Книга Завтра нас похоронят - Эл Ригби

— До связи, Вилл. И… не надо так себя казнить. Ты не виноват. Мы спасём их и покончим со всем этим. Сегодня ночью.

Она отсоединилась. Вильгельм молча повернул ключ зажигания. Когда машина наконец тронулась, Скай здоровой рукой коснулся его плеча и сказал:

— Не переживай. Ты её стоишь, если я правильно помню её досье. Но я никогда бы не подумал. Ей ведь…

«49 лет. Но она такая слабая. И ей так нужна защита. Моя, потому что больше её защищать некому. Тебе этого не понять», — подумал Байерс, а вслух сказал:

— Неважно. — Он вдавил до упора педаль газа и резко вырулил на дорогу. — Я могу то же сказать тебе. Ты изменился.

Лесополоса слилась в сплошную грязно-зелёную ленту на фоне тёмного облачного неба.

— Не повторяй это с такой частотой. — Новая улыбка тронула губы. — Я по-прежнему твой друг, Вилл. Если ты не боишься таких друзей.

Байерс лишь кивнул. Выбирать друзей ему сейчас не приходилось. Машина мчалась в город.

* * *

Он бежал так, что ноги давно уже отказывались ему повиноваться. Иногда он падал, обдирая колени и локти, но тут же вскакивал и нёсся дальше. Как можно дальше от пепелища. От своего дома. От тех, кого больше не было или не будет в скором времени. Это всё его вина.

Алан видел яркую вспышку взрыва, после которой Ская отшвырнуло далеко в сторону. Видел, что тот больше не поднялся. Видел, как застрелили Маару. И до сих пор чувствовал под своими руками костлявые плечи Робина, которого он тряс и звал, пока до него не дошло… на этом воспоминании у него защипало в глазах. Он убегал как трус. Но его оправдывало одно: у его бешеного бега была цель. Единственная — Сильва Леонгард, с ее помощью ещё можно изменить…

На улицах почти совсем не было машин, но то там, то тут он видел мерцающие тревожные огоньки машин «скорой помощи». В городе что-то определённо происходило. Он побежал быстрее, больше всего на свете боясь попасться быкам. Только не сейчас.

Нужный дом он запомнил очень хорошо. Особняк был тёмным, не светилось ни одно окно. Ал остановился перед наглухо запертыми воротами. Посмотрел на будку с собаками — оба пса дремали внутри. Несколько мгновений он колебался — и полез через ограду. Когда он приземлился, со стороны будки ему почудилось движение. Но тяжелой собачьей поступи не было слышно, как не было слышно и глухого рычания.

Ал помнил главное — не бежать. Тот, кто бежит, становится добычей. Того, кто идёт медленно и уверенно, собаки могут принять за хозяина. И он пошёл через двор, внутренне сжатый в один сплошной комок страха, — в любой момент ожидая броска и лязга клыков.

У стены дома он остановился. Все окна были заперты… кроме одного, на верхнем этаже. Алан смотрел на него, когда вдруг услышал отчётливый стук. Он ещё раз обвел окна взглядом и понял: стучат в единственное зарешеченное. А с той стороны окна смотрело бледное лицо, обрамленное светлыми волосами.

— Алан! ― Сильва, открыв окно, высунула через решётку руку.

Совсем близко росла большая развесистая липа, и, глубоко вздохнув, мальчик уцепился за самую низкую ветку. Он лез долго, постоянно рискуя сорваться, чувствуя саднящую боль в ладонях. Он не лазал по деревьям уже много лет. Но девочка всё ещё махала ему.

Ветка, которая вела к открытому окну, была тонкой, и в какой-то момент Алан просто прыгнул, чувствуя, что она прогибается под его весом. Ударившись животом о подоконник, он вцепился во что-то руками и подтянулся, тяжело переваливаясь в комнату и падая на пыльный палас. Комната, где он оказался, была чем-то вроде кабинета или маленькой библиотеки, видимо, ею не часто пользовались. Поднявшись, он направился к открытой двери, выглянул в пустой коридор и тут же снова услышал стук, в дверь впереди.

Он вынул из кармана перочинный ножик с отмычками и подошёл к замку. Через несколько мгновений дверь распахнулась.

Сильва сидела на полу перед ним, лицо у неё было мертвенно-бледным, зрачки странно, неестественно расширены.

— Он их убьёт… — прошептала она. — Прости. Я… проиграла. Мой отец…

Сейчас она не казалась взрослой и уверенной. Скорее она напоминала жалкий призрак какой-то маленькой девочки-утопленницы.

— Что он с тобой сделал?

— Я… — она потёрла лоб, — не помню. Он говорил со мной и…

Слова она произносила с усилием, то и дело сбиваясь и начиная оглядываться вокруг, словно ища что-то.

— Где он? — Ал наклонился к ней, крепко схватив за руку и всматриваясь в лицо. — Где твой отец?

— Мне кажется… он поехал туда, где делает операции. И он…

Ал потянул её к себе:

— Коты убили наших, слышишь? Это из-за тебя! Отвечай, что и у кого он собирается вырезать? Ты должна знать!

— Я не знаю, — она попыталась встать, но у неё подогнулись ноги. — Отпусти!

— Я звоню в полицию.

— Не смей! — она вцепилась в край его свитера. — Они его убьют!

— Или он убьёт остальных!

— Я не могу его предать, Алан… — глухо прошептала она, медленно разжимая пальцы и отходя назад.

Больше не слушая, он развернулся и побежал. Он знал точно, что ему нужно найти. По лестнице он почти скатился, не считая ступеней, и замер перед подвальной дверью. Толстой и тяжёлой, запертой на замок. Алан вскрыл его с большим трудом, сломав две из оставшихся отмычек. Но он знал, что он у цели.

Ал взялся за тяжелую железную ручку и настороженно прислушался. Ему почудилось какое-то гудение с той стороны. Наконец он потянул дверь на себя и… увидел то, о чём раньше читал и в существовании чего сомневался. Чёрный тяжелый ящик со множеством рычагов и кнопок. Из пяти лампочек горела одна — белая. Большой круглый переключатель стоял на частоте 2а — третьем делении из шести. Последним выделенным ярко-красным, было деление 3b. Алан нахмурился, изучая прибор. Пять разноцветных рычагов, из них опущен на позицию «оn» только один — белый. Две большие кнопки, нажата первая — та, возле которой написано «glоbаl», на второй написано «mаnuаl». Машина издавала ровное, монотонное гудение. Мальчик протянул руку.

— Алан…

Сильва появилась на пороге. Шатаясь, она подошла к нему.

— Не может быть… — шепнула она, глядя на прибор. — Я ведь должна была понять уже когда здесь была та одноглазая. Ну почему…

— Как это выключить? — глухо спросил он.

— Я не знаю.

— Ты должна хоть что-то об этом знать! — почти крикнул он. — Ты его дочь!

От этих слов она задрожала… но кажется, эта слабость была недолгой. С огромным усилием она преодолела её и выпрямилась, пристально глядя на изобретателя:

— Всё, что я знаю, — этой штукой он пугал тех, кого вы называете Котами.

Сейчас он неожиданно вспомнил браслеты на запястьях Джины и Леона. Во время нападения он успел разглядеть их — они были похожи на простые полоски металла с погасшими красными лампочками. Но додумать эту мысль он не успел.