Книга Шерлок Холмс. Смерть на коне бледном - Дональд Томас

— Они наверняка не выпустят нас из виду, — задумчиво протянул Холмс. — Полагаю, им известно о каждом нашем шаге. Они выберут удобные для себя место и время. И именно в этом заключается для них главная опасность.

8

Еще совсем недавно я не придал бы ни малейшего значения случайному взгляду незнакомца на улице, не обратил бы внимания на очередного бездельника, прислонившегося к колонне театра «Лицеум». Теперь же я настораживался и проверял, как подобные субъекты ведут себя при моем приближении — не подают ли тайные знаки сообщнику, идущему за мной по пятам? Несмотря на все принятые меры, мне так и не удалось приметить ничего подобного, но чувство тревоги от этого только усилилось.

Раз на выставке в галерее в Кенсингтон-Гарденc, стоя спиной к дверям, я любовался акварелью под названием «Молочница», на которой энергичная молодая леди, в надежде привлечь внимание некоего моряка с королевской яхты, не побоялась выйти на берег, продуваемый всеми ветрами. Обычно картины, висящие напротив дверей или окон, не очень удобно рассматривать, ведь в стекле отражается зал, да и сам зритель. Я заметил позади себя незнакомца в тот момент, когда он повернулся спиной. И она была точь-в-точь как у Морана, те же баки и прическа.

Я стремительно оглянулся, надеясь, что ошибся и увижу перед собой кого-то другого. Впрочем, пусть это будет Моран — я наконец призову его к ответу. Но все оказалось гораздо хуже: мужчина просто-напросто исчез. Видимо, успел проворно сбежать вниз по ступенькам и затеряться среди стендов.

Подобные случаи повторялись не единожды. И ни разу я не был хоть сколько-нибудь уверен в том, что меня преследуют. К примеру, поздно вечером я направлялся домой от Мэйда-Вейл и свернул к Клифтон-Гарденз — туда, где Ридженс-канал проходит по центру засаженной деревьями улицы. Было темно, горели фонари. По обе стороны канала возвышались ряды светлых домов эпохи Регентства. Мосты здесь отсутствовали — перебраться на противоположную сторону было решительно невозможно. И вдруг я заметил человека. Он словно с неба упал. Моран или не Моран? Незнакомец в роскошном шелковом цилиндре и черном плаще в красную полоску сжимал в руках трость с серебряным набалдашником. Он неподвижно стоял в тусклом луче фонаря и глядел то ли на меня, то ли сквозь меня.

Я ускорил шаг, чтобы проверить, пойдет ли он за мной, но, когда через полминуты торопливо оглянулся, его и след простыл. Передо мной расстилалась пустая улица, вся как на ладони до самой Уорик-авеню. На набережных канала ни души. Правда. незнакомец мог укрыться в одном из домов. Но в каком? И кто это вообще был?

На следующий день, выкинув из головы вчерашнее происшествие, я шел к Мэрилебон-роуд и оказался возле многоквартирного дома, который как раз ремонтировали. Мне показалось, что стоящий на крыше мастер, поучающий рабочего с тачкой, — Моран. Весьма маловероятно, шансы — тысяча к одному. Но все же представьте, с какой легкостью черепица или кирпич может соскользнуть с крыши дома и размозжить голову прохожему!

На следующее утро я спустился в гостиную. Шерлок Холмс обычно поднимался очень поздно. Он любил говорить, что исключение опровергает правило, однако иногда я выходил к завтраку и обнаруживал, что мой друг уже ушел по каким-то делам. Именно так случилось и сегодня. Холмс успел позавтракать, и горничная уже убрала за ним тарелки. «Морнинг пост» лежала на столе нераскрытой.

Я совсем не был готов к встрече с нашим другом из Скотленд-Ярда, инспектором Лестрейдом. Он преспокойно сидел в моем кресле возле камина и читал мою «Таймс». Хорошо, что ему хватило вежливости хотя бы встать при моем появлении.

— Доброе утро, доктор. Надеюсь, вы в добром здравии. Мы с мистером Холмсом столкнулись на пороге. Когда я пришел, он как раз спешил на встречу с братом на Ланкастер-гейт. Во всяком случае, так он сказал и весьма любезно предложил мне дождаться его здесь.

— А других дел у вас сегодня нет?

Вопрос прозвучал невежливо, но я не рассчитывал встретить в столь ранний час у себя в гостиной Лестрейда. Инспектор же лишь усмехнулся и поправил пиджак. Я заметил, что сегодня на нем полуофициальный твидовый костюм. Странно. Интересно, где он успел побывать утром и куда направляется? Лестрейд прямо-таки лучился самодовольством.

— У нас у всех, доктор, сегодня куча дел. И пришел я сюда не просто так. Но не буду становиться между вами и вашим завтраком. — С этими словами наглец великодушно взмахнул рукой, указывая на стол, словно он был здесь хозяином, а я явился к нему в гости.

Я не имел ни малейшего желания превращать свой завтрак в спектакль для инспектора.

— Что же привело вас к нам в такую рань?

Он снова уселся, не дожидаясь приглашения и явно намереваясь расположиться здесь всерьез и надолго. Я заметил у него в руке чашку кофе, которую, по всей видимости, подала наша горничная Молли.

— А привело меня то же самое дело, которое вынудило мистера Холмса отправиться к сэру Майкрофту на Ланкастер-гейт.

Я не имел ни малейшего понятия, что Холмсу вместе с братцем Майкрофтом понадобилось в районе Бейсуотер-роуд. Но, черт меня подери, ни за что не буду спрашивать Лестрейда. Лицо инспектора осветилось злобным торжеством. Казалось, он вот-вот погрозит мне пальчиком.

— О, так мистер Холмс не сказал вам о Ланкастер-гейт. Ну, тогда скажу я. Уверен, между вами нет секретов.

Совершенно несносный тип. Успей я подкрепить свои силы плотным завтраком, без сомнения, более спокойно отнесся бы к его визиту.

— Полагаю, — мрачно отозвался я, — это дело мы обсудим с мистером Холмсом, когда он вернется.

— Это насчет вашего плавания, сэр, — не унимался Лестрейд. — В пятницу. На «Графине Фландрии».

— И что? — буркнул я, обескураженный тем, что ему известно даже название судна.

— Ну, — удивленно отвечал инспектор, — ведь именно поэтому мистер Холмс отправился на Ланкастер-гейт. Чтобы обсудить все с начальником имперского штаба принца Жозефа Наполеона. Кажется, его зовут Буланже.

Я совершенно не понимал, о чем идет речь. В газетах много писали о родственнике погибшего в Африке принца империи — пожилом тучном принце Жозефе Наполеоне по прозвищу Плон-Плон, претенденте на французский престол. Но, полагаю, трон был для него так же недосягаем, как и для покойного Луи Наполеона, ведь во Франции вот уже двадцать лет процветала Третья республика. Разумеется, там не все шло гладко, и новый политический режим успел запятнать себя. Оппозиционный генерал Буланже победил на выборах, возникло движение его сторонников. В своих столь популярных в народе обещаниях генерал даже упоминал о восстановлении империи, в которой Плон-Плон станет Наполеоном IV и будет править в соответствии с принципами демократии.

— Мистер Холмс этим утром, — тихим и уверенным голосом продолжал меж тем Лестрейд, — первым делом отправил одного из своих маленьких оборванцев на Леденхолл-стрит, в пароходную компанию. Контора там открывается почти так же рано, как и железнодорожные станции. Юному проныре поручили заказать билеты для вас двоих в салон первого класса «Графини Фландрии» на следующую пятницу, но оказалось, что все места выкуплены. Вам придется путешествовать вторым классом.