Книга Три желания - Лиана Мориарти

– Как у мамы в животе! – сказала она, когда они устроились в ванной, опираясь спинами о стенки, скрестив ноги и держа в руках бокалы с вином. – Именно так, только без совиньона и пены.

– Джемма, ты не можешь помнить, как было у мамы в животе, – возразила Лин.

– Очень даже хорошо помню! – беззаботно ответила Джемма. – Мы там только и делали, что плавали и прикалывались.

– А вот маме кажется, что мы дрались, – заметила Кэт. – Она где-то прочитала, что близнецы, пока они в животе, прямо лупцуют друг друга.

– Да нет же… – сказала Джемма. – Ну, лично я не помню никаких драк.

Лин посмотрела на Кэт и убрала с шеи волосы. Джемма зажала нос и медленно опустилась под воду, скрывшись за целой тучей мелких пузырьков.

Кэт закрыла глаза, и ей стало снова, как в детстве, уютно оттого, что ноги сестер прижимались к ее ногам.

«А что, – размышляла она, – было бы неплохо вернуться в ту сумрачную пору до появления на свет, когда всего-то и дел было – иногда повернуться на другую сторону, ни о чем не думать, ощущать только свет или звук и то, что ты не одна, тут же еще двое очень похожих на тебя. Они всегда были рядом…»

Глава 18

Всю жизнь Кэт понятия не имела, что такое бессонница. Теперь же каждый вечер она ложилась в постель, плотно закрывала глаза, поворачивалась так, чтобы быстрее заснуть, и чувствовала, что обманывает саму себя. Тело решительно протестовало. Сам механизм засыпания стал для нее тайной за семью печатями.

В конце концов она пасовала, включала лампу и принималась читать – до трех-четырех часов утра. Книгу она даже не закрывала. Стоило ей прочесть предложение до конца, будильник принимался настырно звонить, она еле открывала глаза и видела, что все еще держит книгу, а лампа бледно светит в лучах утреннего солнца.

Как-то ночью она сидела в постели и машинально, не вникая в смысл, перелистывала страницы очередного романа, думая о том, сколько всего они пережили с Дэном за десять лет.

Вот они жарят стейк на барбекю в пабе и слышат, как кто-то спрашивает: правда ли, что погибла принцесса Диана?

Вот они на стадионе в Бонди-Бич вместе с радостно-возбужденными зрителями распевают: «Оззи, Оззи, Оззи – оле-оле-оле!» – когда женская команда по пляжному волейболу выиграла Олимпиаду.

Потом еще тот вечер вторника, когда Дэн смотрит новости, а она чистит зубы. Она слышит, как он громко матерится, а затем кричит: «Иди сюда, скорее!» Она входит в гостиную со щеткой во рту и в первый раз видит, как медленно и неотвратимо вдоль горизонта движется самолет. И почти сразу же башни-близнецы обращаются в пыль.

А сколько еще было личного… Аукцион, на котором они обзавелись своей квартирой. «Продано!» – выкрикнул ведущий, и они вскочили на ноги, потрясая в воздухе кулаками.

Или заплыв с аквалангами, когда оба в первый раз увидели хрупкое таинственное создание – морского дракона. Поездка в Европу… Свадьба… Медовый месяц… Горный поход в Непале…

Несметное количество маленьких событий… Пицца, которую так и не доставили… Настольная игра, в которой они разгромили Лин с Майклом… Первая попытка воспользоваться хлебопечкой – хлеб тогда вышел такой твердый, что они пинали его по полу кухни, как футбольный мяч. Непонятный, вечно под кайфом сосед. Всякий раз, встречая Дэна у мусорных баков, он загадочно говорил: «Сволочь ты, Барни!»

Как же она могла не быть с тем, с кем прожила такой огромный кусок своей жизни?

Всего полгода назад они укатили на выходные в Новый Южный Уэльс, где сняли номер в недорогой гостинице. Все время шел дождь, и они играли в дурацкую игру – скребл на раздевание. От смеха у нее даже заболел живот. Неужели и тогда, в те выходные его терзали смутные сомнения?

Она захлопнула книжку и посмотрела на его половину кровати. Где он теперь? Мирно спит рядом с Анджелой? Занимались ли они любовью? Приспособились ли уже спать вместе? Говорил ли он, что ее волосы щекочут ему нос? Длинные, шикарные черные волосы…

Как же это было больно – просто невыносимо!

Она выбралась из кровати и стала бродить по квартире, зажигая свет в каждой комнате. Потом встала под душ и подставила лицо под струи воды. После включила телевизор и от нечего делать принялась переключать каналы. Чуть позже открыла холодильник и бездумно уставилась на его содержимое. Еще сорок пять минут заняла глажка белья.

К пяти утра она была полностью одета и готова выйти на работу.

Она уселась на диван. Сухие глаза пылали, руки лежали на коленях, спина была совершенно прямая, как будто она искала работу и ее должны были вот-вот пригласить на собеседование.

Дэн, наверное, будет спать у Шона на полу, пока не подыщет себе жилье. Понятно, не каждый вечер. Иногда он будет оставаться у своей девушки.

«Его девушка»… Даже звучит намного сексуальнее и милее, чем «его жена».

Вот уже тринадцать дней Кэт не видела Дэна и не говорила с ним. Тринадцать дней она не знала, что он надевает на работу, чем обедает, кто его достает, над чем он смеется, когда смотрит телевизор. И этих «не знаю» о его жизни будет накапливаться все больше и больше, клин между ними будет вбиваться все глубже и глубже, холодная пустыня будет все шире и шире.

Она решительно поднялась и пошла искать ключи от своего фургона. Ей необходимо было знать, где Дэн провел эту ночь. Если он был у Шона, она как-нибудь переживет этот день. Если же он был у Анджелы… Ну что ж, хотя бы будет знать.

На улице, в движении, было хорошо. Тяжелый автомобиль создавал у нее ощущение крутизны и уверенности в себе. Нигде не было ни души, даже фонари еще горели.

Около дома Шона, в Лейхардте, она долго ездила туда-сюда по узкой улице, с надеждой глядя на каждую припаркованную машину. В конце концов ею овладело тошнотворное спокойствие. Значит, он все-таки у нее… Вот прямо сейчас у нее – в спальне, которую Кэт ни разу не видела.

Уже рассвело, когда она повернула на ту улицу в районе Лейн-Коув, где жила Анджела.

Она вспомнила, как оказалась здесь впервые, горя праведным гневом. Сейчас, задним числом, казалось, что боль тогда просто ошарашила ее – так она была уверена, что их брак незыблем, а любовь Дэна – вечна.

Машина Дэна стояла неподалеку. И стояла она здесь явно не впервые. Чувствовалось, что ее хозяин – завсегдатай этого дома.

Перед машиной Дэна стояла еще одна. Обыкновенный синий «фольксваген». Она вспомнила, как на Рождество Чарли сказал: «У Анджелы утром „фольксваген“ накрылся».

Она взглянула в окно машины – на переднем пассажирском сиденье лежала синяя футболка Дэна с длинными рукавами. Футболка была ей хорошо знакома, и это было больнее, чем все остальное.

– Эндж, футболку мою не видела?

– Синюю? По-моему, ты в машине ее оставил.

Вспоминал ли вообще Дэн о Кэт, когда перебрасывался такими вопросами с Анджелой? Нет, конечно, не вспоминал. Кэт перестала существовать, вернее, существовала, но как нерешенная проблема, как воспоминание, которое нужно побыстрее задвинуть в дальний угол.