Книга Шлак 4.0 - Олег Велесов

Глава 1

Путей было несколько.

Первый: Северный пост. Вряд ли нас там любят, особенно меня, но если исходить из парадигмы, что внешняя охрана всегда находилась на стороне Мёрзлого и, по сути, является его детищем, то вполне естественно вернуться туда, взбаламутить народ, объявить набор добровольцев и начать реконкисту. Имеется только один нюанс. Подозреваю, что именно Северный пост сообщил Гвоздю о нас, и если это правда, а скорее всего, это правда, то друзей мы там не встретим.

Второй: Полынник. От Гука мы точно не получим удара в спину. Пусть наши отношения сложились не сразу, а по началу, можно сказать, мы и вовсе чуть друг друга не перестреляли, однако потом всё устаканилось и заняло правильный вектор. Конторщикам нас не сдадут сто процентов, да и сами конторщики вряд ли полезут к Гуку. В Полыннике сейчас находится едва ли не лучшая армейская группировка на Территориях — обстрелянная, слаженная — её просто так не подвинешь. Но сдаётся мне, что Гук сам скоро подастся в бега. Если у Тавроди в планах сдать Полынник прихожанам, то он просто остановит поставки, а без продовольствия и боеприпасов, усидеть там не получится

Третий путь: Анклав. Здесь, пожалуй, хуже, чем с Квартирником. Редбули Мёрзлого ненавидят, и никогда не забудут, что он сделал с ними в последнюю заварушку, поэтому дочь его с распростёртыми объятьями встречать не станут. Контора прикажет — закуют в кандалы и отправят в Загон. Да даже если не прикажет, всё равно закуют и отправят, а меня вернут в подвальчик при штабе, где я сгнию на пожизненном, либо, что более вероятно, бесславно сдохну на цепи у поля с крапивницей.

Ну и четвёртая дорожка: вольным ветром на все четыре стороны. Можно на север, в конгломерацию, в Прихожую, в Водораздел. Там нас тоже не ждут, но шанс выжить чуть выше.

Всё это мы обсудили с Алисой тет-а-тет. Фонарь со скучающей рожей сидел в кузове электроплатформы и любовался рассветом.

— А если в Загон? — вдруг сказала Алиса.

— В смысле? Ты предлагаешь вернуться в Загон, где вся охрана знает тебя в лицо, а все загонщики знают в лицо меня, ибо, чего уж скрывать, я давно стал звездой телеэкрана и кумиром малолеток, и… я не понимаю, какого хера нам там понадобилось?

— Ты становишься вульгарным.

— Хорошо, не какого хера, а за каким счастьем нам туда идти? Ты вообще понимаешь, что для Конторы ты цель номер один? За тебя два ляма дают, в курсе? Ты для них последняя угроза. Мёрзлый в кандалах, Дряхлый и Матрос готовятся к инаугурации, пардон, к трансформации. Штурмовики если не по камерам распределены, то однозначно не в почёте, защитить тебя не смогут. Я думаю, их расформировали, а в Центре сидят вараны. С ямой та же фигня. Всех фермеров либо пересажали, либо разогнали. У меня такое ощущение, что Мозгоклюй в срочном порядке строчит сценарий нового шоу, и догадайся, кто в нём будет главным героем.

— Ты пессимист.

— Я? Вообще-то, это был оптимистический вариант. Пессимистический — это когда всем полный писец, а также соболь, выдра, норка и ханурик вдогонку.

Я понадеялся, что Алиса улыбнётся. После сегодняшних перипетий в Квартирнике всем нам неплохо бы расслабиться, и юмор для этого самое то. Но девчонка хранила суровое спокойствие.

— У нас зим не бывает, поэтому пушные зверьки не ценятся. Мне необходимо попасть в Загон. Я должна выяснить, что с отцом и кто нас предал.

— И отомстить! — с пафосом закончил за неё я, и быстро добавил. — Плохая затея.

— Я должна попасть в Загон, — медленно и со злостью повторила Алиса. — Если не хочешь помогать мне, то иди, куда ты там задумал: в конгломерацию, на север. А я иду в Загон.

Она смотрела на меня чуть прищурившись и приподняв подбородок. Эдакая, знаете ли, княгиня Ольга — слишком мудрая и слишком хитрая, ни на какой кобыле не объедешь.

Я и не стал. Можно, конечно, вернуться к Гуку или погулять по Территориям. Силы для этого у меня есть, ресурсы тоже, опыт накопился. Но не хочу. Не хочу оставлять Алису. В конце концов, она много добра мне сделала. Так почему бы не ответить ей тем же? Да и… нравится она мне, несмотря на всю колкость и холодность.

Кажется, она без труда считывала мои мысли, и чем больше я поддавался, тем выше приподнимались уголки её губ. Джоконда. Загадочная и беспринципная.

— Ладно, в Загон, так в Загон.

Алиса перевела взгляд на Фонаря.

— А с этим что делать? Он лишний.

— Довезём до ворот, в Петлюровке кому-нибудь сгодиться.

— Нельзя, — голос Алисы стал ледяным. — Никто не должен знать, что мы вернулись, а он обязательно проболтается.

— Да кто он такой? Кто ему поверит?

— Вот таким как раз и верят. Наивный, глуповатый, честный.

— Предлагаешь отныне валить всех, с кем мы пересечёмся?

— Только тех, кто опасен. Он — опасен.

Я закусил губу. Не то, чтобы мне было жаль этого бесхребетного придурка — совсем нет. Но он мне доверился. Поверил.

— Твою мать, Алиса, какая же ты… Эй, Фонарь, помоги.

— Что нужно? — с готовностью откликнулся доходёнок.

— Надо взять кое-что, один я не могу, — и указал на чапыжник.

Он соскочил с платформы, пошагал к зарослям. Я двинулся следом. Назад вышел один, сел в кузов. Алиса, не спрашивая ни о чём, надавила педаль, вывернула на Обводное шоссе. Справа потянулся Развал, и чем дальше, тем плотнее застройка. Проехали мост, мелькнуло здание, где я познакомился с Петькой. К полудню были возле Анклава. Рядом с КПП по обыкновению толкался народ. Увидел тонкую фигурку штаб-звеньевой Голиковой. Сразу напрягся, ибо Голикова нигде просто так не появляется.

Несколько бойцов с винтовками приняли охотничью стойку.

— Пугают, — уверенно сказала Алиса.

А мне так не показалось. Голикова вцепилась в нас кошачьим взглядом и не отпускала, пока платформа не отъехала за периметр Анклава. Клянусь, если бы она узнала меня, однозначно скомандовала: пли!

Через два километра свернули на заросшую акацией улочку, проехали метров пятьдесят и встали в узком проулке меж двух трёхэтажок. Я прислушался к ощущениям: тишина. Ни людей,