Книга Одиночество и свобода - Георгий Викторович Адамович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Авторские экземпляры, которыми издательство авторов не баловало, Адамович надписал только самым необходимым людям, остальным пришлось просить об автографе. Послал, в частности, А. А. Полякову, сообщив в письме 2 сентября 1955 года: «Сегодня послал Вам свою книгу. Будьте так добры, скажите Цвибаку, что я прошу простить меня за то, что не посылаю книги и ему. (Впрочем, я ему сам напишу). Он мне свою прислал. Но у меня всего 6 экземпляров, а прикупать на свои деньги я не могу, не совсем удачно тянув к пятерке этим летом! Если напишете, что Вы о книге думаете, буду очень благодарен, особенно потому, что к стереотипным комплиментам, которыми меня здесь угощает Алданов, Вы не склонны. Совсем “между нами”, книга могла бы быть лучше. Многое в ней торопливо и скомкано, много повторений и неясностей. Если бы неожиданно Чех<овское> изд<ательст>-во не стало бы требовать рукописи как можно скорей, все было бы иначе. Но это я пишу Вам, а говорить об этом не надо. Пусть думают, что книга хорошая, т. е. написанная с усердием. Мне лично по душе только глава о Гиппиус, и кое-что кое-где в других главах (напр., конец об Алданове)»[33]. Старому приятелю А. В. Бахраху Адамович писал 26 декабря 1955 года: «Вчера, по Вашему желанию, сделал надпись для Вас на своей книге. Простите, что не послал ее Вам. У меня было всего 6 экземпляров, а люди вроде Марка Александровича Алданова> были бы уязвлены по гроб жизни, если бы книги не получили. Впрочем, Вы понимаете сами все такое»[34].
Далеко не все статьи книги удовлетворяли самого Адамовича, в чем он признавался И. В. Чиннову 1 января 1956 года: «Очень рад, если “Один<очество> и свобода” не совсем Вам не понравилась. Книга писана наспех, по вине издательства. Многое там – мозаика из прежних статей, кое-что – газетная болтовня. Еще плохо в ней то, что об одних написано то, что я действительно о них думаю (Гиппиус, Набоков), а о других – не совсем то. О Бунине, например, я многого не сказал, что сказать надо было бы – и получился восторг, которого я не испытываю полностью. Вообще, книга только на 1/2 – “моя”, и даже меньше. Если бы я мог издать то, что хочу, то издал бы – даже из старого – совсем не то. Кстати, по моему – лучшая статья о Гиппиус, а Маковский, и даже Иваск, считают, что я ее “недооценил”»[35].
Бахраху Адамович писал 5 февраля 1956 года: «Я очень искренне доволен и польщен, если книга Вам пришлась по душе. В ней половина болтовни, а другая половина писана всерьез. Мне лично больше всего по душе то, что о Гиппиус. Насчет Тэффи Вы, пожалуй, правы, но мне было жаль обидеть покойницу. Нажил себе, кажется, смертельного врага в лице Аминадо, а если бы Тэффи не было, он бы меньше был уязвлен. Но между ними все же есть дистанция. И Даманская обижена (“он никогда меня не ценил, как все другие”). Пропуск Ходасевича и Цветаевой умышлен, как и Бальмонта: я не хотел писать о поэтах, отчасти из-за Г. Иванова. Теперь он написал в “Н<овом> ж<урнале>” рецензию обо мне (я еще ее не видел), и снова я могу писать и о нем»[36]. О том же он писал и Даманской 6 марта 1956 года: «По-моему, в книге лучше другого – или менее плохо, чем другое (честное слово, пишу без “унижения паче гордости”!) – о Гиппиус и отчасти о Набокове. За Шмелева, кажется, на меня многие злятся, т. к. для меня он не оказался вождем, гением и знаменем!»[37].
Однако и в таком виде сборник статей Адамовича был воспринят как одна из нескольких книг, подводивших литературные итоги первой волны (наравне с книгами Г. Струве, В. Варшавского). Все они вышли почти одновременно и широко обсуждались в эмиграции всю вторую половину пятидесятых годов, вызвав наиболее интересные и существенные полемики, задав тон и уровень разговора и в большой мере определив послевоенную литературную ситуацию.
О. А. Коростелев
«Простите, что пишу вам по делу…»
Письма Г. В. Адамовича редакторам Издательства имени Чехова (1952–1955)
В Бахметьевском архиве сохранились 25 писем Адамовича к редакторам Издательства имени Чехова Вере Александровне Александровой и Татьяне Георгиевне Терентьевой (Ms Coll Chekhov Publishing House. Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture. The Rare Book and Manuscript Library. Columbia University. New York. USA). Письма скопированы профессором Жоржем Шероном и печатаются с любезного разрешения куратора архива Татьяны Чеботаревой. Обратные письма не сохранились, как не сохранились почти все письма, приходившие к Адамовичу, крайне легкомысленно, если не сказать больше, относившемуся к своему архиву.
1. Г. В. Адамович – В. А. Александровой[38]
G. Adamovitch
с/о Mme Lesell
4, avenue Emilia
Nice (A. M.)
France
28/VII-1952
Глубокоуважаемая Вера Александровна
Простите, что пишу Вам по делу, в то время как Вы, может быть, еще не совсем поправились. Но я слышал, что Вам много лучше. Надеюсь, что письмо мое застанет Вас в добром здравии и поэтому не очень Вас потревожит.
С месяц тому назад до меня дошли сведения о том, что Вам писала обо мне милейшая А. Ф. Даманская[39]. Я был удивлен тем, что она сочла возможным сделать это без моего ведома[40], и я своего удивления от нее не скрыл[41]. Одушевлена она была, несомненно, намерениями самыми лучшими, но вольно или невольно поставила меня в положение неловкое: вышло похоже на то, что я почему-то предпочитаю действовать через третьих лиц!
До сих пор мыслей об издании какой-либо книги у меня не было, а если и были, то самые расплывчатые. Стали они конкретнее, – как это ни странно – именно в связи с этим инцидентом, и отчасти после разговора с Алдановым. По совету Алданова – который при этом сослался на письмо к нему С. М. Шварца[42], – я и обращаюсь к
