Книга Любовь без обязательств - Изобел Карр

— То есть до того, как мы пустим лис к курам? Неплохая идея. Беги переодеваться, а я скажу, чтобы нам подготовили коней.

Лео неспешно пошел к конюшням, и пока там седлали Метеора и Бузину, стоял, бросая Пен палку. К тому моменту, когда конюхи в последний раз стали проверять подпруги, Виола уже бегом примчалась по дорожке, подхватив шлейф амазонки локтем.

Лео усадил ее в седло, задержав ладони на ее бедрах и ногах, пока она устраивалась надежнее.

— Знаешь, мысль о том, что твои приятельницы, мои друзья и мои родственники даже всего на одну ночь окажутся под общей крышей, заставляет меня трястись от ужаса. Это будет Вавилонское столпотворение.

Она улыбнулась, глаза ее весело блеснули:

— Боишься, что наш свадебный завтрак превратится в вакханалию?

— О нет! — Лео ловко вскочил на Метеора и приструнил гарцующего коня. — А вот предыдущая ему ночь…

Он не стал договаривать, представляя себе, как его друзья станут активно ухаживать за подругами Виолы, а его родители запрутся у себя в комнате и будут оценивать происходящее. Подобную ситуацию его матушка явно одобрит.

— Если только никто не устроит дуэлей и не примет твою сестру за одну из моих приятельниц — чего, конечно, произойти не может, потому что все твои друзья хорошо знакомы с Бо, так ведь? — то, думаю, все будет отлично.

— Да. Как хорошо, что Августа беременна и не может даже подумать о поездке к нам.

— Большая удача, что и говорить. — Виола бросила ему лукавую улыбку через плечо. — Но мне немного жаль, что мы не увидим, как твой брат силой затаскивает ее в церковь, чтобы присутствовать на церемонии.

— Ты — чудовище.

Она пожала плечами:

— Меня обзывали и похуже. Кстати, если память мне не изменяет, это делал именно ты.

Она лукаво подмигнула Лео, и Бузина рысью понеслась со двора, звеня подковами по камням.

* * *

Запах флердоранжа кружил голову Виоле, стоящей у алтаря. Только первые несколько рядов скамей были заняты: впереди сидели родственники Лео, а их друзья составили довольно шумную компанию позади них.

Она глубоко вздохнула и ее расшитая блестками фата задрожала. В пышном наряде, который выбирала для свадебной церемонии герцогиня, Виола чувствовала себя как-то неловко.

Пока они произносили слова обета, жених крепко держал ее за руку, словно боялся, что невеста может сбежать. Он смотрел ей прямо в глаза, и его взгляд был полон искреннего чувства.

Шепот и смешки просочились сквозь пелену тумана, который, казалось, плотно окутал Виолу. Ее приятельницы прибыли в полном составе, компенсируя то, что с ее стороны родственников не будет, и, судя по всему, получали огромное удовольствие от происходящего. Когда викарий проговорил традиционную фразу относительно возможных препятствий на жизненном пути, в той стороне раздался взрыв смеха и стих только после того, как герцог громко кашлянул, недвусмысленно пообещав самые суровые последствия в том случае, если его предупреждение будет проигнорировано.

Лео, едва заметно улыбаясь, вопросительно смотрел на нее. Виола опомнилась и поняла, что ей следовало дать ответ. У нее сразу запылали щеки. Она с силой придавила пяткой монетку, которую на удачу вложила ей в туфельку Бо.

— Я, Виола Элизабет Уэдон, беру тебя, Леонидас Ройберт Вон, в супруги, отныне и впредь, в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, чтобы любить, лелеять и подчиняться…

Лео ухмыльнулся, когда она дошла до этого обещания, и его глаза насмешливо заблестели. Она выразительно выгнула брови и договорила:

— пока смерть не разлучит нас, по святому божественному таинству, и в том даю я тебе свое обещание.

Викарий одобрительно кивнул и продолжил обряд, привычно произнося положенные слова. По храму снова разнесся смешок, когда Лео надел ей на палец кольцо и его губы произнесли полагающиеся слова «телом моим я тебе поклоняюсь». А потом они опустились на колени, и над их головами была произнесена завершающая обряд молитва.

Она замужем! Панический страх, который не отпускал Виолу ни на секунду, внезапно исчез, но волнение осталось. Она попробовала дышать медленно и глубоко, но это ей не помогло. В глазах все стало расплываться, а потом на мгновение потемнело, так что ей с трудом удалось удержаться на грани обморока. Если она сейчас не возьмет себя в руки, то никогда этого не простит. Лео ободряюще сжал ее пальцы.

Надежда. Брак — это символ надежды. Надежда. Ее сердцебиение немного успокоилось, и она наконец смогла вздохнуть.

Виола вдруг резко остановилась, так что Лео даже споткнулся. Он положил ладонь ей на поясницу и ласково подтолкнул вперед. Когда они вышли из церкви, наклонился к ней и, чуть прикасаясь губами к ее уху, спросил:

— С тобой все в порядке, Ви?

Она кивнула и улыбнулась. Сердце ее снова быстро билось, но теперь уже по совершенно иной причине. Слушая приветственные возгласы их друзей, она сжала ему руку, и Лео усадил жену в экипаж. В его взгляде осталась тень тревоги.

Он забрался следом за ней и вопросительно посмотрел на Виолу:

— Дорогая, с тобой все в порядке?

— Я знаю, где находится сокровище!

Его брови недоуменно приподнялись.

— Может, нам оставить гостей развлекаться самостоятельно, а самим немедленно ехать в город?

Виола с трудом сдержала свой язык, который так и рвался выболтать тайну. Она пылала у нее в груди, словно раскаленный уголек.

— Если я не ошиблась, то оно оставалось надежно спрятанным почти сорок лет. Значит, может подождать еще немного. Или даже до весны.

— Что?! И ты мне ни намека не дашь? Ты же моя жена! Только что дала обещание любить меня, лелеять и повиноваться.

Виола улыбнулась и покачала головой.

— Ты и правда мне не скажешь?

При виде его наигранного возмущения она весело рассмеялась, а ее новоиспеченный муж с преувеличенным вздохом откинулся на сиденье.

— Ты ведь не мог всерьез рассчитывать на то, что я буду следовать всем этим заветам?

— Это было бы слишком хорошо, дорогая! — Он придвинулся к ней и потерся щекой о пушистые рыжие волосы, а потом прижался губами к чувствительному местечку у жены за ушком. — Но видит Бог, я требую меня любить и лелеять!

Эпилог

Лондон, март 1784 года

Лео сорвал лозы со статуи и начал внимательно ее осматривать. Действительно, когда-то она могла быть изображением святого Иуды. Статуя лишилась одной руки, а черты лица стерлись от времени, дождей и лишайников, так что точно определить было трудно. Сейчас это был просто кусок камня, формой отдаленно напоминающий человеческую фигуру в широкой накидке.