Книга Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова - Вадим Гольцев

— Черкасское было осаждено Ярушинской бригадой и 5-й дивизией. Белые части не наступали, а стояли под Черкасским на своих позициях. Из Черкассого к нам стали переходить маленькими группами красноармейцы. Через некоторое время перешли парламентёры для мирных переговоров, и вскоре Черкасское было взято без боя. Мы расположились по квартирам на окраине Черкаского, а анненковские части ушли далеко на Антоновку.

— Так ли это было? — останавливает свидетеля гособвинитель, обращаясь к Анненкову.

— Да, почти так! — подтверждает тот и продолжает: — 14 октября был поднят белый флаг. Из Черкасского вышли 15 человек и сообщили, что всё готово к сдаче. Я отдал приказ не входить в Черкасское, пока не вывезут оружие. Вскоре они повезли оружие, и по моему приказу все в тот же день разъехались по своим деревням. Остатки красных частей были построены на площади.

После капитуляции Черкасского в село прибыл Анненков. Его встретили хлебом-солью, но принимал сельчан не Анненков, а командир Сергиопольского полка Дмитриев.

Остаток красных частей был построен на площади.

— А где был командный и политический состав этого отряда? — спрашивает гособвинитель.

— Они разбежались и были приведены позже! — отвечает Анненков.

— Не знаете ли вы начальника политотдела Тузова? — задаёт вопрос председатель суда.

— Знаю! — с готовностью подтверждает Анненков. — До сдачи Черкасского мне приходилось вести с ним переговоры!

— При каких обстоятельствах был расстрелян Тузов?

Но Анненков этого не знает, потому что в только что освобождённом Черкасском не был. Поэтому его ответ такой информации не содержит:

— После взятия Черкасского. Я знал, что, кроме Тузова, было расстреляно ещё несколько комиссаров…

Этот диалог Анненкова с судом полностью опровергает легенду, сложенную в дальнейшем советскими пропагандистами о том, что Тузов был расстрелян по приказу Анненкова. Вот как излагает эту легенду участник Черкасской обороны Г.Т. Харченко:

«Ворвавшись в Черкасское, белые стали разыскивать прежде всего руководителей обороны. Одним из первых они захватили П.И. Тузова и доставили его к Анненкову. Издеваясь над большевиком, атаман предложил Тузову перейти к нему на службу. Очевидцы рассказывают, что в ответ на это предложение Пётр Иванович ответил, что служить палачам не будет. А на угрозы Анненкова заметил, что смерть его не страшит. И, обращаясь к окружающим их солдатам, добавил, чтобы они поворачивали оружие против врагов народа — на адмиралов и атаманов, когда же приближённые Анненкова набросились на него, чтобы связать, он плюнул атаману в лицо»[203].

Приведённые мною факты убеждают, что этот рассказ исторически ложен и является ещё одной лубочной картинкой о героической гибели большевика.

Но вернёмся к повествованию.

После сдачи Черкасской обороны начали переговоры с последним её опорным пунктом — селом Антоновкой. Договорились, что там созовут митинг, на котором решат, сдаваться или нет. В 6 часов вечера они сдали оружие.

17 октября 1919 года газета штаба 2-го Степного Сибирского корпуса «За Родину!», издававшаяся в Семипалатинске, опубликовала приказ по корпусу:

с. Черкасское № 330/а 14 октября1919 г.

После трёхмесячной упорной осады сегодня частями корпуса занят большой укреплённый лагерь Черкасского, Петропавловского и Антоновского.

Сегодня закончена выполнением та тяжёлая задача, над которой работали почти год.

Несмотря на всю тяжесть работ и той обстановки, в которой находились части корпуса, задача выполнена блестяще: очищен район, взято пять орудий, масса винтовок, пулемётов, лошадей, телефонного, шанцевого и другого имущества.

Всё это отношу к исключительной доблести партизан, стрелков, казаков и киргиз.

От лица Родины сердечно благодарю Начальников: Партизанской дивизии Атамана Анненкова, 5-й дивизии Генерал-майора Гулидова, Отдельной Степной бригады Генерал-майора Ярушина, Семиреченской бригады Половника Молостова. Командиров полков, всех господ офицеров, партизан, стрелков, казаков и киргиз. Но работа еще далеко не окончена. Вы открыли дорогу на Верный, а потому — вперед, за возрождение Родины, дорогой России и освобождения Семиречья!

Командир 2-го Отдельного Степного Сибирского корпуса

Генерал-майор Ефтин

Начальник походного штаба

подполковник Зезин.

С падением Черкасской обороны была ликвидирована пробка на пути Анненкова к Верному и далее на Туркестан. Опасаясь окружения, красные части оставили Абакумовское и отошли к Капалу, однако 6 декабря отступление было продолжено, Капал был оставлен, и красные отошли на более выгодные позиции по тракту Ак-Ичке — Карабулак.

Управляющий областью полковник Балабанов писал в докладе в Омск:

«Эта победа имеет громадное значение для Семиречья, является не простым занятием трёх селений, а генеральной победой правительственных войск над передовыми большевистскими фронтами Семиречья. Эта победа — залог близкого окончания борьбы в области . Сейчас можно ожидать, что правительственные войска в дальнейшем своём продвижении вглубь области не встретят сопротивления»[204].

После взятия Черкасского Временное Сибирское правительство решило перебросить дивизию Анненкова на Восточный фронт. Однако приказ об этом был отменён в связи с тем, что переброска дивизии заняла бы не менее двух месяцев, а сибирские армии белых терпели поражение за поражением и откатывались к Востоку.

Ионов

Непростые отношения сложились у Анненкова с Ионовым. Оба красавцы, участники Великой войны, отмеченные многочисленными наградами, оба атаманы, самолюбивые и амбициозные, они не могли ужиться на этом, в общем-то, небольшом фронте. Корни их взаимной неприязни уходят в прошлое. Они были давними знакомыми и однополчанами, оба служили в Джаркентском полку, где и проявилась их неприязнь друг к другу и соперничество. Ионов был как-никак, в отличие от Анненкова, казаком, сыном Наказного атамана Семиреченского казачьего войска генерал-лейтенанта Ионова Михаила Ефремовича, и его карьера складывалась более успешно, чем у других. Ионов-младший был законно избранным Войсковым кругом атаманом Семиреченского казачьего войска и «единодержцем» булавы — символа власти над казаками, а Анненков атаманом по иным причинам, уже известным читателю. Анненков полагал, что сам вполне мог стать атаманом семиреченских казаков, если бы ему не перешёл дорогу Ионов. Теперь же Ионову, как атаману Семиреченского казачьего войска, должны были подчиняться все действующие в Семиречье казачьи части, в том числе и анненковские, с чем тот смириться не мог. Был козырь и у Анненкова: сибиряки всегда упрекали семиреченцев в том, что те не участвуют в боях, а несут охранную службу, и называли их обозниками. Вот и в Великой войне Анненков сражался на фронте, а Ионов некоторое время охранял границу с Персией от южного побережья Каспия до провинции Хорасан.