Книга Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина

важный и строго охраняемый тайник, о местонахождении которого знают лишь те, кто под клятвой.

Начальство деловито сообщало о полной готовности. Чёрт возьми, нечисть – даже высшая и стародавняя – это живой организм, полный слабостей. Да, слабостей меньше, чем у нас… зато нас больше. Намного. И мы готовы. И я отчаянно надеялась, что наши наблюдательские «хвосты», во-первых, все выведены из дела, а во-вторых, они не ошиблись с численностью живых исполнителей и прочих безымянных.

Их ведь никто никогда не видел, даже в покрывающей организации, даже члены верхушки, кроме главы. А две трети наблюдателей вообще знать не знает о безымянных, считая их мифом и «пугалкой», придуманной для устрашения ведьм. И, думается, не глава рулит безымянными. Нет. Они сами по себе. Ведь в той ситуации, которую мы создали наблюдателям, им бы сидеть и делать вид, что ведьм с даром не существует. Но стоило мне помахать Анютой как флагом и сказать волшебные слова «реликвии Верховных», как безымянные сразу же сорвались с цепи. Ибо голодные. А голодных ведёт только инстинкт – и жажда насыщения, которую в нынешних условиях удовлетворит лишь концентрированная тьма первых Верховных.

Ибо ни одна из нас, современных тёмных ведьм, по потенциалу и мощи и в подмётки не годится стародавним. Мой резерв и резерв Вещей видящей, даже при том, что дух сохраняет лишь треть былой силы, – это как бочка и водохранилище. И, кстати… Не от ведьм ли нечисть получает способность к колдовству – или силы для колдовства?..

«Мы существуем, чтобы прибирать за вами – чтобы ваша тьма не разрушала людскую природу». Интересно… Я читала, что во времена стародавних люди, в чьих деревнях обитали ведьмы, сходили с ума, но полагала это сказкой… А тёмные не зря уходили в глушь и селились отдельно, строя собственные города и охраняя мир магии от вмешательства извне. Наша сила губительна для людей. Была. Сейчас-то ведьмы не те, что прежде. Как и нечисть.

А безымянные, как и мы, стремятся убить одним ударом нескольких зайцев – и вернуть наблюдателям украденное, и поесть, и набраться сил, и освободиться. Но нечисть, как известно, однозадачна – и первичным «ведомым» будет голод. Кстати, спрошу-ка у Гюрзы: а вдруг стародавние не такие предсказуемые. Не то сядем в лужу со своими «знаниями». Да, убивая моё начальство в парикмахерской, они использовали старый и отработанный сценарий, но…

Написав сообщениями кое-какие уточнения, я прислушалась к себе и поняла, что к подвигам готова. «Час проклятья» лучше всего переждать здесь, а потом, как обычно, на ночь глядя… И, сварив крепкий кофе, одевшись и собрав рюкзак, я снова окопалась на подоконнике.

Дождь размышлял, то ли начаться, то ли нет, и тучи то собирались, то рассасывались, уносимые ветром. Глотая кофе и вспоминая недавние события, я снова ощущала, как меня накрывает правильностью. И наступающей осенью как неизбежным финалом. Временем, когда собирают урожай и пожинают плоды, подводят итоги и намечают новые планы. Прощаются с теплом – и возвращаются домой. Да, не все вернутся. Но кто сможет – тот никогда не забудет. Тех, кто начинал. Тех, кто помогал. И тех, кто отдал всё, что имел.

И, ожидая своего «часа», я смотрела в бездонное августовское небо, встречая сухими глазами мокрый взор наступающей осени. Скоро, очень скоро она заплачет, поминая. И за тех, кто ещё не научился. И за тех, кто уже не умеет.

Глава 3

Люди так легко забывают, что во всём

есть душа, что всё в мире равно.

Что волшебство и тайна – часть ваших жизней,

а не истории из книжек, забытых в детской,

которые перечитывают ради бегства от жизни.

Чарльз де Линт «Волчья тень»

Дождь лил как из ведра. Я сидела в крошечной придорожной забегаловке, смотрела на бесконечные потоки воды и размышляла. Вчерашний разговор с одним, с позволения сказать, «яйцом» в обстановке безделья спровоцировал бурную мыслительную деятельность, которой я отдалась при первой же возможности – как только ушла из квартиры и загрузилась в электричку.

Мы делим современную нечисть на «животное», «насекомое» и прочее исключительно по внешним физиологическим свойствам плюс особенности остаточной силы. И, конечно, представить, что из «насекомого яйца» при иных обстоятельствах может вылупиться какой-нибудь «тираннозавр» или «саблезубый тигр», кажется невероятным. Но лишь по одной простой, известной и общепринятой причине: этого не может быть. Хотя на самом деле любое «не может быть» проистекает из недостатка знаний и скудной фантазии. И всё может быть – любая теория имеет право на существование, пока не доказано обратное.

Когда я написала об этом Гюрзе – а старую ведьму наконец вынудили обзавестись «пейджером», – то получила полный восторга ответ, что она тоже часто об этом думала. Она знала всё о нечисти – но в основном с того периода, когда её классифицировали. О том, что обитало во времена стародавних – и что именно за напасть однажды заставила ведьм объединиться в первый Круг, создав из потомков одержимых первых Верховных с мощнейшим Пламенем, – Гюрза слышала мало. И складывались знания старой ведьмы из обрывков легенд и анализа умозаключений плюс фантазия и несгибаемая вера во «всё возможно, пока не доказано обратное».

– И, кстати, Эф, – писала Гюрза, и, читая, я слышала её взволнованный голос, – я всегда ломала голову – почему в нашем мире так мало «животных» и «птичьих»? «Насекомых» – десятки, всяких разных, а «птичьих» – «воробушки» да «стервятники», «животных» – «кошки» да «лисы». Почему же? И, в отличие от высших «пауков», которые живут и плодятся среди людей, «животным» и «птичьим» почти всегда приходится обитать на периферии, подальше от людей, хотя они всё те же высшие. По пальцам можно пересчитать тех, кому дали допуск в города – и по пальцам одной руки. Не потому ли, что «птицы» и «животные» – это следующая ступень развития после «насекомых»? Бредово звучит, да, но достоверно известно, что «кошка» сильнее и старше «паука», и сил ей надо больше, поэтому она и срывается от голода чаще.

Следом тянулись «простыни» сравнительного анализа известных видов нечисти с твёрдой убежденностью, что наши «насекомые» – это стародавние «гусеницы» и «яйца». То бишь едва появившиеся на свет и остановившиеся в развитии, по разным причинам, особи. И, судя по жалким осколкам сил и способностей, «земноводные», «животные» и прочие «птички» недалеко от них ушли. Вся современная нечисть – это лишь разная степень развития зародышей. Как, впрочем, и мы, современные ведьмы – по сравнению со стародавними.

– А теперь о том, что «он летает», – Гюрза вернулась к теме вожака. – Летать, как ты знаешь по «стервятникам», могут