Книга Гамбит - Михал Холева

* * *

– И как?

– Хреново оно выглядит, Рентон. – Киса скривилась, заглядывая под очередную повязку. Приподняла бровь, увидев знак Сто Первой. – Скверная рана. Я могу заново перевязать, обеззаразить – и все. У нас нет средств, к тому же у нас на руках наш, – кивнула на Шкафа, что так и лежал без сознания.

Американец кивнул.

– Понятно. Я принял четыре стима, чтобы идти. Скоро они отпустят, но я подумал, что, возможно, есть шанс удержать ослабление?.. – Он с надеждой глянул на девушку.

– Четыре?

– Угу.

Киса кивнула. Очень медленно.

– Рентон, у вас ведь тоже есть правила, запрещающие принимать столько стимов?

– Да-а… Но знаешь… Да Сильва. – Он глянул на грязную табличку на мундире. – Если бы я там упал, то подох бы на Болоте. А я не хотел. Думал, что найду людей.

Киса осторожно наложила новую повязку на рану, ополоснутую слишком малым количеством воды.

– Съешь что-нибудь теплое. Это будет тяжелая ночь, и от тебя, Рентон, зависит многое.

– Мартин.

– Как и ты. – Киса улыбнулась Вежбовскому. – Забавно, верно?

– До коликов. – Поляк тихонько засмеялся. – Спасибо Господу за фамилии, а не то меня приняли бы за янки.

– Ты, Вежбовский, слишком уродлив для американца. Только имя у тебя впору, – засмеялся Рентон. – Никто не сумеет так ошибиться.

* * *

– Что у вас в рационах? – Вежбовский еще раз глянул на пакет Рентона. Втянул запах, доносящийся из-под химически разогретого пакета. – Если бы я знал, что у вас такая классная еда…

– В определенном смысле. – Мужчина, опершийся о переднюю стену транспортного отсека, сунул пластиковую ложку в пакет и достал оттуда кусок мяса в соусе. Киса и Вежбовский с некоторым удивлением смотрели на его здоровый цвет. – Колониальный корпус Штатов пристально следит, чтобы жрачка была хорошей. Знаете, все эти: сытый солдат лучше сражается и прочая чушь. Пока что они проработали только цвет и запах, со дня на день ждем, что это станет еще и съедобным. Но все не настолько уж и плохо. Настоящая срань – в Империи. Серьезно, я не знаю, что должно случиться, чтобы имперские начали жаловаться на еду.

– Ты сражался против Империи? – заинтересовалась Киса.

Тот улыбнулся. Глотнул горячую питательную смесь. Удобней оперся о борт.

– Сражался… Я сражался уже всюду, Да Сильва. Против всех.

– И какие они? Имперские?

– Точно такие же. Совершенно такие же, как и мы, – прикрыл глаза американец.

Киса и Вежбовский переглянулись.

– Они точно так же боялись и точно так же радовались. – Рентон говорил тихим голосом. Киса придвинулась к нему и прикоснулась ко лбу.

– Начинается… – прошептала.

– Они точно так же умирали. Точно так же побеждали. Совсем как мы.

Санитарка вынула из ослабевших рук солдата рацион и ложку.

– Молчи. Попытайся еще что-нибудь поесть. Тебе это нужно. Подай одеяло, Марчин.

* * *

– Марчин?

– Да? – Вежбовский оглянулся на присевшую рядом с носилками пулеметчика девушку.

– Со Шкафом все хуже. У него жар, и я уже не могу сбить температуру. С Рентоном тоже все плохо. У меня заканчиваются лекарства. Скоро нам нужно будет идти дальше.

– Знаю. Постараемся выдвинуться утром. Киса?

– Хм?

– Не знаю, как ты, а я, пожалуй, не стану продолжать контракт.

Медик хихикнула:

– Я тоже. На кой ляд мне эти деньжищи?

– Можем сброситься и во что-нибудь инвестировать. Я за то, чтобы взять и Шкафа.

– Если он из этого всего выкарабкается. – Девушка провела ладонью по волосам лежащего без сознания мужчины. – Он сильный. Это сейчас главный его козырь.

Вежбовский глянул на приятеля. Шкаф был как скала. Всегда – в худших передрягах. И всегда без царапины.

Казалось, враг просто обходит место, где находится пулеметчик, будто боясь даже развернуть в его сторону оружие.

Теперь Шкаф получил за всю свою удачливость с процентами.

– Не беспокойся. Он справится. Если не он, то кто? – Он улыбнулся, хотя она не заметила этого в темноте. – Кстати сказать… Отчего – «Киса»?

Она фыркнула.

– Глупость, еще с учебки. Инструктор рукопашного боя как-то приказал мне сражаться так хорошо, как только смогу. А потом неделю носил на лице следы от ногтей.

– Ты поцарапала инструктора рукопашки?

– Ага…

Некоторое время они хихикали.

– Хотел бы я увидеть выражение его лица.

– А я бы вообще не хотела его видеть. Он потом гонял меня как не пойми кого.

– И что, ты этому удивляешься?

8 июля 2211 ESD, 05:30

Он сидел в сероватой темноте, крутя в пальцах пластиковую карту. Туз пик, как на эмблеме Второй роты Разведки. Тем он счастья не принес. Хотя и их ситуацию непросто было бы назвать счастливой.

– Эй, союзничек. – Рентон едва шептал.

– Эй, янки. – Вежбовский придвинулся к солдату.

– У меня все болит. Может, есть у тебя закурить?

– Есть. – Поляк порылся в карманах в поисках пачки. Правда, там не было настоящих фабричных сигарет, но было несколько самокруток, которые как-то соорудил ему Ковбой. Он подал одну Рентону, закурил и сам. – Прикурить?

– Нет, стану жевать. – Солдат почти выдавил ироничную ухмылку. – Конечно же прикурить.

Закашлялся от первой же затяжки.

– Что за говнище? Наверняка дурацкие… европейские сигареты. – Кашлянул снова.

– Самоделки. В следующий раз буду помнить, что ваши лучше. Это даст мне мотивацию, чтобы обыскивать трупы.

– Ага. Потому что на ваших нет ничего достойного внимания…

Некоторое время они молча курили.

– Знаешь, Марчин?

– Хм?

– Жаль, что все так вышло.

– Мне тоже жаль.

– Да-а.

Мартин Рентон умер тихо, без театральных стонов. Не докурив сигарету.

Вставал рассвет.

* * *

Она, конечно же, проснулась от первого же выстрела. Вылетела из «Королевы» и пошла по воде в сторону Вежбовского.

– Марчин, что ты делаешь?

Еще одна очередь ушла в небо.

– А не видно, что делаю?

Тарахтенье автомата заглушало шепотки тумана.

– Перестань! – Рука Кисы легла на ствол оружия. Тогда он прекратил стрелять.