Книга Кесем-султан. Величественный век - Ширин Мелек

Картал окинул султаншу быстрым взглядом и вновь потупился. Странное чувство пронзило сердце Кёсем – то ли страх, то ли мучительное томление, от которого и не знаешь, куда деваться… Может, этот взгляд просто напомнил ей, как, бывало, Ахмед на нее смотрел? Давно уже не бросал он на свою возлюбленную подобных взглядов, но было же, было!

Может, и будет? Не сейчас, так позже… Султану трудно управлять огромной державой, Ахмед просто устает от государственных дел, да и вникать во все приходится быстро. Его же не учил толком никто!

Гости расселись на подушках, отдали должное кофе и сладкой пахлаве, поговорили о пустяках. Затем Картал приступил к главному – тому, ради чего они и пришли, собственно говоря.

– Ты хотела узнать о Яхье?

– О том, что случилось с ним, – кивнула Кёсем. – Где он, что с ним, причинит ли он султану еще бóльшие хлопоты, чем уже причинил…

Сейчас Кёсем, которую также называли Кёсем-султан, как никогда понимала валиде Сафие. Та тоже старалась называть своего покойного мужа «султан». Сына звала так же, лишь добавляя имя. Звучало с должным почтением, так что никаких вопросов подобное именование не вызывало. И внука тоже звала так… но совсем недолго, считаные недели ей довелось видеть его султаном…

Лишь сама Кёсем, да еще, быть может, Махфируз, понимали: Ахмед не женат на них, вот просто не женат – и все. Нет никаких Кёсем-султан и Махфируз-султан, есть наложницы, родившие султану сыновей и тем самым возвысившиеся. Но судьба переменчива, и лишь султан властен в их жизни и смерти. По его воле они все обрели, по его же воле могут все утратить.

Нет мужа. Есть султан, хозяин и господин.

Иногда Кёсем казалось, что есть еще и Ахмед – тот парень, с которым играли и боролись в детстве, кто был готов часами рассказывать о вырезании лучных колец и о том, как скачут на конях различные племена. Но Ахмед все чаще уходил в темноту, отдалялся, скрываясь в тени грозного султана.

Наверное, так и должно было быть. Но Кёсем все вглядывалась и вглядывалась в эту тень, разыскивая юного шахзаде, которого полюбила, которому с радостью готова была рожать детей и рассказывать смешные гаремные истории.

Что же до султана… он великий правитель Оттоманской Порты, и ему надо повиноваться, ибо он кровь от крови и плоть от плоти династии Османов. Он могущественный, одним мановением руки обращающий вспять врагов и одним словом способный погубить и возвеличить. Таков султан.

Ахмед был другим. Ахмед был живым, а султан – памятник собственному величию.

Так должно быть. Но до чего же жаль…

– Хлопоты? – Доган нахмурил брови. – Это, я считаю, вряд ли.

– Думаю, Аллах сделал так, что мы более никогда не услышим о шахзаде Яхье, – вступил в разговор Картал.

Почти против воли Кёсем улыбнулась, но тут же нахмурилась:

– Промысел Аллаха и ничего, кроме него? Так ли это?

– Ну, – пожал плечами Доган, – он и сам, надо признать, к своей судьбе руку приложил.

– Проклятье кинжала? – подняла тонкие брови Башар.

– Я в проклятья не верю, – твердо ответил ее муж. – Но человек, убивший друга, должен понимать, что так просто небеса ему скрыться не дадут.

Кёсем вздохнула и жестко произнесла:

– Рассказывайте все, по порядку.

На самом деле она вовсе не была уверена в том, хочет ли слышать про обстоятельства побега Яхьи и об участии в этом деле близнецов. Ведь после таких известий, бывает, рушатся отношения, длившиеся не один год. Особенно когда тебя зовут Кёсем-султан и ты стоишь на страже интересов мужа, а собеседники твои, возможно, помогли бежать злейшему врагу нынешнего султана… а возможно, что и не помогли, а погубили кровь Османов. Тоже, прямо скажем, преступление не из последних, особенно если султан им такого не приказывал, – а тогдашний султан не приказывал, да и нынешний тоже, в этом Кёсем была убеждена. Ахмед чтил старые клятвы, как бы к ним ни относились другие.

Так что Кёсем боялась услышать то, что могли рассказать близнецы. Боялась – но должна была. Ибо она, как ни крути, Кёсем-султан и обязана знать если не все, то многое.

Может, из-за страха своего она и отдала приказ таким резким тоном – не как подруга спросила, но как султанша велела ответить. Башар поглядела на нее с опасением, а Доган и Картал – удивленно. Но она должна была знать!

– Мне надо знать, говорите же, – тихо сказала Кёсем, тоном давая понять, что она сожалеет о недавней резкости.

Доган почтительно (может, даже чересчур почтительно) поклонился и начал рассказ:

– Как ты уже знаешь, наш клан довольно давно переправляет людей из Оттоманской Порты на их родину… ну и в обратном направлении тоже, понятно. Обычно пленников, выкупленных или… разное бывает, в общем.

«И, как султанше, тебе об этом, скорее всего, не стоит знать», – услышала Кёсем отчетливое предупреждение в словах друга юности. Женщина кивнула одновременно высказанному и невысказанному, мягко произнесла в ответ:

– Меня интересуют лишь обстоятельства, напрямую касающиеся шахзаде Яхьи. Остальные тайны, если хочешь, держи при себе.

Картал чуть смущенно улыбнулся и развел руками, словно прося прощения и за себя, и за брата, и за весь клан. А ведь Башар теперь наверняка знает об этих делах больше, чем она, мелькнуло в голове у Кёсем. Знает – но не скажет. «Женщина, которая вышла замуж, да прилепится к мужу своему», всплыли позабытые слова священника. Но разве ислам не говорит о том же самом? Все, Башар теперь принадлежит клану Догана и Картала душой и телом, и не следует спрашивать ее о том, о чем не следует спрашивать. Если, конечно, Кёсем хочет сохранить прежнюю дружбу.

Кёсем хотела. Не так уж много у нее подруг, чтобы разбрасываться ими направо и налево!

Доган, увидев, что Кёсем не гневается, продолжил рассказ:

– Есть несколько путей: одни более-менее безопасны, другие не слишком, а есть и такие, где все в руках Аллаха. О безопасных я тебе пока рассказывать не стану, достаточно тебе знать, что они есть, и если вдруг что…

– Я не собираюсь покидать своего султана, – медленно произнесла Кёсем, – но спасибо тебе за то, что сказал. Если вдруг… если вдруг – обращусь за помощью к вам, ибо что случится завтра, ведает один лишь Аллах.

– Именно так, – хмыкнул Доган. – Менее безопасные тоже существуют, и их больше, чем совершенно безопасных. Но начинаются они в одной и той же точке, и на пути к безопасности этой необходимо доверие. Доверие беглеца, доверие к самому беглецу… Слишком важные и известные люди втянуты в игру, не стоит их подставлять.

– Аджеми был… в этой начальной точке? – прямо спросила Кёсем.

Помедлив секунду, Доган кивнул:

– С него все и начиналось, госпожа. Он должен был переправить шахзаде Яхью в безопасное место, а в дальнейшем предполагалось решить, каким путем шахзаде уедет из владений Османов. Предполагалось два варианта: через Эдирне или через Солунь. Но смерть Аджеми внесла… поправки. Наш клан провел тщательную проверку – о, как же мы не хотели верить, что шахзаде убил старинного друга! Но не поверить уже не могли. Все свидетельствовало о том, что Яхья действительно пошел на это убийство.