Книга Пленительные объятия - Ферн Майклз

— Интересно, каких же?

— Ну, ты, например, пришла, чтобы в очередной раз меня соблазнить!

При этих словах Риган с такой силой сжал Сирену, что та чуть не задохнулась в его объятиях.

— Риган, не делай этого, не делай!

— Не делать чего? Не обнимать тебя больше? Но ведь я прекрасно знаю, что тебе нравятся мои руки, мои губы… Разве не для меня ты пела на вчерашнем балу? Для меня! Для кого же еще?!

— Пожалуйста, Риган, не говори так. И отпусти меня, прошу. Ради себя самого отпусти.

— Прекрасно, убирайся отсюда! — вскричал ван дер Рис. — И поскорее, не то я могу передумать. Убирайся, говорю тебе! И только попробуй еще раз сюда прийти!

Сирена расправила плечи и вышла из комнаты ван дер Риса. Ей нужно было скорее попасть домой и, закрывшись у себя в комнате, выплакать эту боль и это унижение…

Но едва испанка оказалась на улице, откуда-то послышался испуганный вопль. Михель так кричал в детстве, когда его мучили во сне кошмары… Приглядевшись, Сирена заметила с ужасом, как маленький худенький ребенок, похоже девочка, сражается с мужланом, увлекающим ее во тьму грязного переулка.

— Клянусь, я ничего не брала! — визжало дитя. — Я отдала вам все деньги, которые были! Я не оставила себе ни гроша… — продолжала она всхлипывать, все больше и больше слабея.

— Отпусти девочку немедленно! — прокричала Сирена, бросаясь на выручку. — Я требую объяснить в чем дело! — сказала она, колотя кулачками здоровенного бородатого мужлана.

— Эта тварь надула меня! — взорвался бородач. — Она оставила при себе несколько монет — вот что она натворила. А если серьезно, милая леди, то вам вообще не следует совать нос в чужие дела. Видите, что получается? Девчонка удрала, и все благодаря вам. Ну ничего, в конце концов она получит сегодня такую взбучку, которую долго еще не забудет. Клянусь, я выпорю эту негодницу!

— Если здесь кто-нибудь и заслуживает порки, так это ты, мой дорогой друг! — едко проговорила Сирена. — Убирайся с глаз моих долой! Понял? А девочка останется у меня!

Испанка, ни слова больше не говоря, бросилась к ожидавшему ее экипажу, где как раз и успел уже спрятаться ребенок, и заключила малышку в свои объятия.

— Я тебя помню, детка, — мягко сказала Сирена. — В последний раз, когда мы виделись, у тебя была целая пригоршня золоченых пуговиц, срезанных с сиденья какого-то экипажа.

Девочка ошеломленно уставилась на свою спасительницу.

— Тебе незачем бояться меня, милая. Я возьму тебе к себе домой. Там ты будешь в полной безопасности. Обещаю, что впредь никто не сможет причинить тебе вреда безнаказанно. Ты хоть понимаешь, о чем я говорю, а?

Ребенок кивнул.

— О… мэм, — залепетала девочка, — я никогда не забуду, что вы для меня сделали. Со мной никто еще так ласково не обращался. Все время только и слышишь: «Рэн, сделай то, сделай это. Рэн, где деньги? Если ты не достанешь денег, то мы тебя сегодня выпорем!» Так что огромное вам спасибо, мэм, — сказала крошка, чмокнув в щеку свою благодетельницу. — Я буду делать все, что вам только захочется. Я буду хорошей, прилежной девочкой, и вы не пожалеете о том, что однажды помогли мне! Честное слово, я люблю вас, мэм! — воскликнула Рэн, обвив шею хозяйки своими тонкими худыми ручонками.

Сирена прижала к своей груди головку девочки и улыбнулась. «Ты был не прав, Риган. Это дитя чувствует и знает, что я могу быть хорошей матерью. И была когда-то», — с грустью подумала испанка, поглаживая волосы ребенка так, как когда-то гладила кудри Михеля.

ГЛАВА 19

— Сирена, дорогая, — сказал Стефан, — если мы хотим успеть к открытию, то нужно уже выходить. На этом вечере будет весь Лондон. Наше отсутствие вызовет некоторое, мягко говоря, недоумение у публики, а ведь мы не хотим этого, не правда ли? Если честно, мне просто не терпится испытать удачу за новыми ломберными столами… И знаешь, твое нежелание пойти на вечер меня озадачивает. В чем дело?

— Это нежелание не так уж и странно. Просто не хочу идти — и все. Если для тебя подобные, как ты их называешь, «празднества» действительно много значат, отправляйся туда один.

— Но, дорогая, без тебя я буду страшно скучать! — весьма игриво, но все-таки не без нажима возразил Стефан.

Когда сделалось ясно, что Лэнгдом во что бы то ни стало намерен пойти на вечер вместе с нею, Сиреной, испанка заметно приуныла. Ей совсем не улыбалась перспектива слушать в течение нескольких часов, как Стефан пересказывает разные глупые сплетни, с таинственным видом рассуждает об игре в «фараон» или же делится с собеседниками своими мыслями относительно будущей школы фехтования. Кроме того, было известно, что в плавучем казино у Калеба появятся также Риган с Камиллой. Менее всего на свете Сирене хотелось встретиться еще раз со своим прежним супругом. Они виделись только вчера вечером, и нельзя сказать, чтобы свидание прошло удачно. Однако если ван дер Рис нашел в себе силы оправиться после скандала с Сиреной, то почему бы и ей не выказать определенную стойкость? Разве лучше отсиживаться дома? Нет, решение принято: нужно идти!

— Хорошо, Стефан, я согласна, но давай не будем задерживаться там слишком долго!

— Не будем, — улыбнулся Лэнгдом, — твое слово — закон. А мне хочется, чтобы вечер удался!

Сирене стало немного не по себе, когда она подумала о том, что снова поднимется на борт своего родного фрегата и увидит там вместо привычной оснастки какие-нибудь гирлянды, цветные флажки, бумажные фонарики или покрытые зеленым сукном столы для карточных игр и для бильярда там, где раньше спали матросы. Испанка не была уверена, что сумеет справиться с собой, если подобная перемена в облике судна вызовет в ней гнев и раздражение…

— Сирена, — пробормотал Стефан в восхищении, когда красавица переоделась и спустилась по лестнице в холл, — должен заметить, что сегодня ты просто великолепна!

Старик с тоской посмотрел на роскошную грудь Сирены, плавные изгибы ее бедер, однако мгновенно утешился тем простым соображением, что рано или поздно эта несносная гордячка окажется у него в постели.

— Кстати, дорогая, — вкрадчиво проговорил Стефан, — я, похоже, забыл захватить с собой кошелек. Не одолжила ли бы ты мне немного, чтобы я мог разыграть сегодня свой жребий, а? Нескольких сотен, думаю, будет вполне достаточно.

— Нескольких сотен чего? — с нескрываемым сарказмом спросила Сирена. — Право, ты говоришь о деньгах с таким видом, словно бы это мусор какой-нибудь.

— Ах, дорогая, перестань. Если хочешь, мы заедем ко мне и я возьму с собой свой кошелек.

На лбу у Стефана заблестели бисеринки пота. Если Сирена не даст денег, придется опять как-то выкручиваться, состряпать очередную ложь. Нельзя же допустить, чтобы она обнаружила его полную финансовую несостоятельность, то есть попросту поняла, что у него нет ни гроша за душой!

— Ладно, успокойся, мой милый, — сказала испанка, снисходительно улыбаясь. — Мне не хотелось бы испортить тебе вечер. Вот, возьми…