Книга Дом Дверей - Брайан Ламли

Глава тридцать третья

Из пасти металлического чудовища посыпалась пыль, грязь и железные опилки. Машина работала, но, как и другие механизмы этого мира, не делала ничего полезного. Джилл безмолвно начал благодарить Господа Бога или кого-то другого… Однако его восхваления были слишком преждевременны. Челюсти вытянулись, открываясь шире, и стали опускаться. Один миг, и Джилл, а с ним и остальные оказались в плену огромных, тупых, металлических зубов.

Тем временем, клацая и фыркая… машина?., двигавшаяся по рельсам, остановилась. На вершине, в самом центре ее квадратного тела, находился контейнер. Челюсти крепко сжались, затрещал металл.

– Держитесь! – завопил Джилл. Но… людям не за что было цепляться, только друг за друга.

Они полетели вниз единым комком задыхающихся, молотящих конечностями тел и рухнули в контейнер квадратной машины. Огромная металлическая пластина, на которую они приземлились, тоже оказалась люком. И через миг он, в свою очередь, поддался на дюйм или два под их весом, но потом остановился. Люди были не так тяжелы, как ожидаемый груз топлива. Из недр машины до людей доносились скрежет и шипение – результат неправильной работы отдельных деталей машины.

Потом машина испустила три коротких пронзительный гудка и продолжила путешествие по бесконечным рельсам. Шум, который она при этом производила, мог свести с ума.

Гонг-банг! Гонг-банг! Гонг-банг!

Тарнболл первым поднялся на ноги. Со стоном, пошатываясь, он добрался до края контейнера и выглянул наружу. По периметру шло углубление пятнадцати футов шириной. Он опустил палец в остаточный слой черной грязи на дне углубления и понюхал его. Грязь пахла рыбьим жиром. Агент вытер палец о рукав своего оборванного пиджака и подождал. На ткани осталось пятно и только. Вещество не было едким.

Остальные один за другим присоединились к агенту. Андерсон и Варре подползли к краю контейнера. Джилл и Анжела были последними, они помогали Баннермену, направляя его. Все были покрыты ссадинами и синяками. Тем временем Тарнболл перебрался через углубление. Подтянувшись, он поднял голову над краем ограждения. Остальные последовали за ним, помогая Баннермену и Варре. В конце концов люди немного пообвыклись с монотонным грохотом машины, и он превратился в шумовой фон, поэтому они вновь смогли собраться с мыслями и заговорить.

– Шагаем, шагаем дорогой непростой[8], – пропел Тарнболл, невероятно фальшивя. В его голосе звучала изрядная доля сарказма.

Джилл внимательно посмотрел на приятеля:

– Волшебник страны Оз? Тарнболл сумрачно кивнул.

– Только тут волшебные башмаки и дорога из желтого кирпича слились воедино, и этот ублюдочный гибрид все же доставит нас как раз туда, куда хочет. А мы не знаем, где окажемся в итоге!

– Да, нас ожидает вовсе не Изумрудный город, – заметила Анжела. – Еще один Дом Дверей.

– Если, конечно, мы движемся в правильном направлении, – с сомнением проговорил Андерсон без обычного авторитетного наезда.

– Однако мы здесь, – проговорил Джилл. – Мы по-прежнему вместе, разве нет? И, насколько мне кажется, мы ничего не сможем изменить.

Они начали вертеть головами, разглядывая мир машин. В это время они проезжали по каньону из гигантских зубчатых колес и поршней, ржавых храповиков, лесам с балками, покрытыми металлическими струпьями. Эти стены возвышались по обе стороны путников, словно утесы разбитых часов, механизм которых невозможно понять. И Андерсон тут же спросил:

– Спенсер, а что вы имели в виду, когда говорили, что мы внутри машины?

– Ничего, – покачал головой Джилл. – Мы до сих пор находится внутри той же самой машины. Весь этот машинный мир находится внутри той самой машины. То, что вы видите здесь, может являться лишь слабым отражением истинной машины. Этот хлам – порождение моего воображения. – Он коснулся указательным пальцем своего черепа.

Тарнболл фыркнул.

– Ты хочешь сказать, что эти штуки не имеют отношения к инопланетянам?

Джилл сделал усилие, чтобы разгладить морщины на лбу, на коже осталось пятно от прикосновения грязного указательного пальца экстрасенса.

– Сверхъестественные, а не инопланетные. Однако их сверхъестественность не имеет никакого отношения к потустороннему миру Клайборна, – ответил он. – Это похоже на те машины, которые волновали меня, когда я был ребенком. Механические головоломки Лемарчада[9], которые могли и вовсе не работать или работали лишь частично, но порой хранили в себе тайну вечности. Нелогичные вечные двигатели, которые ничего не делали. Механические двигатели, которые поворачивались без причины и не могли делать ничего полезного. Идиотские штуковины. Игрушки для руководителей, которые щелкают, поворачиваются и делают…

– Ничего они не делают, – перебила экстрасенса Анжела.

– И это тоже, – уныло кинул Джилл.

– Ты бы лучше сказал «трахают мозги», – продолжала Анжела, точно констатируя факт. – Не знаю, почему я тебя остановила, я только боялась, что ты лишишь нас последней надежды. Я понимаю, чего ты хотел, когда…

– Ползи сюда, – позвал Джилл.

Девушка полезла к нему через желоб, заполненный жидкостью, пахнущей рыбьим жиром, и он смахнул металлические опилки и грязь с ее лица, а потом с громким звуком поцеловал ее. В разорванных грязных лыжных штанах, испачканной маслом рубашке на кнопках и совершенно не гармонирующим нижним бельем Анжела выглядела, словно некий демонический подросток. Но Джилл поцеловал ее. И она с яростью ответила ему.

– Не дай мне сойти с ума, – пробормотал он, когда их губы наконец освободились.

– По-моему, не самое подходящее время для нежностей. – Варре нежно ощупывал свою раненую распухшую ногу.

– Лучше зализывай рану, – ответил ему Джилл. – К тому же это никакие не нежности. В этом месте время летит слишком быстро. Похоже, мы падаем… куда-то!

Машина содрогнулась, загремела и зазвенела. Тарнболл присел рядом с Баннерменом и терпеливо попытался разобраться в том, что случилось. Мили проносились мимо. Неожиданно они выскочили из каньона в покрытые ржавыми струпьями предместья металлических обломков…

* * *

Джилл был сонным. Анжела сильно встряхнула его. Экстрасенс открыл глаза и огляделся. Остальные сидели и кивали головами, дремали, если человек вообще мог уснуть в такой обстановке.