Книга Беги, хватай, целуй - Эми Сон

Он засмеялся и сказал:

– Я тоже на это надеюсь.

Я вынула из сумки кофе и рогалики, и мы принялись за еду. Еще не доев рогалик, я воспылала к Адаму таким желанием, что забралась к нему на колени. Мы стали целоваться гораздо более страстно, чем предыдущей ночью. Он поднялся и, подведя меня к стене, прижался ко мне. Я закрыла глаза, откинула голову назад и вдруг поняла, что парю над полом. Страсть заставила меня подняться в воздух. Божественное чудо, не иначе. Но потом я посмотрела вниз и увидела, что Адам рукой поднял меня за промежность. Так что божественного чуда не произошло, хотя все равно здорово. Адам заставил меня воспарить – в буквальном и фигуральном смысле, а когда мужчина имеет над тобой такую власть, понимаешь, что с ним надо считаться.

Я снова закрыла глаза, а он продолжал раскачиваться и целовать меня, пока по его телу не прошла дрожь и он не издал вздох. Потом Адам опустил меня на пол.

– Тебе нужно полотенце или что-нибудь в этом роде? – спросила я.

– Все в порядке. Пусть высохнет.

– Не могу поверить, что ты взял и поднял меня вот так! Не знала, что у романистов такие сильные руки.

– До того, как стать писателем, я был фехтовальщиком.

Я была сражена наповал.

После завтрака Адам отвез меня на станцию метро «Эф», потому что я договорилась встретиться с Сарой в кафе. Когда мы добрались до станции, я попрощалась с Адамом, наклонилась, чтобы его поцеловать, и попыталась выйти из машины. Но каждый раз, как я бралась за ручку двери, он притягивал меня к себе и целовал снова. В конце концов, я вырвалась от него и вышла из машины. Начав спускаться по лестнице в метро, я услышала:

– Шейн! Вернись!

– Кто? – переспросила я, оборачиваясь.

– Ты не видела «Шейн»?

– Нет.

– Это величайший вестерн всех времен. В этом фильме есть один маленький мальчик, который боготворит Шейн, и вот когда та отъезжает от него на лошади, мальчик говорит «Шейн! Вернись!» тонким таким, жалобным голоском. Я чувствую себя этим мальчиком.

Я улыбнулась и вошла внутрь. А Адам все повторял мне вслед: «Шейн! Вернись!» – пока я не спустилась на платформу, где уже его не слышала.

8

В воскресенье я написала колонку о новогоднем свидании. Я окрестила Адама «Любовник-новеллист». Едва усевшись за компьютер, я быстро сочинила рассказ и, увидев его на экране, поняла, что он безупречен. Закончив работу, я собралась с духом и позвонила Адаму.

– Ты написала обо мне хорошо? – спросил он.

– Разумеется.

– А нет там чего-нибудь, что могло бы меня огорчить?

– Нет. Там все в порядке.

– Ну, тогда ладно.

– Так ты действительно не возражаешь?

– Нет. Мне это даже льстит.

Отослав рассказ по электронной почте, я отправилась на свидание с Адамом в мексиканский ресторан в Уильямсберге. За десертом он подал мне экземпляр своего первого романа «Под пологом».

– Не пугайся, – сказал он.

Я не совсем поняла, что Адам имеет в виду, но когда пришла вечером домой и открыла книгу, все стало предельно ясным.

Я прочитала роман за один присест в ванной. Книга оказалась странной – во многих отношениях. Это была хроника длинной череды сексуальных отношений, более гротескных и извращенных, чем мои собственные: частые контакты с проститутками, мужчинами и транссексуалами, причем все это без презервативов. По сравнению с историями Адама мои выглядели невинной чепухой. Трудно было понять, чему из этого можно верить.

Утром он позвонил мне на работу.

– Что ты об этом думаешь?

– Написано… прекрасно.

– И?

– И что?

– Тебя это испугало, верно?

– Да.

– Прочтя эту книгу, девушки отказываются со мной встречаться.

– Насколько она правдива?

– Не хочу говорить.

– Ты действительно занимался сексом с проститутками, мужчинами и транссексуалами?

– Большая часть книги основана на событиях реальной жизни.

Я вдруг поняла, что почувствовал Джейк, прочитав «Порнуху».

– Ты про…

– Угу. Но последний анализ делали несколько лет тому назад, и хотя у меня были только один или два случая, которые могли бы… я подумывал, что надо бы сходить еще раз. Чтобы быть уверенным. А у тебя как?

– То же самое.

– Тогда, пожалуй, надо нам провериться. Прежде чем мы… вернее, если мы. Ну, ты понимаешь.

До вечера меня не покидало гнетущее чувство. Не хотелось испытывать на себе агонию ожидания, чтобы узнать, умру ли я. Казалось, это Бог собирается жестоко подшутить, наслав на меня болезнь именно в тот момент, когда я встретила человека, который мне очень нравится. Это стало бы заслуженным наказанием за мою глупость и испорченность. Но как бы напугана я ни была, я знала, что придется через это пройти. Поэтому я позвонила своему гинекологу и записалась на прием в тот же день после работы.

Пока врач втыкала иголку мне в вену, чтобы взять кровь на анализ, я отвернулась в сторону и молила Бога, чтобы все кончилось хорошо. «Обещаю, что никогда больше не буду ввязываться в сомнительные истории, – думала я, – только пощади меня в этот раз». Я пыталась представить себе, что все те парни, с которыми у меня был полубезопасный секс – краснощекие, упитанные и совершенно здоровые, – взявшись за руки, весело скачут по изумрудно-зеленым полям. Но потом мальчики вдруг пришли в такое возбуждение, что начали обниматься. Скоро их обжиманцы сделались совершенно безумными: все они свалились в кучу и предались разнузданной анальной феерии с незащищенным сексом, плавно перешедшей в коллективную героиновую вечеринку с общими грязными иглами.

Врач придавила место укола кусочком марли и согнула мою руку, чтобы остановить кровь.

– Ответ будет через два дня, – сказала она. – Позвони мне в четверг. – Положив пузырек в маленький пластиковый мешок, она добавила: – Лаборатория сразу за углом. Не отнесешь ли свою кровь сама? Так будет быстрее.

Я взяла мешок и пошла в лабораторию, где вручила свою судьбу лаборантке. Она что-то записала в формуляр, а потом сказала, что я могу идти. Пока я шла к двери, она крикнула:

– Желаю удачи!

В день выхода «Любовника-новеллиста» врач оставила на моем автоответчике следующее сообщение: «Рада сообщить, что все в порядке». У меня было такое чувство, словно я выдавила из себя пять тысяч фунтов дерьма.

Я сразу же позвонила Адаму домой.

– Мне сказали, что результат отрицательный!