Книга Шлак 3.0 - Олег Велесов

каждый нож, каждый крючок и щипцы мог видеть. Но я смотрел по сторонам, считал людей и шаги. Прямо передо мной Гвоздь — два шага. Справа Сивер — шаг. За спиной двое автоматчиков. Я слышал их дыхание и шарканье подошв. Сколько до них? Пусть пять шагов. Круг замкнулся.

— Круг замкнулся.

— Что? — не понял Гвоздь. — Ты о чём?

— Не обращай внимания. Начинай.

— Торопишься? Ну-ну. Приступай, Капустин.

Садист рванул на мне рубашку, длинным хирургическим ножом разрезал рукава. Ещё один разрез, и я уже по пояс голый. Гвоздь удивлённо свёл брови, уставившись на мой торс.

— Чего это с тобой?

— Обгорел. Новая кожа нарастает.

— А, вон как. После Капустина не нарастёт.

Мне стоило много нервов, чтобы не вздрогнуть, когда к коже прикоснулось холодное лезвие ножа, но именно оно подстегнуло меня к действию. В следующее мгновенье я уже смотрел на себя глазами Капустина. Развернулся к Гвоздю и ударом в челюсть отправил его в нокаут. Дальше Сивер. Удар в солнечное сплетение, квартирант повалился на пол, думая лишь о том, как ухватить ртом воздух. Управлять Капустиным оказалось одно удовольствие: податливый, сильный и, несмотря на видимую рыхлость, быстрый. С автоматчиками разобрался по киношному, просто взял их за головы и столкнул лбами. Звук получился хлёсткий, в унисон задыхающемуся Сиверу.

В голове начала постукивать кровь, жилы на висках вздулись. Нужно торопится. Шагнул к себе, разрезал скотч на запястьях, сорвал замок с ошейника, потом отступил к стене и, превозмогая инстинкт самосохранения, несколько раз чиркнул ножом по левому предплечью.

И вернулся в себя.

Тело дрожало от слабости. Сколько я пробыл в Капустине? Меньше минуты. Это нормально, расход нанограндов небольшой, сил ушло немного. Но скачок резкий. В голове били барабаны, их пытался перебить вой. Мне потребовалось секунд пять, чтобы полностью прийти в чувство и сообразить, что вой — это Капустин.

— А-а-а-ы-ы-ы…

Он смотрел на вытекающую из разрезов кровь и кривил рот. Не привык, когда самого свежуют? Я взял со столика тесак и рубанул его под основание черепа. Повернулся к автоматчикам. Оба не двигались. Подошёл и добил тем же тесаком. Ничего не поделаешь, война, будет хуже, если они очнуться, а я к ним спиной стою.

Сивер всё ещё хрипел, но уже приходил в чувство. Потянулся к револьверу, но слишком медленно. Я пыром ударил его в лицо, разбивая губы в лепёшку. Он заскрипел:

— Дон, пожалуйста…

— Кто тебе наплёл, что это я Ванюшку твоего?

— Гоголь…

О, как, снова всплыло. Куда не наступи, обязательно вляпаешься. А ведь сначала человеком казался. Найду его, подзатыльником не отделается.

— Дурак ты, Сивер. Гоголя там рядом не стояло, а вот что ты со Звездуном сделал — это зря. Это очень зря. Жаль, времени нет, тороплюсь, а то бы я тебя на лоскуты порезал. Но Звездун не злой чувак был, поймёт меня.

— Дон, нет…

— Пошёл ты.

Я рубанул его тесаком в пах, рассекая разом всё выпуклое. Кровь хлынула напополам с мочой. Сивера переклинило от боли, он заскрёб ногтями по полу и пустил пузыри изо рта.

— Лежи подыхай. Пока истекать будешь, подумай о своём поведении.

Начал подавать признаки жизни Гвоздь. Я нацепил на него ошейник, подтянул цепь. Он задёргался, я подтянул выше.

— Ты… Шлак!

У меня к нему было несколько вопросов, но пока я не стал задавать их. В первую очередь необходимо вооружиться и подобрать себе новую рубаху, а то негоже по Квартирнику с голым торсом расхаживать. Вдруг кто войдёт, а я в неглиже. Некрасиво.

Один из автоматчиков подходил мне по комплекции, рубашка, правда, не загоновская, обычная зелёная военного образца с укороченным рукавом, наверняка, на местном вещевом складе со времён Разворота остались, в таких здесь многие щеголяют. Я брезговать не стал, прошли те времена, когда от вида трупов вздрагивал, стянул рубаху с мертвяка, надел. Нормально подошла. После осмотрел калаши, один взял себе. Рассовал по карманам брюк четыре запасных магазина, в грудной поместил планшет Гвоздя, тесак сунул сзади за ремень. На обратном пути склонился над Сивером, забрал револьвер. Квартиранту он уже не нужен, а Алисе пригодится.

Вот теперь можно и поговорить. Пока я прибарахлялся, Гвоздь пучился на меня ненавистническим взглядом и матерился, угрожая использовать весь список изобретённых человечеством пыток. Я не стал тратить время на увещевания, дескать, удовлетворишь мою любознательность, и всё будет хорошо, просто взял скальпель и воткнул ему в плечо.

Гвоздь взвыл:

— Шлак! Падла!

Я взял второй скальпель и воткнул во второе плечо, и предупредил:

— Продолжишь разговаривать со мной односложными предложениями, следующий вгоню в глаз.

И взял третий скальпель, чтобы он не сомневался в моих намерениях.

— Ай, падла, падла… чего ты хочешь…

— Ну то-то же. Где Алиса?

— На втором этаже. Там… там мои личные покои. В моих личных покоях она, сука ты зашлакованная…

— Как туда пройти?

Проще было взять его под контроль и вынуть из мозга всю необходимую информацию: кто, где, как. Но Гвоздь был под дозой, а контролировать человека с нанограндами в крови я пока не научился — если такое вообще возможно.

— Там по коридору… дальше… лифт. Дон, сука, вытащи из меня эту хрень!

— Не ругайся, это не культурно, да и для здоровья вредно. Охраны сколько?

— Двое… Сразу у лифта как выйдешь.

— Точно двое? Не обманываешь?

— Не обманываю.

Жаль, что у меня нет хотя бы крупицы дара Мёрзлого, очень полезный дар, потому что верить Гвоздю ну никак не получалось. Я взялся за скальпели, повернул их в ранках и сказал:

— А мне кажется, обманываешь.

Гвоздь взвыл так, что уши заложило.

— Есть ещё двое! В мониторной комнате. Сука ты, Дон. Что ж я не грохнул тебя в прошлый раз.

— Больно да? Плачешь. А когда сам с людей кожу сдирал, веселился?

— Ты с кем меня сравниваешь, падла? Кто я, кто они. Я главный, хозяин всего этого дерьма… Что ты так смотришь? Всегда кто-то выше остальных. Так было, так будет. Ты хоть в трубочку свернись, а кто-то сверху, кто-то снизу, и тех, кто снизу, можно резать на лоскуты пока ножи не затупятся. Твою мать, Дон, это же азы существования любого общества! Чё ты морщишься? Чё морщишься? Покажи мне место, где по-другому.

— Ладно, продолжим общение. Камеры из мониторной куда выходят?

— Куда надо, туда