Книга Сокровище рыцарей Храма - Виталий Гладкий

Слава богу, что «волга» когда-то проектировалась как «членовоз» — в качестве служебного авто коммунистических боссов, поэтому обладает повышенной прочностью и живучестью. Жизнь таких персон при советской власти считалась священной. Они должны были оставаться в живых даже после серьезных автокатастроф.

И то верно — ведь на свободе твердокаменные большевики не растут, им требуются особые, тепличные условия. А тепличный овощ весьма капризен в производстве и дорого обходится производителю.

Первый блин у господина Боже вышел комом. Но уж второй (а если понадобится, то и третий, и четвертый…) он постарается приготовить по всем правилам подпольной кулинарии. Шустро французик оборачивается. С Михайлом у него номер не вышел, но он тут же нашел какого-то Махно.

Ученик дядьки Гната… Глеб хмуро ухмыльнулся. Он знал, что после отсидки Игнатий Прокопович долго и успешно занимался запрещенным в то время карате. У него даже была своя школа боевых искусств, находившаяся в одном из пионерских лагерей, расположенных в Пуще-Водице. За что ему снова едва не дали срок.

Когда распался Советский Союз и начались большие перемены, ученики Игнатия Прокоповича тем или иным способом быстро пробрались наверх иерархической лестницы деятелей нарождающегося капитализма. Некоторые стали депутатами и бизнесменами, а кое-кто возглавил братков и начал заниматься рэкетом. (Наверное, и Михайло, и неизвестный Глебу Махно были из этой когорты.).

Об этом Глебу рассказывал отец; правда, очень скупо, совсем немного. Он не одобрял методы, при помощи которых его добрый приятель Гнат навел порядок в Пуще-Водице и выбился в авторитеты. Но его сын, имеющий авантюрный склад характера, ради достижения своей цели готов был заключить договор хоть с Бабой-ягой.

Тут мысли Глеба опять возвратились к французу. Интересно, почему он хочет заполучить именно план? Не проще ли немного подождать, пока Глеб не доберется до клада, а затем взять его тепленьким вместе с сокровищем. Затрат никаких (ну разве что на слежку), а эффективность стопроцентная.

Может, господин Боже боится, что Глеб привлечет к себе внимание правоохранительных органов? Тогда, конечно, с кладом ему придется попрощаться. Да, это веский довод.

И все же, все же… Что-то в этой истории смущало. Какой-то мистический подтекст. Он не очень выпячивается, но присутствует, это Глеб чувствовал кожей. Такая чувствительность и в какой-то мере дар предвидения были даны ему с рождения. К тому же он, сколько себя помнил, все время занимался подпольной археологией. Отец брал его в «поле» начиная с десяти лет. А приступил к обучению сына азам археологии едва Глеб начал читать.

Уже к четырнадцати годам, когда Глеба, как и любого подростка, начали увлекать веселые дружеские компании, где присутствовали девушки, он, прежде чем пойти гулять, должен был отгадать очередную историческую загадку. Чаще всего Тихомиров-младший должен был сделать экспертное заключение по какой-нибудь археологической безделушке: возраст, материал, из которого она сделана, где и кто ее сработал, и наконец — цена на подпольном рынке антиквариата.

К моменту поступления в институт Глеб считал себя докой в таких вопросах. И не очень грешил против истины в своем, возможно несколько завышенном, юношеском самомнении. К концу учебы с ним консультировались даже известные профессора…

Шел четвертый час ночи. Несмотря на хваленую таблетку, глаза Глеба начали слипаться, и он только силой воли заставлял себя бодрствовать. На удивление все мониторы показывали картинку. Может, потому, что дядька Гнат везде повключал наружное освещение, и теперь его дом сверкал огнями, как новогодняя елка.

В какой-то момент Глеб отключился. Он уснул, откинувшись на спинку кресла. И сразу же ему начали сниться какие-то кошмары. Глеб пытался проснуться, отчаянно сопротивляясь невидимой силе, увлекающей его в черный провал, но все его попытки грубо и жестко пресекались, и, совсем обессиленный, он в конце концов прекратил сопротивление.

«Наверное, я умираю… — думал он как-то отрешенно, падая в бездну. — Именно так выглядит смерть…» Глеб смотрел на себя как бы со стороны и думал словно посторонний зритель. Ему очень не нравилось собственное безволие, но он ничего не мог с собой поделать.

Неожиданно перед его мысленным взором появилось ехидная физиономия француза. Он скалил зубы в отвратительной ухмылке, корчил разные гримасы, ставил себе при помощи пальцев «рожки». В конечном итоге его светлое европейское лицо приобрело красновато-смуглый оттенок, нос удлинился и стал крючковатым, а на голове и впрямь выросли козлиные рога.

Трансформировавшийся господин Боже начал тянуть к нему свои руки, больше похожие на лапы грифа, намереваясь схватить за горло, и Глеб не выдержал этой страшной картины и закричал. А затем случилось неожиданное — между ним и французом выросло пламя. Оно вмиг превратило в уголь господина Боже, и он рассыпался в прах. На Глебе лишь загорелась одежда, которую он начал тушить, хлопая себя ладонями по груди и животу.

Падение в пропасть тут же прекратилось, но жжение в области груди было настолько сильным, что Глеб вскрикнул и проснулся от боли. Первым делом — совершенно инстинктивно — он схватился за подаренный Гошей Бандуриным оберег — и тут же отдернул руку. Металлическая пластина была раскалена!

Дуя на пальцы, Глеб вскочил с кресла и нагнулся, чтобы оберег болтался на цепочке, не касаясь груди. Так он быстрее остынет. И тут его взгляд упал на мониторы. То, что он там увидел, потрясло Глеба. В трех местах через забор лезли вооруженные люди!

«Мамочки!» — мысленно возопил Тихомиров-младший и вышел на связь со старшим группы.

— Первый, ты меня слышишь?! Первый, отзовись, прием!

— Не кричите, а то соседей разбудите, — миролюбиво прошелестело в ответ. — Я слышу вас, в чем дело, прием.

— К нам пожаловали «гости»!

— Спасибо за предупреждение. Где?.. А, одного я уже вижу! Где остальные?

— Они забрались со стороны сада. Ближе всех к ним Четвертый и Пятый.

— Понял, принимаем меры…

Дальнейшее напоминало компьютерную «ходилку-стрелялку», только без звука. Глеб видел, что на подворье дядьки Гната забралось человек пять или шесть. Почти все они заходили со стороны сада, который вытянулся в длину на добрую сотню метров. Хороший сад…

Но что еще больше поразило и удивило Глеба, так это молчание Рябка. Он что, обиделся на хозяина и объявил забастовку? Или у него со слухом и обонянием не все в порядке? Глеб посмотрел на монитор, где была видна будка, и увидел пса, который сладко спал и даже не шевелился. «Тоже мне, сторож», — подумал негодующе Глеб».

События разворачивались стремительно. Нападавшие быстро рассредоточились и двинулись вперед с намерением окружить дом. Неожиданно один из них упал, будто споткнулся, затем второй… И все это происходило в полной тишине. Глеб глазам своим не верил. Казалось, что бандитов прибирает нечистая сила — невидимая и беспощадная.

И только когда в группе незваных гостей осталось всего двое и когда рядом с ними беззвучно свалился их товарищ, они наконец поняли, что попали в смертельную западню. Один из парней сломя голову побежал к забору, чтобы покинуть сад, а второй — наверное, чересчур тупой, чтобы грамотно соображать в критической ситуации, — дал очередь из автомата, целясь только в ему видимую цель.