Книга Герцогиня - Арина Алисон

— Да-а-а уж… Орра если приласкает так приласкает. — Затем, представив ее в платье, пытающейся изобразить нежный взор и говорящей эти слова, я захохотал.

Герцог, не обращая внимания на мой смех, продолжил:

Она говорит: «Что же, сударь, вам надо?

Я вам помочь буду искренне рада».

Листва шелестит, ветер ветки качает,

Герцог фраз сказанных не разбирает.

(Хотя можно и по-другому:

Влюбленных слова герцог не разбирает.)

— Главное, ей это творение не зачитывать, а то еще не так поймет. — Вскочив, я в задумчивости нарезал несколько кругов по веранде и медленно продекламировал пришедшие на ум строчки:

Юноша шепчет: «Как лик твой прекрасен!»,

Герцогу слышится: «Климат опасен»,

Он уж устал комарье разгонять,

Климат при чем тут, ему не понять.

Юноша шепчет, глядя в глаза:

«Гибок твой стан, как молодая лоза!»

— А если: гибка ты, как молодая лоза? — предложил герцог.

— Как-то все же сложновато для проговаривания, с перехода «ты» на «как» звучание спотыкается, — ответил я. — А если: Юноша: «Гибок твой стан, как лоза», герцог услышал лишь слово «коза», — ухмыльнувшись, выдал я.

— Можно… А вот так? — смеясь, предложил Бертран — Герцог услышал «молоко и коза»…

И почти сразу выдал следующее двустишие:

Где-то чуть слышно соловей поет,

А комар настырно нашу кровь сосет.

— О! По поводу комаров! Предлагаю перейти в кабинет. Уже стемнело, кровососы появились и даже к нам пытаются пристроиться, — заметил герцог.

Я осмотрелся и только сейчас заметил, что действительно солнце уже зашло. Собрав листы бумаги с написанным, мы переместились в комнату.

Усевшись в кресле, Бертран несколько раз перечитал последние строчки, что мы наваяли, и, немного подумав, добавил:

Чешутся руки, затылок и нос,

Знать бы, зачем черт туда нас занес!

Сделав несколько кругов по комнате, я ехидно и с выражением произнес:

Листва шелестит, ветер ветки качает,

Сказанных фраз герцог не разбирает,

В кучку мозги герцог не соберет,

Лежа в траве, разговор не поймет.

Искусаны щеки, распухли веки —

Мы это свиданье запомним навеки!

— Это ты все же несколько грубовато обо мне, — заметил Бертран.

— Да ну! Вы же сами говорили, не хроники, — хитро посмотрев на него, улыбнулся я.

— Но все же… — пробурчал он.

— Мы же сочиняем для себя, ну может, еще вашему сыну и внуку споем, — засмеялся я.

— Что ты, что ты… Он же не переживет такого. Внуку еще можно, но сыну я бы не рисковал зачитывать или петь, — испуганно фыркнул старый герцог.

— Да ладно, я же не настаиваю. Сочиняем дальше, — примирительно предложил я. — Хотя если желаете, то можно написать только про меня. Например, так:

Я затаилась, но нос зачесался,

От конспирации кукиш остался.

Подумав, я выдал еще пару строчек:

Засопев носопаткой, комара втянула

И, не удержавшись, громко я чихнула.

Не успел я договорить, как вмешался Бертран и, перехватывая инициативу, продолжил:

Гулкое «пчхи» эхо подхватило,

Этого шума с головою хватило,

Парочке замыслы наши раскрылись,

За руки взявшись, они удалились.

— А может, попробовать вот так? — предложил я.

Влюбленным коварные планы раскрылись,

За руки взявшись, они удалились.

В траве и пыли мы ползли неумело,

Долго еще наше тело болело.

Нашим намереньям нет оправданья,

Насмарку пошли все труды и старанья.

— Нет, не так. Не звучит. А если: испортили паре влюбленных свиданье? — предложил герцог.

— Гм… Я думаю, так действительно лучше будет, — подняв глаза к потолку, согласился я.

— Ну-у можно… ладно, запишем оба варианта. Когда закончим, тогда и выбирать будем, а сейчас пошли дальше, — потер руки в нетерпении Бертран.

— У меня мысль! А если вот так повернуть?! — воскликнул я и озвучил свою идею:

В траве и пыли я ползла неумело,

Долго еще мое тело болело,

Хитрым намереньям нет оправданья,

Насмарку пошли все труды и старанья.

(Ну или: Испортила паре влюбленных

свиданье.)

— Э-э-э, ты не одна там мучилась, так что первый вариант лучше, где про нас двоих, — чуть не обиделся Бертран.

Отхлебнув пару глотков вина, я с удивлением посмотрел на бокал в моей руке. В процессе творческого вдохновения даже и не заметил, когда нам принесли вино.

— М-да… Ну мы и увлеклись. Я не помню, как он попал ко мне в руки, — вопросительно посмотрел я на герцога.

— Слуги доставили. Я попросил подать совершенно уникальное вино, чтобы стимулировать наш творческий процесс, — хмыкнул он.

Вино и правда было удивительным как по вкусу, так и по запаху. Я не удержался и сделал еще несколько глотков. В этот момент Бертран как-то странно посмотрел на меня, что я чуть не подавился.

— Что случилось? — кашляя, поинтересовался я.

— Нет-нет, ничего особенного, — улыбнулся дедуля и долил в бокал вина.

Я подозрительно посмотрел на него, но он тут же перевел разговор на стихи.

Закончив сочинять, старый герцог предложил выпить по глотку за прекрасный результат. Затем мы решили создать полноценную песню и начали подбирать к словам музыку…

ГЛАВА 20

Пришла пора перемен

Меня разбудил громкий стук в дверь, отозвавшийся в голове колокольным звоном.

— Отец?! Как вы смеете спать в одной комнате с моей женой? — сразу же после хлопка дверью раздался чей-то возмущенный крик. Противный голос прошелся по нервам циркулярной пилой.

— Слушай, не ори. Свали отсюда. И без тебя плохо, — простонал я, пытаясь не делать резких движений головой.

— Мне показалось или в этой комнате такое сильное эхо? — прозвучало откуда-то сбоку.

— Отец?! Что с вами?! Кто это вас?.. — заорали рядом.

В голове прозвучало: бум, бум, бум. Как только подниму голову от подушки, так и убью изверга.

— Что, кто… А то ты не знаешь кто, — хмыкнули в другом углу.

С трудом приподнявшись, я повернул голову и посмотрел в сторону. Глаза чуть не вылезли из орбит, даже про боль забыл на какое-то время. На соседнем диване располагался Бертран… с большим фонарем под глазом. Старик, скривившись, держался за голову. Это получается, мы с дедулей так хорошо пообщались, что теперь подняться не можем?