Книга Сенека. Избранные труды - Луций Анней Сенека

Двусмысленны твои. Скажи открыто.

Федра

Мне иссушил неистовую грудь

Огонь любви. По жилам и костям,

По внутренностям он распространился,

Как лижет пламя потолок дворца.

Ипполит

Любовью чистой ты горишь к Тезею?

Федра

Да, Ипполит, люблю лицо Тезея,

Каким он был в те юные года,

Когда едва бородка кутала

Его ланиты, и увидел он

Гносийского чудовища обитель

И путь во тьме нашел посредством нити.

Как он сиял! Его златые кудри

Сжимал венец, стыдливо розовело

Его лицо, и мускулы вздымались

Вдоль нежных рук. Твоей ли образ Фебы

Иль Феба моего? Нет, лучше твой!

Таким он был, когда пленил врага,

Так высоко он голову держал.

В тебе сильнее дикая краса:

Отец в тебе сияет весь, однако

И мать в тебе свирепая видна:

Суровость скифа в греческом обличье!

Когда б с отцом вступил ты в море Крита,

Тебе скорее б нить сплела сестра.

Тебя, сестра, сияющая в небе,

Я призываю, – тот же случай здесь.

Одна семья сгубила двух сестер:

Тебя – отец, меня же – сын. Лежит,

Припав к твоим ногам, семьи царей

Нескверная, нетронутая отрасль,

Впервые изменившая себе

Лишь для тебя, унизившись до просьбы.

Иль скорбь, иль жизнь окончит этот день.

О, сжалься над влюбленной!

Ипполит

Царь богов,

Еще ты медлишь, видя преступленье?

Когда ж ты бросишь молнию рукой,

Коль и теперь сияет день? Пусть рухнет

Эфир и черной тучей скроет день.

И звезды, обратившись вспять, нарушат

Свой вечный бег! О ты, владыка звезд,

Сияющий Титан, ты видишь грех

Твоей семьи? О, потопи лучи,

Умчись во тьму. Богов и смертных царь,

Воспламени весь мир твоим перуном.

Ударь меня, пронзи меня, сожги

Огнем мгновенным. Я виновен, смерти

Достоин я. Я мачеху пленил.

Иль я один казался для тебя

Добычей подходящей? Вот награда

Суровости моей. Ты превзошла

Весь женский род злодейством, ты порочней,

Чем мать твоя, чудовище во чреве

Носившая. Она ведь осквернила

Себя лишь сладострастьем, и раскрыло

Таимый грех чудовище, на свет

Рожденное с природою двойною.

То чрево возрастило и тебя!

О, трижды и четырежды счастливы,

Кого сгубили ненависть и козни!

Отец, завидую тебе: ведь эта

Ужаснее и мачехи колхидской.

Федра

Сама я знаю рок моей семьи.

Стремимся мы к преступному. Но я

Собою не владею. За тобой

Последую и в море, и в огонь,

На кручи гор и в бурные потоки.

Куда б ты ни пошел, я повлекусь

Вослед тебе. Вторично, горделивый,

К твоим коленям припадаю.

Ипполит

Прочь!

Бесстыдными руками не касайся

До тела непорочного. Что это?

Она объятья мне раскрыла? Меч

Свершит над ней заслуженную казнь.

Я голову бесстыдную ее

За волосы схватил рукою левой

И запрокинул – никогда достойней

Не обагрялся кровью твой алтарь,

Богиня лунодержица!

Федра

Свершил,

О Ипполит, ты все мои желанья.

Что может быть желанней для меня,

Чем чистой умереть в твоих объятьях.

Ипполит

Уйди, живи, чтоб ни одной твоей

Я не исполнил просьбы. Этот меч,

Тобою оскверненный, прочь бросаю!

Какой меня омоет Танаис,

Какая Меотида? Сам великий

Отец не смоет целым океаном

Греха такого. О леса, о звери!

Кормилица. Федра

Кормилица

Раскрыто все. Чего ж еще нам медлить?

Припишем преступление ему

И сами обвиним в любви преступной.

Злодейство покрывается злодейством.

Когда боишься, то всего надежней

Идти вперед. Дерзнули ль мы на грех,

Иль сами были жертвами, какой

Свидетель знает? Дело было втайне.

Сюда, Афины! Верных слуг отряд,

Подайте помощь! Ипполит бесстыдный

Настаивает, смертью угрожает,

Грозит мечом царице чистой. Вот

Он убежал стремительно, и меч

Оставил в бегстве трепетном. Мы держим

Залог злодейства. Приведите в чувство

Несчастную! Растерзанные кудри

Пусть остаются знаками злодейства.

В покой ее внесите. Госпожа,

Очнись! Что грудь терзаешь, избегая

Смотреть в глаза? Намерение злое

Приносит стыд, а не несчастный случай.

Хор

Словно ураган, убежал он бурный,

И быстрей, чем Кор, прогонявший тучи,

И быстрей огня от звезды падучей,

Что, упав, влечет за собой по небу

След лучезарный.

Пусть сравнит молва, что дивится былям,

Всех былых веков красоту с тобою, —

Так же ты красой превосходишь смертных,

Как когда луна, оба рога сжавши,

Блещет во весь диск на померкшем небе

И плывет всю ночь в колеснице быстрой.

Рдеет в мраке лик непорочной Фебы,

Затмевает он свет от звезд далеких.