Книга Молодой бог - Henry Stewart

— и вот вам главный злодей.

Я закрыл ноутбук и встал, намереваясь расспросить Джима поподробнее обо всех недавних событиях. Придётся признаться, что я влез в его ноутбук, но я не думаю, что это его разозлит. А если я получу пинок под зад, то в следующий раз… не буду всё ему рассказывать. Вот.

Закрыв за собой дверь, я отправился на поиски криминального гения. В его комнате было пусто, значит, он ещё на первом этаже. Спуск вниз не занял и десяти секунд. Находясь в двух шагах от поворота к залу, я услышал странные звуки. Пройдя в гостиную, передо мной встала такая картина: на диване раком стоит какой-то худющий мужчина (косметолог??? Однако никаких косметических средств не наблюдалось), со спущенными штанами, а позади с такими же спущенными штанами стоит Джим и с улыбкой трахает этого парнишку. Тот толи стонет, толи скулит. Я замер, уставившись на них. Джим заметил меня, но не отстранился, а лишь с ухмылочкой вытащил свой член и кончил на спину этому парню.

Всё моё воодушевление улетучилось. Нож на три часа рядом с кофемашиной. Любая вещь сгодится, станет орудием убийства. Я вспыхнул за считанную секунду. Во мне проснулась какая-то детская обида; хотелось топать, кричать и плакать. А так же мочить всех и всё ножом.

Мне на глаза попался плотный конверт, на котором сверху лежал какой-то телефон. Пазлы в моей голове соединились, но облегчения не принесли.

Я всё-таки смог побороть себя. Не знаю, как мне это удалось. Я просто, ни слова не говоря, развернулся на сто восемьдесят градусов и поднялся по лестнице обратно на второй этаж. Но уже оказавшись наверху, я сорвался и, залетев в комнату, закрыл лицо руками. Давай, ещё расплачься, как девка! Я сел на кровать и стал терпеть боль, которая нарастала всё больше и больше.

Физическую и внутреннюю.

Я и думать ни о чём больше не мог. Пусть горят мои идеи и всё, что я видел в ноутбуке синим пламенем! Сейчас меня заботила лишь моя ревность, пожирающая меня изнутри.

— Прекрати. Это ведь не в первый раз. Он уже проделывал такое. Ему же не запрещено.

Я это прекрасно понимал, но не мог ничего сделать с этой обидой. Ходил по комнате взад-вперёд, как невротик. В голове крутились те сцены, что я узрел, а ещё кадры, уже додуманные моим воображением. Какая-то из волн гнева, плескавшаяся в моём штормовом океане, обрушилась на островок адекватного восприятия, вымыв его почти до основания.

Я не понимал, что хочу сделать и для чего. Однако, это не остановило меня. Я вышел из своей комнаты и, залетев в комнату Джима, ворвался в его гардероб. Сняв с себя всю одежду кроме нижнего белья, я стал стремительно натягивать его брюки, его рубашку, его пиджак. Брюки были мне по размеру, только затянуть пришлось на пару сантиметров потуже. Пиджак, как я уже ранее проверил, был велик ровно на размер, но этого было почти не заметить. Я даже схватил галстук и стал с бешеной скоростью его завязывать, будто опаздывал на важную встречу.

А вот что крутилось в моих мыслях во время этого приступа:

— Тыэтояаяэтоты. Я ТОЖЕ ХОЧУ ПОЛУЧИТЬ ТАКУЮ СВОБОДУ! Я х о ч у б ы т ь т о б о й и с т а т ь с в о б о д н ы м.

Когда с переодеванием было покончено, я подошел к зеркалу и поставил руки на него, будто хотел взять в плен своё отражение. Я оглядел себя с ног до головы, повторяя улыбку Джима. Океан продолжал буйствовать, сломал нефтяную вышку всей дряни, что таилась в глубине моей души. Я рассмеялся. Не потому, что этого требовал образ. Потому, что мне хотелось. Это была самая настоящая истерика.

— ПОШЁЛ ТЫ К ЧЁРТУ! — заорал я своему отражению.

И снова смех. Моё тело начало трястись. Я не преувеличиваю. Могу предположить, что это дрожала та другая моя часть при виде того, во что я превращался.

Пятно нефти медленно расплывалось, заражая океан. Я наблюдал за расширением своих зрачков. Оставалось лишь поднести спичку, и всё запылает. И будет пылать вечно, ведь дожди в моей голове — самый настоящий феномен. Я почти никогда не плакал. Даже когда очень хотелось.

Так что вряд ли у меня был путь назад.

Я отпрянул от зеркала и прыгнул на кровать Джима. Я смотрел в потолок, улыбка всё никак не сходила.

— Я х о ч у в е с е л и т ь с я.

Я вышел в коридор, видя окружающий мир совсем иначе. Мне хотелось танцевать и забыть про весь мир. Но у меня осталось одно незаконченное дело.

Я умудрился прокатиться до первого этажа на перилах. Не обратив никакого внимания на гостиную, я в припрыжку достиг кухни, взял самый длинный нож и тогда уже зашёл в просторную комнату.

— Какая жалось. — широко распахнув глаза и растянув губы, произнёс я. — Он уже ушёл.

Джим и Моран уставились на меня, прекратив разговаривать. Подняв холодное оружие на уровень головы, я оглядел всё помещение, пытаясь отыскать признаки непрошенного гостя.

А вот что происходило в голове:

— Япростоубьюего. П О Т О М У Ч Т О Х О Ч У.

Но его и след простыл. Лишь телефон лежал на том же самом месте.

— Эдвард? — Себастьян был озадачен мои видом.

Я громко вздохнул и со всей силы швырнул нож в стену. Тот воткнулся в одну из абстрактных картин. Затем я подошёл к моим приятелям, взял телефон и подкинул его в воздух.

— Так это тот самый телефон? — с невероятным профессионализмом и готовностью хорошенько поработать спросил я.

Полковник сначала смотрел на меня, находясь всё на той же ступени озадаченности, а затем обратился за помощью к боссу. На Джима я взглянул лишь спустя второй взрыв вулкана на острове тормозов. Как только я это сделал, наш зрительный контакт продлился ровно секунду, после чего Джим громко сказал Морану:

— Оставь нас.

Глаза никто из нас не отвёл. Я ощущал, как жар поднимается по моему телу. Как приближается передоз энергией. Выражение лица дяди сначала ничего не выражало. Он смотрел на меня как-то по новому, словно я был не знакомой ему вещью.

Когда Себастьян медленно отступил из гостиной, борясь со своим любопытством, Джим неожиданно сделал шаг ко мне. Мы стояли друг напротив друга настолько близко, что кончики наших носов практически соприкасались.

Я стоял перед зеркалом. Джим