Книга Сервис с летальным исходом - Нина Васина

— Ах, это!.. Совсем забыл. Петя! — кричит вдруг Поспелов и смотрит на меня просительно. — Я позволил себе явиться со своим оперуполномоченным, вы уж извините, он ждал за дверью, это я приказал, зная его напряженное отношение к вашей персоне…

Победно сверкая глазами и при этом хромая, в кухню входит Петя с металлическим чемоданом. Он решительно подвигает на столе посуду, ставит на него чемодан и с перекошенным от напряжения лицом открывает его, изобразив руками в воздухе что-то вроде пассов фокусника.

— Оп-ля!

— Мона, вы узнаете этот чемодан? — по-канцелярски бесстрастно интересуется Поспелов.

— И заметьте, — угрожающе скалится Петя, — мы разговариваем с вами здесь, а не в следственном изоляторе исключительно из-за вашего физиологического состояния и доброго отношения к вам товарища следователя!

— Перестаньте, Петя, — дергает его за полу куртки Поспелов и кое-как усаживает на стул. — А вы не обращайте внимания на его тон, — говорит мне следователь и вдруг заговорщицки подмигивает:

— Петя провалился в ваш погреб.

— Тогда, конечно, узнаю.

— Отлично, — потирает руки Поспелов. — Вот тут, взгляните, опись всего содержимого, из документов только заграничный паспорт на ваше имя, мы проверяли — подлинный. Особый интерес представляют совпадения. Понимаете, о чем я говорю? К примеру, жидкий силикон обнаружен в чемодане номер один — это чемодан из реки, с которым вас выловили, и в чемодане номер три, — Поспелов показывает на стол.

— А аммоний и камфару обнаружили в вашем чемодане и в чемодане номер два из тайника в этом доме! — влезает в разговор разгоряченный Петя.

— Чего он так нервничает? — интересуюсь я.

— Он выпил пол-литра кофе, пусть себе нервничает, — разрешает Поспелов. — Не отвлекайтесь. Итак, если не считать наличия во всех трех чемоданах одноразовых шприцев, перчаток, косметики, париков, документов, денег и так далее, то ваш и Мадлены Кашутки — объединяет наличие камфоры, аммония и украшения в виде амулета из черного дерева, а ваш и Марины Крайвец — жидкий силикон, подкожные шарики, накладные носы, вставные челюсти, нет… минуточку, вставные челюсти были только в вашем чемодане… — следователь роется в бумагах.

— Чего вы хотите? — я устала и по отяжелевшей груди чувствую, что скоро кормить.

— Так ведь того же самого, уважаемая Мона Кукулевская, — два “ку-ку”, — улыбается Поспелов. — Выяснить назначение всех этих предметов.

— Я вам уже говорила, уважаемый следователь, что это саквояж гримера.

— В прошлый раз что-то было про анатомопластику, — замечает Петя.

— В прошлый раз в первом чемодане лежала электропилка со шлифовальной насадкой и кислота! Если в мой чемодан добавить такое, можно идти работать с трупами. Я тогда сделала предположение, вы его приняли.

— Минуточку, значит, вы хотите сказать, что этот чемодан для работы с живыми? — интересуется Поспелов, опять силой усадив Петю на стул.

— Конечно! И дураку понятно, что это саквояж гримера!

— А зачем гримеру камфора и новокаин? — не сдается Петя. — У вас тут целая упаковка новокаина!

— Некоторые люди, увидев в зеркале свою измененную внешность, падают в обморок! А без обезболивающего, кстати, силикон так просто не введешь.

— Вы работаете с бильярдистом?

— Нет!

— Тогда зачем вы сидите в этом доме?!

— Из-за ребенка! Все, хватит с меня. Уходите! Стойте! Вы что, уносите мой чемодан?

— У вас в гараже валяются два таких же, — напоминает Петя.

— Я могу взять Анигуру?

— Это амулет? Возьмите из чемодана Мадлены Сидоркиной, — Петя так великодушен, что с трудом подавляет улыбку.

— Тот Анигура чужой! Он не будет меня охранять!

— Отдай девочке божка, — приказывает Поспелов.

— Пусть распишется, это вещественное доказательство.

Расписываюсь в длинном перечне напротив “сувенир из черного дерева 30x50 мм в виде уменьшенного варианта африканской трехглазой маски, на веревке”.

— Почему вы утаскиваете мой чемодан и не трогаете два других? — не понимаю я.

— Не положено, — цедит сквозь зубы Петя. — По распоряжению начальства всеми вещественными доказательствами в этом доме распоряжается пятнадцатый отдел поисковых групп ФСБ. Так что наше вам с кисточкой, развлекайтесь дальше. — Он закрывает мой кофр и идет к двери. — Все, что им нужно, они уже отсюда вытащили.

— А если не все? — решаюсь я, сжимая в руке своего Анигуру Всевидящего.

— Это вы про номера телефонов? — еле слышно шепчет Поспелов.

— Нет. Я про баночку от крема. Мне она показалась очень красивой, я думала, что там дорогой крем, а там какая-то гадость вроде пепла! — заявляю я на пределе громкости. — Я ее случайно в банку с шурупами закинула, не знаю, как получилось… На третью полку от пола справа от тайника, если стоять лицом к выезду.

Петя меняется в лице, отдает чемодан Поспелову и убегает вниз.

— Что-то я вас, Мона, не понимаю, — подозрительно смотрит следователь.

— Ой, не понимаете!

— Ну вы хоть намекните! Если не из-за бильярдиста, зачем вы тут?

— Я уже говорила, из-за ребенка! Вы что, тупой или глухой? Из-за ребенка, и имейте в виду, я вам сегодня ни разу не солгала. Ни разу!

— Дать вам медаль?

— Если ваш опер найдет баночку, дайте мне из чемодана мою косметичку. Я брюнетка, понимаете?

— Да, — оторопел Поспелов, — то есть нет, ничего не понимаю!

— Мне нужен крем и косметика для смуглой кожи, мой лосьон, мой карандаш для губ. А в этом доме жила блондинка.

Следователь задумывается.

— То есть, если я правильно понял, вы меняете важнейшее вещественное доказательство, можно сказать, основное вещество для работы с клиентами по доведению их до состояния летаргического сна на набор кремов и лосьонов?

— Именно. На кой черт мне это ваше вещество, у меня в косметичке было заранее заготовлено облепиховое масло для смазки трещин на сосках, крем для лица на основе…

— Берите что хотите, — Поспелов открывает чемодан. — А почему вы попали в роддом без своей косметички? — спрашивает он, пока я роюсь в своих вещах.

— Преждевременные роды.

— То есть вы рожали не в срок? На сколько не в срок?

— На три недели.

— То есть, — он задумался, — восьмого марта вы не должны были…

— Восьмого марта у меня по плану было растворить в ванне двадцать девятой больницы агента Успендрикова. Это шутка! — кричу я, заметив, что Поспелов лезет в карман.