Книга Военные тайны Лубянки - Александр Витковский

В дальнейшем Гиммлеру удалось получить разрешение фюрера на создание русской дивизии, которая, насколько я знаю, была брошена в бой в апреле 1945 года в районе южнее Франкфурта-на-Одере.

Верховное главнокомандование никогда не имело никаких серьезных расчетов на использование власовских войск. Фюрер также самым резким образом отверг мысль о формировании армии Власова и решительно отказался принять его. Покровительство Власову оказывали только Гиммлер и СС.

— Каково ваше мнение о бесчисленных зверствах по отношению к гражданскому населению со стороны немецких войск на территории Советского Союза?

— Еще когда война велась в Польше, против немецких офицеров совершались невиданные зверства, во Франции происходило то же самое.

Я не могу отрицать, что в отдельных местах некоторые немецкие солдаты совершали зверские поступки по отношению к гражданскому населению и военнопленным. Однако я утверждаю, что Верховное командование не только не давало таких приказов, но, наоборот, сурово наказывало всех виновников — в этом вы можете убедиться, просмотрев дела в военных трибуналах.

— С кем вы были наиболее тесно связаны среди руководящих военных, партийных и правительственных деятелей?

— В политических и партийных кругах у меня друзей не было. Среди государственных деятелей наиболее близок по службе мне был имперский министр Ламмерс, затем министр финансов Шверин-Крозиг.

Среди военных мне был наиболее близок генерал-полковник Йодль, а также в свое время генерал-полковник Фрич, генерал-фельдмаршал Рейхенау и Браухич.

Моими личными друзьями были генералы Бризен и Вольф, которые погибли во время войны.

— Принимал ли кто-либо из лиц вашего окружения участие в заговоре 20 июля и как вы относились к заговору?

— Никто из лиц моего окружения не принимал участия в заговоре 20 июля, за исключением одного офицера, который краткое время служил в генштабе под моим руководством. Я с ним никаких личных отношений не имел. Заговор 20 июля я считаю самым тяжелым преступлением, которое только может совершить солдат, а именно: преступление против человека, которому он присягал.

— Известны ли вам лица, занимавшие видное положение в гитлеровском правительстве, которые в настоящее время скрываются?

— В настоящее время я не знаю, кто находится в плену и кто скрывается; в частности, мне неизвестно местонахождение министра продовольствия Бакке, министра юстиции Тирака, министра почт Онезорге. Из лиц военного руководства мне не известно, где генерал-полковник Рендулич, генерал-фельдмаршал Шернер. Однако я не думаю, чтобы генералы скрывались от военных властей.

— Какую роль вы играли в период захвата власти Гитлером?

— В это время я был начальником организационного отдела штаба рейхсвера, а с начала ноября 1932 года по январь 1933 года болел. Все события произошли во время моей болезни. В тот период я вообще не принимал никакого участия в политической жизни. Моим назначением на должность начальника генерального штаба я обязан генерал-полковнику Бломбергу, который очень хорошо ко мне относился.

— Что вам известно о судьбе Геббельса?

— Насколько я знаю, Геббельс до последнего времени находился в Берлине, я его неоднократно видел в бункере Гитлера. Он сам жил не в имперской канцелярии, а в своем доме у Бранденбургских ворот. О судьбе Геббельса точных сведений я не имею.

— Что вам известно о судьбе Гиммлера?

— Я встречался с Гиммлером в апреле месяце 1945 года, когда был вынужден уходить от русских войск в северо-западном направлении и искал подходящее место для своего КП. Примерно 29 апреля я прибыл в имение Добин, в районе Варен, так как мой начальник связи подобрал это место как располагавшее проводкой и радиосвязью. В Добине я встретил Гиммлера, который собирался выезжать в район Любека. Гиммлер сказал мне, что он собирается, в случае безвыходного положения, сдаться в плен союзникам. Впоследствии из прессы и по рассказам я узнал, что Гиммлер был задержан англичанами и отравился до допроса, после чего был похоронен на северной окраине г. Люнебург.

— Известны ли вам отношения между Гитлером и Евой Браун?

— Я знаю только, что в доме фюрера постоянно находилась одна женщина, возможно, это была Ева Браун. За последние годы я встречал ее мельком пять или шесть раз — это была тонкая, изящная женщина. В последний раз я ее видел в бункере Гитлера в апреле 1945 года.

— Где находятся в настоящее время государственные и военные архивы Германии?

— Местонахождение государственных архивов мне не известно. Военный архив располагался ранее в г. Потсдам. В феврале — марте 1945 года я отдал приказание о вывозе архива в Тюрингию, в район Ордруф. Были ли они вывезены куда-нибудь дальше, мне не известно.

Допросил: Начальник 5-го отдела 3-го Управления НКГБ СССР полковник Госбезопасности Поташев

В допросе принимали участие: Пом. нач. разведуправления ВМФ полковник Фрумкин, Начальник отделения разведотдела штаба 1-го Белорусского фронта полковник Смыслов

Переводили и вели запись: Майор госбезопасности Френкина, Капитан Безыменский.

Сумерки нацистских богов

Загадки смерти Гитлера, Евы Браун и семьи Геббельс

Кажется, что уже все известно о нашей Победе над германским фашизмом и последних днях Гитлера и его камарильи. Но когда читаешь в архиве ФСБ России секретные протоколы допросов главарей Третьего рейха, рассматриваешь личные вещи главных нацистских преступников, охватывает странное чувство. Как получилось, что кучка этих нелюдей смогла ввергнуть мир в самую страшную трагедию XX века?.. И уж совсем нельзя отделаться от ощущения брезгливого любопытства, держа в своих руках обгоревшие челюсти Адольфа Гитлера…

Хроника агонии

В подземном бункере Гитлера реально запахло смертью 20 апреля 1945 года. Наверное, в том и есть сила провидения, что свою близкую погибель это фашистское божество и его ближайшее окружение почувствовали именно в день рождения фюрера. Отметить 56-ю годовщину вождя в саду рейхсканцелярии собрался узкий круг наиболее приближенных лиц. Кругом бушевала весна, а лица гостей торжественного застолья уже пометил тлен кончины. День рождения скорее был похож на панихиду. Сам виновник торжества — психически истощенный и морально подавленный — едва держался на ногах. Все присутствующие отметили его сгорбленную фигуру, мертвенно бледный цвет лица, трясущиеся руки и впалые, слезящиеся глаза. Подавали шампанское, а где-то вдали уже слышались глухие разрывы коврового бомбометания союзной авиации. Но самый главный подарок преподнесли советские войска — они подошли к окраинам Берлина.

Мартин Борман, начальник рейхсканцелярии и помощник Гитлера по руководству НСДАП, сделал в своем дневнике короткую запись: «День рождения фюрера, но, к сожалению, настроение не праздничное».