Книга Протокол вскрытия - Анна Орлова

Уволю Бирту! Какого Локи она кого-то впускает без меня?

— Добрый день, — произнесла я вежливо.

— Здравствуй, дорогая! — мама торопливо переставила шоколад, поднялась и раскрыла объятия. — С днем рождения, милая!

Точно, не к добру. Я вытерпела объятия и поцелуи. Брр, теперь костюм придется стирать — мигом пропахла пачули и лилиями.

Глаза слипались, так что гости были на редкость некстати. Тем более что Бирта с испуга забилась в свою нору и даже носа не показывала, поэтому готовить кофе и разыскивать печенье пришлось мне самой. После этого я упала в кресло и уткнулась в чашку, стараясь зевать не слишком откровенно.

— Так что тебе нужно, мама? — спросила я без обиняков, устав выслушивать чушь о том, как короток женский век. Мол, не успеешь оглянуться, как тебе уже тридцать, ты одинока и несчастна.

— Регина, — мама недовольно поджала накрашенные губы. Потом спохватилась и вновь расплылась в сладкой-пресладкой улыбке. — Милая, я всего лишь хотела с тобой поговорить о своем, о женском. Ты ведь понимаешь?

И похлопала меня по руке.

— О моем о женском? — уточнила я, прячась за чашкой кофе. — Или о твоем?

В ее глазах мелькнула злость и вновь спряталась за притворной нежностью. Это что-то новенькое. Обычно мама просто закатывала концерт. Как же было спокойно в университете! Я даже на каникулы домой не приезжала, чтобы не выслушивать бесконечные наставления и не знакомиться с очередным «хорошим мальчиком».

— Милая, но ведь ты — моя дочь! Разве я могу быть счастлива, когда несчастна ты?!

Она промокнула платочком накрашенные веки. Ах, сколько пафоса. Не лучшая ее роль. Впрочем, я всегда подозревала, что талантливой актрисой мама была разве что в собственных глазах. Ведь так увлекательно воображать, как она покорила бы сцену, не случись на ее пути моего отца (коварного соблазнителя!) и меня. Даже сейчас внебрачный ребенок — это отличный повод для скандала, а четверть века тому тем более. Так что последовал поспешный брак, отъезд в Хельхейм, на родину мужа, и прозябание вдали от славы и софитов.

— Что. Тебе. Надо? — повторила я раздельно.

Признаю, после той выходки с начальством я была на нее изрядно зла. Зарвалась мама, позабыла, что я от нее не завишу.

А вот теперь никакого притворства. Ее рот некрасиво кривится, в углах губ — унылые морщины, шея обвисла. Просто стареющая женщина, изо всех сил цепляющаяся за остатки красоты и влияния.

— Ты так похожа на своего отца! — выкрикнула она. Дернув рукой, неловко опрокинула коробку, и шоколад рассыпался по светлому ковру. Теперь Бирте придется его отчищать. Поделом, нечего впускать гостей без спросу. — Не думаешь ни о ком, только о себе! Как, как он мог поступить так со мной?!

На мгновение кольнула обида — отец не только маму бросил, меня тоже. Свобода, приключения и магия для него оказались роднее семьи. Даже весточки не подал за столько лет!

— Действительно, плохая шутка, — согласилась я сдержанно.

— Шутка?! — взвизгнула она. — Он оставил мне грошовую ренту, а основную часть денег я получить не могу. Я как осел, которому перед носом машут морковкой. Это, по-твоему, шутка?!

Отец распорядился капиталом не без юмора. Все имущество он передал мне, маме же причиталась лишь небольшая ежемесячная сумма «на жизнь», а также банковский вклад, который она получит в день моей свадьбы. Сложно сказать, чем он руководствовался. Возможно, боялся, что мама попытается сделать из меня бесплатную компаньонку? А так она изо всех сил пыталась выдать меня замуж. Поначалу — за богатого, теперь уже хоть за кого-нибудь, даже ненавистный ей Эринг сойдет.

— Извини, — хмыкнула я. Осознание истинных мотивов, стоящих за желанием «устроить мое счастье», давно не ранило. — Но я не собираюсь замуж, даже ради тебя. А теперь извини, у меня дела.

Она тяжело задышала. Резко поднялась, отошла к окну.

— Мне нужны деньги!

Просьбой это не прозвучало. Разумеется, я регулярно подкидывала ей небольшие суммы. Проще откупиться, чем терпеть бесконечные истерики.

— Сколько? — я спокойно допила кофе и потянулась за уцелевшей конфетой. Или плеснуть себе немного коньяка? Праздник, в конце концов. Даже мама поздравила, хотя, с ее точки зрения, это скорее повод для траура. В Хельхейме главное препятствие для развода — это наличие детей. Умерла бы я в младенчестве, и здравствуй, вольная жизнь.

Мама потупилась и назвала сумму. Прямо скажем, солидную.

— Зачем тебе столько? — почти искренне удивилась я. Надо же проверить свои догадки.

— Я… я больна и… — Она на редкость ненатурально всхлипнула и вспылила: — Неужели ты не понимаешь, как это унизительно, выпрашивать у тебя деньги?!

— Понимаю, — согласилась я, сняла давящий на виски обруч и помассировала затылок. Ох, какое блаженство! — Только не надо рассказывать сказки о болезни. В этом случае ты бы потребовала срочно найти лучших врачей.

Хотелось забраться в постель, прихватить пирожных и провести остаток дня легко и бездумно. Например, что-нибудь почитать. Я даже прижмурилась, вообразив, как это будет замечательно. Но для начала нужно выставить за порог незваную гостью, а она не собиралась уходить, не получив желаемого. Мама резко обернулась и вздернула подбородок.

— Хорошо. Деньги нужны моему знакомому. Ему угрожают и…

Все же Эринг — умница. Знал, что рано или поздно компромат пригодится.

— И ты по доброте душевной согласилась ему помочь? — я подняла брови. — Мама, называй вещи своими именами. Некий господин Вагн — игроман, у него большие долги. Только с какой стати я должна из денег отца оплачивать долги твоего любовника?

Ее красивое, несмотря на возраст, лицо исказилось.

— Да что ты понимаешь?! — почти завизжала она. — Я родила ему ребенка! А он меня бросил!

Я только хмыкнула. Можно подумать, отец ушел просто так. Самое яркое воспоминание детства — безобразный скандал, который мама закатила отцу на мой восьмой день рождения. А эти бесконечные концерты из-за моих «похождений»? И ведь мама, судя по бумагам Эринга, далеко не праведница. Только и разницы, что формально она замужем.

— Пойдем, я тебя провожу, — предложила я, составляя грязную посуду на поднос. Не забыть бы сделать внушение Бирте! — Извини, мне правда уже пора.

Она застыла, сжав кулаки.

— Значит, денег не дашь. Ладно! Не надо провожать. Сама уйду!

И вышла, прямо-таки вбивая каблуки в и без того пострадавший ковер.

Дурдом!

* * *

План удался только отчасти. Я переоделась в домашнее, устроилась на подоконнике с какао, пирожными и «Вестником Хель». И предавалась блаженному безделью. Долго-долго, целый час или даже полтора. А потом позвонили в дверь.

Вообще-то у меня день рождения! Имею я право раз в году наплевать на работу? Я сделала еще глоток какао, поморщилась (брр, не люблю пенку) и перелистнула страницу…