Книга Кровавые скалы - Джеймс Джексон

Взревела труба, и османская армия ринулась в атаку. Войско устремилось вперед: авангард бросился к открытым брешам, под прикрытием аркебузиров снаряженные бревнами и осадными лестницами штурмовые отряды обратили всю мощь на крепостные стены. Накрытые оружейным огнем защитники падали вниз. Корсары приходили сюда и раньше, но было их значительно меньше и наступали они без поддержки сокрушительного предвестника, состоящего из сотни палящих стволов. Хлынула ударная волна иных масштабов.

Пока турки закреплялись, захватывая новую территорию, их саперы закладывали заряды, чтобы расширить бреши, солдаты сдерживали контратаки, метая взрывчатые горшочки, а янычары быстро пробивались в крепость. Нашествие было не остановить. На вершине форта Сент-Микаэль христианские стрелки, не успевая целиться, непрерывно выпускали заряды шрапнели по надвигающейся орде. Каждый раз толпа перестраивалась и с яростным воем бежала назад, прыгая через кровавые лужи и обрубки тел, чтобы снова добраться до цели. Рыцари смотрели, как надвигается враг — и неизбежное поражение.

На командном посту у входа в Монастырскую церковь Ла Валетт вел переговоры.

— Да, у меня есть резервы. Из мальтийских женщин и детей, козлов и кур.

— Сир, наш бастион в опасности.

— А где сейчас безопасно? Есть ли хоть одна стена, которую не штурмуют язычники? — Великий магистр грозно посмотрел на рыцаря. — Пока вы здесь, в вашей обороне на одного человека меньше, шевалье. Возвращайтесь на позиции. Стойте твердо или умрите на посту.

— Нам не хватает пехоты, сир.

— Вам не хватает веры. А я не чародей.

— Я не хотел показаться грубым, ваша светлость.

— Я, великий магистр ордена, обречен биться в одиночку. А теперь идите и не унывайте. Передайте всем, что павшие в бою получают папскую индульгенцию и попадают на тот свет безгрешными.

— Господь благословил нас, ваша светлость.

Рыцарь отсалютовал и побежал в сторону битвы. Ла Валетт подозвал Лакруа и латинского секретаря, сэра Оливера Старки.

— Похоже, мы сломлены.

— Даже пес может обернуться и укусить, сир.

— У нас не осталось зубов, чтобы скалиться. Мы держимся лишь на боевом духе. Есть вести из Сицилии, сэр Оливер?

— Ничего обнадеживающего, сир.

— А разве было по-иному?

— Его превосходительство вице-король заверяет, что вышлет армию в этом месяце.

Лакруа нахмурился:

— Он обещал то же еще в июне.

— Нам осталось жить несколько часов. Если повезет — несколько дней. — Ла Валетт смотрел, как над складом поднимается черный дым. — Но, судя по всему, везет сейчас не нам.

— Желаете отправить письма, сир?

— В противном случае я уклонюсь от выполнения долга. Необходимо оповестить дона Гарсию де Толедо и пристыдить его, чтобы он наконец решился нам помочь.

— Решился? Он? — Рыцарь Большого Креста презрительно скривил губы.

— Не забывайте, что в знак солидарности и в качестве залога на победу он оставил в нашем распоряжении своего сына. Молодой воин пал от руки корсара две недели назад.

— Тем меньше у вице-короля причин высылать подкрепление, сир.

— Наши рыцари из отдаленных городов прибудут на Сицилию и станут собирать войско, призывать людей помочь.

— Им стоит поспешить. Я не заметил, чтобы о нас так же беспокоился его святейшество в Риме или его императорское величество в Испании.

— Посмотрим, брат мой.

«Или умрем…» Нужно было рассеять все иллюзии, не стоило обольщаться в надежде, что оборона еще держится. Гарнизон из семи сотен рыцарей и восьми тысяч солдат потерял полторы тысячи душ в Сент-Эльмо и с тех пор еще несколько сотен. С каждой атакой, каждым пушечным ядром, каждой пулей их будет оставаться все меньше и меньше. Турки напали на полуострова со стороны суши. Атака с моря еще впереди.

Новый посланник, хватая ртом воздух и истекая кровью, нетвердой походкой приблизился к магистру.

— Ваша светлость!..

— Ты пришел из Сенглеа?

— Из форта Сент-Микаэль, сир. Он на последнем издыхании.

— Так будет, лишь когда ятаганы язычников перережут горло последнему христианскому воину.

— Нам не сдержать сарацин, сир. Мы отразили их атаки трижды за это утро.

— И отразите снова.

— Ваша светлость, я должен просить…

— А я должен отказать. Бастионы Биргу просят о том же. Стойте твердо. Мы даруем каждому воину молитвы его святейшества и отпущение всех грехов.

Гонец с остекленевшим взглядом и бледно-серой кожей упал в обморок. Ла Валетт жестом подозвал солдата.

— Отнесите его в лазарет. Проследите, чтобы его поставили на ноги, раны перевязали, а затем отправили в Сент-Микаэль.

Рыцарь Большого Креста Лакруа шлепнул по эфесу своего меча.

— Ни одному бездельнику не избежать наказания и проклятия!

— Быть может, его не избежать и нам, брат мой. — Великий магистр наблюдал за тем, как исполняется его распоряжение. — Быть может, проклятие падет на хрупкий городок Мдину, где разразится последний отчаянный бой за этот остров и наш орден. Где же месье Гарди?

— И-и… взяли!

Последним рывком вместе с несколькими добровольцами Кристиан Гарди водрузил известняковый блок на прежнее место. По пояс обнаженный, весь в налипшей пыли, он с виду напоминал снятую с постамента статую. Солдаты возводили укрепление. Пока стены Биргу сотрясались и оползали, внутри форта, подобно второй скорлупе, вырастала новая стена. Никто не мог позволить себе отдыхать. Со всех сторон над головой бушевал неумолчный и всепоглощающий грохот сражения. Крики, вопли, лязг мечей и мушкетные выстрелы стали неразличимы, слившись в устрашающее единое целое. Вдоль линии обороны трудились группы мужчин, женщин и детей, удлиняя деревянные конструкции и веревочные лестницы. Враг был совсем близко и подступал еще ближе.

Работали все. Усевшись на повозку, груженную бочонками с глиняными горшками, чернокожий мавр разливал, отмерял и склеивал, а рядом скапливались готовые изделия. Это была передвижная мастерская, где он создавал взрывчатку. Прибежал Люка. Мальчик принялся аккуратно укладывать товар в парусиновые мешки. Собрав достаточно, он весело махнул рукой и умчался, резво преодолев гребень выраставшей баррикады и взобравшись вверх по ступеням к месту схватки. Доставив взрывчатку, он явится снова.

— Строите песочные замки, месье Гарди?

— Уверен, вы будете за ними прятаться, шевалье. — Де Понтье стоял с обнаженным мечом и язвительной усмешкой на лице. — Мы принимаем любого, кто умеет обращаться с мечом или киркой.

— Привыкайте к жизни среди арестантов.

— Вы ведь учитесь сохранять спокойствие рядом с любым сооружением, напоминающим эшафот.