоний не устраивали.
Во французской столице брат сменил имя на Марсель и стал работать в магазине тети Рахели часовщиком, но долго это не продлилось. Они не сошлись. Мейлех писал нам, что она кормила его, но не платила жалованья. Тетя лишь давала ему несколько франков на сигареты и вела себя так, будто оказывает ему большую услугу, разрешая работать на себя.
Вскоре он ушел от нее, сказав, что сможет где угодно заработать себе на жизнь. И правда, Мейлех все схватывал на лету и быстро становился хорошим мастером во всем, за что бы он ни брался. У него был хороший характер и добрая нешоме.
Брат решил вернуться к своему старому занятию и вырезать кожаный верх для обуви. Он случайно встретил кого‐то из тех, с кем был знаком еще в Польше, и стал работать вместе с ним в Париже.
Еврейская организация в Штутгарте готовила нас к подаче заявлений на получение статуса беженца для эмиграции в Соединенные Штаты. Нас учили просто и прямо рассказывать о себе, не хитрить и сообщать только те факты, которые возможно проверить. Мы записались на эту программу вдвоем с Мойше. Нас спрашивали, как мы пережили войну. Их интересовали даты и все мельчайшие подробности о семье и ее довоенной жизни. А также то, почему мы хотим уехать в Америку. Мы отвечали, что выросли в религиозной среде и верили в Бога, что отец был часовщиком и обучил нас своему ремеслу. Мы рассказали, как работали часовщиками в лагерях и могли бы заработать себе на жизнь в Америке, а хотим туда перебраться потому, что это хорошая, свободная страна.
Мы прошли тест на интеллект и несколько раз побывали на собеседованиях в течение нескольких месяцев. Трижды или четырежды нас осматривал врач. Принимающая сторона изучала все очень внимательно: им нужно было знать, не страдаем ли мы тем или иным заболеванием. Они не хотели пускать к себе больных. Но мы были молодыми, здоровыми и сильными. Пока мы ждали исхода дела, многим отказали. В итоге меня вызвали в американское консульство и объявили, что наша заявка одобрена.
Мы колебались, поехать ли в Соединенные Штаты или все‐таки в Израиль. Эмиграция в Америку была возможностью, которая выпадает лишь раз в жизни. Я рассудил, что в Израиль смогу отправиться когда угодно, а в Америке, может, мне улыбнется удача. В конце концов, что я теряю?
Соединенные Штаты не разрешали иммигранту въезд, пока не найдется поручителя, согласного поддерживать его финансово, если он не сможешь заработать на жизнь. Американцы не хотели, чтобы беженцы жили в голдене медина (золотая страна) на государственное пособие. Еврейское сообщество во всех американских городах организовало добровольную помощь прибывающим сородичам. Как говорится: «Один еврей – поручитель для другого»[108]. Консульство указало, что наш поручитель живет в Сент-Луисе, штат Миссури, и нас отправят именно туда.
Я почти ничего не знал об американских городах и никогда не слышал о Сент-Луисе. И решил спросить у одного солдата, с которым торговал сигаретами, что это за место. «Боже, сочувствую тебе, – покачал головой тот. – СентЛуис – ничтожный городишко, окруженный болотами». Я помрачнел и решил, что там не останусь. Если мне не понравится в этом месте, отправлюсь, куда пожелаю. Но когда я спросил другого солдата, он сказал мне, что Сент-Луис – крупный мегаполис. Чтобы убедить меня в этом, он принес карту, где точками были обозначены маленькие города, а кружками – большие.
Процесс оформления документов занял около полугода. Я отбыл в Америку в марте 1949 года. Нас везли бесплатно на военном корабле вместе с еще примерно полусотней переселенцев из разных стран. Восемь из пятидесяти были евреями.
Решение принять еврейских беженцев в США принял президент Гарри Трумэн. Когда наш корабль прибыл в порт Нью-Орлеана и служащие иммиграционного ведомства спросили, как нас зовут, Мойше выбрал имя Моррис. Я взял имя Гарри в честь Трумэна.
Проездной документ, позволивший Гарри Ленге попасть на военный корабль, доставивший его из Европы в США[109]
Семейный архив Ленга
Телеграмма: братья Ленга в поезде в Сент-Луис[110]
Семейный архив Ленга
Послесловие
В 1948–1949 годах каждый из братьев Ленга пошел своим собственным путем. Они женились, завели детей и зажили тихой, ничем не примечательной жизнью в приютивших их странах.
Айзек в первые годы в Израиле работал грузчиком в порту Хайфы, а позже стал рабочим металлургического предприятия.
Рива работала на дому портнихой. Они вырастили трех детей – Розу, Мони (родившегося в поезде по дороге из России) и Михаэля.
Марсель (Мейлех) открыл в Париже небольшую фабрику по производству кожаного верха для обуви. В 1969 году он крупно выиграл на скачках и вложил эти деньги в магазин одежды, которым успешно управлял вместе со своей женой Виолеттой. У них родились две дочери – Моника и Патрисия.
Моррис (Мойше) женился на Энн, в детстве выжившей в Шоа. Она тоже эмигрировала в Сент-Луис. У них две дочери – Марджи и Бобби. Моррис работал частным часовщиком и со временем открыл свой ювелирный магазин. Энн была начальницей отдела в крупном магазине в Сент-Луисе.
Я знал ее как тетю, которая любила ухватить меня
