Книга Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова - Вадим Гольцев

Теперь мы, как уполномоченные съездом, и я, как организатор мирных переговоров, просим Вас отсрочить срок открытия военных действий, дабы опять не полилась невинная братская кровь.

Член политического отдела

Тузов

Члены: И. Лысов, Лаптенко, Евдокименко, И. Гревцов,

Мишутинский

Но Анненков действительно не хочет напрасного кровопролития. Несмотря на своё превосходство в живой силе и вооружении, зная тяжёлое положение обороняющихся и отдавая должное их стойкости, он ведёт себя корректно и благородно:

Андреевское

11 октября 1919 г.

В том случае, если Вы, как честный коммунист, дадите слово, что во время переговоров не будет никаких попыток нарушить наше соглашение, то есть не будет прорыва в область, пользуясь нашим словом не открывать военных действий, то я согласен продлить срок перемирия до 10 часов 12 октября, но ни в коем случае не больше, так как совершенно не в курсе дела, что может тормозить решение народа. Может быть только два выхода: или продолжение войны, что я совершенно не желаю, или мир на указанных условиях. Я знаю, что Вы безусловный противник кровопролития и сторонник мира и потому верю Вам, что Подшивалов устранён за неправильный доклад, и прошу принять меры к скорейшему окончательному решению, так как часть войск полагают, что с Вашей стороны затяжка умышленная, и просят прекратить перемирие. Повторяю, что части просят, и я не могу поручиться, что озлобление частей не будет иметь неприятных последствий

Атаман Анненков

У Тузова, который вёл переговоры с надеждой выиграть время и дождаться подкрепления, отлегло от сердца. Резерв времени был получен, и можно было в более спокойной обстановке искать выход.

Заседание съезда продолжалось весь день 12 октября. Оно проходило бурно. «Несколько раз выступал Подшивалов, — пишет в своей книге К.Б. Тулекеева, которая ещё застала в живых многих участников обороны и, несомненно, использовала их рассказы. — Он не переставал убеждать делегатов держаться. Его перебивали, выкрикивали, что ждать помощи из области бесполезно. Некоторые делегаты предложили оставить позиции и уходить со всем войском и населением в Абакумовское. Возражая им, Подшивалов заявил, что это неприемлемо, так как в Аксу Сарканде — сильный белогвардейский заслон пехоты, казачьи сотни, алашские части и артиллерия. С тыла отступавшим будет грозить дивизия атамана Анненкова. «У нас нет другого выхода, — говорил Подшивалов, — как держаться на месте и ждать помощи из области».

Несмотря на обстоятельную и убедительную речь Подшивалова, она не имела успеха. Начались капитулянтские выступления, послышались возгласы о сдаче. Тогда партизаны Кожевников Иван, Орлов Илья с нагайками в руках стали разгонять тех, кто поддерживал капитулянтов. Действия Кожевникова и Орлова были поддержаны некоторыми делегатами съезда и женщинами, которые находились неподалёку. В такой неразберихе стали расходиться. В это время Тузов объявил, что руководство съезда вынесло решение о созыве чрезвычайного съезда»[202].

Я привел столь длинную цитату из труда К.Б. Тулекеевой потому, что она правдиво нарисовала обстановку на этом непростом съезде, не в пример другим исследователям, занимавшимся проблемой Черкасской обороны.

Анненков был в курсе событий на съезде и ждал, что восторжествует разум осаждённых. В 10 часов 13 октября дополнительный срок перемирия, отпущенный им, истёк, но он не начинал боевых действий, ожидая, что чрезвычайный военный съезд всё же проявит благоразумие. Но съезд проявил его только наполовину, приняв решение не о капитуляции Обороны, а об её прекращении и выводе всех войск в Абакумовскую, разумеется, с оружием. Около полуночи войска получили приказ на подготовку к прорыву. Об этом приказе немедленно стало известно Анненкову. Взбешенный обманом Анненков открыл по обороне огонь из всех видов оружия.

«Андреевское 13 октября 1919 г.

Красные предложили начать переговоры о мире, — доносил он в Семипалатинск. — Я ответил, что разговора о мире не может быть, а может быть сдача всего оружия. Красные на это не согласились, и я открыл военные действия. После ураганного огня сдались три роты полного состава с командным составом. В настоящее время мной окружены Черкасское, Петропавловское и Антоновка. В случае отказа сдаться, через три дня начну активно действовать».

Атаман Анненков

А вот как рассказывает Анненков о переговорах на суде:

— Мне передали, что комиссары желают приехать на переговоры, как провести сдачу Черкасского. Мы выбросили белые флаги, и ко мне приехали из Черкасского Подшивалин (так Анненков называл Подшивалова. — В.Г.), Тузов и Босяк. Переговоры шли двое суток. Они нам предлагали такие условия, которые не были приемлемы для нас, а мы им предлагали условия, которые не были приемлемы для них. Переговоры не увенчались успехом. Оказалось, что они вели переговоры с той целью, чтобы в это время подготовить наступление. Так и произошло. После переговоров они повели наступление и нанесли поражение нашему правому флангу.

— Переговоры шли мирно? — уточняет суд.

— Мирно! — заверяет Анненков.

«На рассвете того же дня, — продолжает свои воспоминания Ф. Босяк, — были все готовы, и, вместо того, чтобы дать Анненкову спокойно отступить, мы опять вылезли из окопов и пошли в наступление, а наши токмакцы повернули винтовки на нас и стали стрелять по нас, мы были загнаны обратно в окопы с позором и болью в наших сердцах. Они много побили наших черкасцев. С началом обстрела в лагере осаждённых началось дезертирство. Оборону покидали не только одиночки, но и группы, подразделения, полки».

По словам Анненкова, его дивизия во взятии Черкасского не участвовала. На суде он рассказывает, что «до занятия Черкасского туда прибыл командир корпуса генерал Ефтин со своим оперативным штабом. Никакого штурма Черкасского не было, всё прошло мирно. Утром, на рассвете, был поднят белый флаг, и все части сосредоточились на правом фланге, сложили оружие и сдались. Черкасское было занято бригадой генерала Ярушина. После занятия Черкасского я по приказу командира корпуса двинулся на деревню Антоновку, которая не сдавалась».

Факт занятия Черкасского бригадой генерала Ярушина подтверждает и Денисов:

— Наш полк собрал свои остатки (после разгрома под Андреевкой. — В.Г.) и двинулся к Черкасскому. Мы засели в окопы, началась осада укреплённого Черкасского района . После взятия Черкасского мы были вызваны в штаб корпуса в Романовку для переговоров. В Романовке мы получили приказ, что Ярушинская бригада расформировывается. Меня командир корпуса назначил начальником штаба партизанского отряда (т.е. дивизии Анненкова. — В.Г.).

Взятие Черкасского Ярушинской бригадой подтверждает и свидетель Перепелица, бывший поручик, служивший в пулемётной команде 18-го Сергиопольского полка этой бригады. Он показал: