Книга Женщина на грани нервного срыва - Лорна Мартин

Ее язвительная реплика меня слегка озадачила, но в то же время приободрила. Я решила сделать еще шажок в том же направлении.

— Я все гадала, куда вы ездили. Не в Италию, нет?

То ли мне показалось, то ли у нее действительно вырвался смешок.

— Как я уже говорила, — ответила она после паузы, — здесь вы пациент, а не я. Было бы гораздо полезнее поговорить о том, как вы себя чувствовали в прошедшие четыре недели.

Немного подумав, я призналась, что в ее отсутствие у меня было несколько проколов. Я даже мечтала позлорадствовать над чужими несчастьями. Как ни странно, она отнеслась с пониманием и сказала, что злорадство — естественная человеческая эмоция, очень схожая с завистью. И так же, как зависть, ее принято осуждать и замалчивать.

— Люди — дураки, — объявила я.

На это она никак не отреагировала, но внезапно ошарашила меня вопросом:

— Как вы считаете, могли ли ваши недавние трудности быть связаны с перерывом в курсе психотерапии?

Очень в ее духе. Я улыбнулась в потолок и сказала, что не считаю терапию настолько важной, и спросила, знает ли она песню Моррисси «Мы ненавидим, когда друзьям везет». Впрочем, мне до сих пор не удавалось увлечь ее разговором о поп-музыке, поэтому, не дожидаясь ответа, я добавила:

— В «Нью-Йоркере» была отличная карикатура: два пса в шикарных смокингах сидят в баре, потягивают коктейли, и один говорит другому: «Мы не просто должны преуспеть. Кошки должны опозориться».

Я рассмеялась. Доктор Дж., по всей видимости, не разделяла мой восторг.

— Как я уже говорила, в этом кабинете шуткам не место, — наконец произнесла она. — Мы встретились с вами после значительного перерыва, но я вижу, что вы намерены посвятить сегодняшний сеанс — а это ваше время и ваши деньги — беседам о музыкальной группе и журнальных карикатурах.

— Это певец, — поправила я ее. — Но раньше он пел в группе.

— Певцы, группы, карикатуры — все это не имеет значения. Вы снова стремитесь анализировать кого угодно, только не себя. — Она умолкла, чтобы дать мне прочувствовать серьезность ее слов. — Снова уклончивость, снова сопротивление. Все ради того, чтобы отвлечь нас от главной проблемы.

Ничего себе сонная рептилия. Да она хищница!

Меня буквально скрючило от стыда и унижения.

— Ладно, главный вопрос на сегодня таков: надо ли мне знать о чужих неудачах, чтобы быть довольной собственной жизнью? Мне тридцать пять лет, почти тридцать шесть. Я не замужем. Живу в съемной квартире. Я пыталась приобрести свое жилье, но не вышло. Придурки, которые живут надо мной, обожают играть в мини-футбол среди ночи. Вокруг все меньше и меньше одиночек. Знакомые один за другим остепеняются, рожают детей, переезжают в другие страны, меняют работу. Живут интересной, насыщенной жизнью. А я прохожу курс психотерапии. Причем влезла в долги, чтобы его оплатить. Возможно, теперь я лучше понимаю себя и осознаю свои действия, чем девять месяцев назад. Теперь я знаю, что я не тот сильный, уверенный в себе человек, которым себя считала. Ну что с того толку? Похоже, я на корню загубила свои отношения с Дэвидом. Так что да — мне приятно слышать, что у кого-то началась полоса неудач. Особенно если этот кто-то любит задирать нос. Вы говорите, что злорадство — это очень по-человечески. И все равно, стоит мне поймать себя на какой-нибудь эгоистичной мысли, как я начинаю мучиться угрызениями совести. Так уж меня воспитали.

Я воздела руки, словно говоря: вот вам, доктор Дж., анализируйте.

— Хм-м. Все это очень интересно. И, судя по всему, вы были честны. И все же это не главная проблема. Вы напоминаете мне человека, который готов бесконечно распространяться о погоде, пейзаже и тому подобном, но практически неспособен перейти к делу. Или же человека, который напевает, когда он зол, и погружается в молчание вместо того, чтобы выражать свои чувства.

— Тогда о чем мне говорить? Я не понимаю, к чему вы клоните.

После паузы, которая тянулась, наверное, лет сто, доктор Дж. заговорила:

— Меня глубоко разочаровывает такая реакция. Разумеется, главный вопрос таков: что вы чувствовали по поводу моего отсутствия? Вы скучали по психотерапии? Вам не хватало нашего общения?

Я была так ошеломлена, что потеряла дар речи. Наконец я выдавила:

— Не верю своим ушам. Вы всегда говорите, что здесь я пациент, а не вы. И при этом вы хотите знать, не скучала ли я по психотерапии. По сути, не скучала ли я по вам.

— Разумеется, вы здесь пациент. Именно поэтому меня огорчает тот факт, что мне пришлось озвучить вам главный вопрос. Мы работаем вместе уже довольно долго. Восемь месяцев или около того. Вы говорите, что рассказали мне о том, о чем никому никогда не рассказывали. Вы приходите сюда трижды в неделю. Это важная часть вашей жизни. Два человека в этом кабинете вступили в очень тесные взаимоотношения — или пытаются в них вступить. Мы не виделись целый месяц, и вы готовы беседовать о чем угодно — о певцах, политиках, художниках, секс-туристках, лишь бы не упоминать свои чувства. Вы говорите о событиях вашей весьма насыщенной жизни — и ни слова об эмоциях. И потом, этот ваш Дэвид. Во время нашей последней встречи вы признавались, что, возможно, именно он — любовь всей вашей жизни. Теперь же вы бросаете одну короткую загадочную фразу о том, что все испортили. И только. Остается неизвестным, какие чувства вы испытываете по этому поводу.

Я скрестила руки на груди и засунула ладони под мышки. Мы немного помолчали. Наконец, проигнорировав ее последнее замечание, я задала вопрос, который меня действительно волновал:

— А вы скучали по мне? — Я старалась говорить спокойно, но фраза прозвучала плаксиво.

Я услышала, как психотерапевтша напряженно сглотнула. Потом она невозмутимо произнесла:

— Как я говорила ранее, мы здесь не анализируем мои чувства. Мы пытаемся исследовать ваши эмоции — в особенности ваш страх близости, боязнь остаться одной, быть отвергнутой. И я искренне надеюсь, что после всей работы, которую мы проделали, ваши чувства перестали зависеть от того, что чувствую я. Неужели я должна сказать, что скучала по вам, чтобы вы могли признаться, что скучали по мне? Или же наоборот — вы скажете, что не соскучились, только когда я признаюсь, что не скучала? Если я спрошу: «Лорна, хотите, я вас обниму?» — что вы сделаете? Рухнете на колени и скажете: «Да, пожалуйста, только это мне и было нужно»? Мы столько работали — и вы по-прежнему ждете, когда другой человек сделает первый шаг?

Я уже плакала.

— Почему бы вам не озвучить причину ваших слез?

Я вонзила ногти в ладони.

— Как же меня все это бесит, черт подери! Как же вы меня иногда бесите! Временами вы так меня раздражаете, что я вас почти ненавижу. Часто я прихожу сюда в нормальном настроении. Я отлично себя чувствую. Я даже с нетерпением жду нашей встречи. Но вы всегда находите к чему придраться, и в результате я чувствую себя как оплеванная. Что бы я ни говорила, что бы ни делала — вы всегда недовольны. Я никак не могу вам угодить. По-вашему, я все делаю неправильно.