Книга Песня огня - Кэтрин Коултер

Ей больше хотелось спросить, где он провел две последние ночи. Но, подняв на мужа глаза, Кассия заметила, что он хмурится, а в его мрачном взгляде она прочитала недоверчивость.

— Да, — ответила Кассия. — Если не возражаете, милорд, — добавила она, ненавидя себя за то, что в голосе ее прозвучали просительные нотки.

Грэлэм выпрямился и кивнул Осберту.

— Приготовь ее кобылу. Вы поедете со мной, миледи жена.

Рыцарь медленно направился к ней, и Кассия заставила себя не двигаться и стоять спокойно.

— С нами поедет сэр Гай, — добавил он. — Это, конечно, будет вам приятно.

Гай! Кассия заморгала, размышляя о том, что сама себе напоминает кость, из-за которой перегрызлись двое псов.

— Да, — неожиданно для себя выкрикнула она с вызовом, вздернув подбородок, — мне это будет приятно!

В ответ раздался какой-то звук, похожий на горловое ворчание. Когда Кассия подняла глаза, мужа рядом уже не было.

Их сопровождали шестеро мужчин. Рольф сказал, что они направляются в деревню, недавно приписанную к владениям милорда и замку Вулфтон, где их ждет купец Дриё. К изумлению Кассии, Грэлэм даже не поднял головы, когда Гай осадил своего жеребца и приблизился, к ней.

Гай нежно улыбнулся Кассии:

— Я сказал господину, что отбросы в конюшне больше не оскорбляют обоняния.

— Это известь, — ответила Кассия лаконично.

— Герцог будет приятно удивлен, — Грэлэм оглянулся назад, на Вулфтон. — Вы закончили шитье подушек для него?

Она кивнула.

— Пусть его старому заду будет уютно, — засмеялся Гай.

— Вы прекрасно со всем справились, миледи, — заметил Грэлэм.

Услышав столь неожиданную похвалу, Кассия вспыхнула от радости.

— Поскачем галопом, Кассия, — предложил де Моретон, похлопывая рукой в перчатке по крупу Ромашки.

Кассия громко рассмеялась от удовольствия, чувствуя, как теплый летний ветерок ворошит ее волосы. Она радостно и жадно вдыхала соленый морской воздух. Когда их движение замедлилось и они перевели лошадей на шаг, Грэлэм повернулся к жене.

— Сегодня утром я захотел, чтобы вы поехали покататься со мной. Теперь у вас порозовели щеки, а глаза блестят. И вы уже не выглядите такой больной.

— Я не больна, — ответила Кассия.

— Тогда скажите мне его имя.

Она почувствовала, как грудь сжала отчаянная боль.

— Я спрашивала Бланш, но она не хочет сказать.

— Бланш!

Его руки сжали поводья так, что Демон захрапел и затанцевал на месте. Кассия заметила, что лицо мужа потемнело от гнева, и тяжело вздохнула. Но он ничего не сказал, только ударил пятками в бока своего коня и галопом ускакал от нее.

Деревенька угнездилась в долине не более чем в двух лье от замка. Около дюжины мужчин строили оборонительные укрепления и чинили стену, которая должна была подняться вверх на восемнадцать футов и защищать жителей от ярости моря. Земля вся была в глубоких выбоинах и утопала в грязи. Вокруг нескольких шатров были навалены кучи строительного мусора. Единственным достроенным домом было жилище купца. Дриё стоял в дверях, ожидая их. Это был мужчина аскетического сложения с худым лицом и бледными, глубоко посаженными глазами, примерно в возрасте ее отца. Он проявил необычайную почтительность к Кассии, когда за несколько недель до этого посетил замок.

— Милорд, миледи, — приветствовал их купец, кланяясь в пояс.

Грэлэм кивнул и легко спрыгнул с лошади.

— Вижу, дела идут хорошо, — сказал он, оглядывая быстро разраставшуюся деревню. — Похоже, больше людей вам не потребуется, — добавил рыцарь, указывая на стену.

— Через неделю прибывает еще дюжина семей, — сообщил Дриё. — К концу года мы сможем всем себя обеспечить.

Грэлэм повернулся к Гаю. Потом Кассия увидела, как Гай и его люди поскакали к стене.

— Я привез сюда жену, чтобы она посмотрела ваши товары.

Товары? Какие товары? Кассия почувствовала, как рука Грэлэма обвила ее талию; он осторожно и бережно снял ее со спины кобылы и поставил на землю.

— Пойдем, Кассия.

Они вошли в дом Дриё, причем Грэлэм в дверях был вынужден наклонить голову. Кассия увидела, что все товары купца были сложены в большой комнате дома. Балки потолка располагались достаточно высоко, а пол был земляным. Все здесь пахло свежесрубленным деревом. В комнате стояло несколько столов на козлах, и на каждом из них громоздились горы тканей, коробки со специями и травами, сверкали новенькие инструменты.

— Это только начало, — пояснил купец с довольной усмешкой. — Вот ковер, милорд.

Кассия шумно втянула воздух, когда молоденький приказчик принялся вместе с купцом развертывать великолепный красный шерстяной ковер.

— О, Грэлэм! Это так красиво

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и глаза его засветились при виде ее восторга.

— Подходит к твоим подушкам?

Она обратила к нему сияющие глаза:

— Если не подойдет, я сошью новые ему в цвет!

Де Моретон с нескрываемым удовольствием наблюдал, как его жена щупала пальчиками толстую шерсть, обращаясь к купцу с восторженными восклицаниями и обводя сложные фигуры рисунка.

— Из Фландрии? — спросила она.

— Да, — ответил Дриё.

— А другой, для нашей спальни? — напомнил Грэлэм. Другой ковер оказался ярко-синим и таким мягким, что Кассия представила, как ноги ее утопают в пушистом ворсе, и засмеялась.

— Он такой нежный, — выдохнула она. Внезапно она нахмурилась, подумав о его цене и о драгоценном ожерелье, украденном из сундука Грэлэма.

— Он тебе не нравится?

Она содрогнулась от его резкого тона, но проглотила горечь.

— По правде говоря, мы можем обойтись без него, милорд. Он такой дорогой.

— Это не имеет значения. Я его хочу.

Кассия застенчиво улыбнулась мужу, он тоже ответил улыбкой и улыбался до тех пор, пока ему не показалось, что его лордство валяет дурака, чтобы доставить ей удовольствие.

— Постелим ковер в спальне герцога на то время, что он будет гостить у нас?

— Блестящая мысль, — резко отозвался де Моретон, — и герцог, вне всякого сомнения, поверит, что вы как раз такая хозяйка, какая требуется в Вулфтоне.

Тут он ее оставил, чтобы посмотреть, как продвигаются фортификационные работы в деревне.

Кассия последовала за ним на воздух и тихонько стояла, наблюдая, как мужчины воздвигают стену. Подошедший Дриё остановился рядом с ней.

— Эти ковры действительно из Фландрии, миледи, — сказал он.