Книга Убить Троцкого - Юрий Маслиев

– История весьма интересная, есть над чем поразмыслить, – задумчиво произнес Блюм. – Как и следовало ожидать, не одних нас интересует содержимое Государственного банка…

– Ну что ж, приступим к разработке операции под кодовым названием «Вор у вора дубинку украл», – хлопнув ладонью по боковушке кресла, Михаил встал. – Вот только меня интересует: Ямамото хочет нагреть руки сам или действует по поручению своего руководства?.. Скорее всего – первое, так как японские власти действовали бы более прямолинейно – просто оцепили бы банк, и все. Он хочет опередить своих шефов. А тут еще эта комбинация с большевиками… Нет, Ямамото играет на свой карман. Что ж, постараемся этим воспользоваться!

– А меня также интересует, – решительно и со значением ворвался в разговор Евгений и, сделав паузу, чтобы привлечь внимание друзей, уже другим тоном сказал: – Когда мы жрать-то будем?

На следующее утро Михаил приказал Саше вызвать на встречу десяток бывших сотрудников сыскной полиции, которые, по недавней договоренности с таким же бывшим следователем, ожидали работы. Встреча должна была состояться в небольшом домике, специально снятом Михаилом для этих целей. У него оставалось еще много времени, поэтому, усевшись в кресло, он начал составлять план, пытаясь разгадать схему, по которой решили действовать их противники.

В том, что целью Юговича и Ямамото являлся банк, не оставалось сомнений.

В городе чувствовалось особое напряжение. Японские войска вели себя агрессивно. Различные провокации нарастали лавинообразно. Правительство, в которое входили и коммунисты, было настороженно. Тучи сгущались над Приморьем, о чем свидетельствовало заявление начальника дипломатической миссии при штабе экспедиционных войск графа Мацудайры, который в интервью газете «Осака Майничи» заявил, что эвакуация японских войск с русской территории откладывается на неопределенный срок.

Выяснив, что японцы обносят колючей проволокой одну из сопок в районе Владивостока; установили на чердаке аптеки Боргеса на углу Светланской и Алеутской улиц – два пулемета, на углу Алеутской и Фонтанной – пулемет; ведут наблюдение за земской управой, – а также собрав много другой обрывочной информации, Михаил составил цельную картину, из которой следовал вывод: в ближайшее время готовится новый переворот. И на фоне проходившей в то же время эвакуации американского экспедиционного корпуса становилось ясно: Япония закрепит за собой решающее военно-политическое положение на Дальнем Востоке под предлогом помощи чехословакам, чей корпус с нетерпением ожидал своей отправки на родину.

Несомненно, что операция по изъятию ценностей должна была произойти в это короткое время, до начала переворота. Счет шел уже, возможно, на дни.

Михаил якобы случайно познакомился в ресторане с одним клерком из центрального статистико-экономического отдела, где велся учет финансов, грузов, товаров и продовольственных запасов, и узнал от него, что в кладовых Государственного банка хранилось золото и платина в слитках, а также золотые монеты различных валют на сумму 72 миллиона рублей по курсу рубля на 1913 год[43]. Эта астрономическая сумма была, конечно, не по зубам ни Юговичу с Ямамото, ни Михаилу с компанией. Такие ценности могли заглотить только государственные структуры, будь это временное земское правительство, интервенты или коммунисты со своими обширными военно-политическими и экономическими инфраструктурами, имеющими возможность не только изъять, но и хранить эти ценности. Отдельные же люди, в силу своей осведомленности, могли только урвать себе небольшую часть сокровищ, помогая одной из этих структур прийти к финишу первой.

Но если земское правительство было слабо и уже практически не имело власти, а японские интервенты в посредниках не нуждались – в ближайшее время они власть захватят, не говоря о том, что их войска и так охраняют Государственный банк, – оставалась одна сила, которая могла под каким-нибудь хитрым предлогом изъять ценности из банка, переправить этот объемный груз в надежное место и сохранить его.

Дальневосточная коммунистическая организация на периферии занимала прочное положение и пока еще имела возможность влиять на крупные транспортные перевозки по железным дорогам, не говоря о том, что она входила частично в финансово-экономический совет земского правительства. Единственной преградой при изъятии ценностей коммунистами являлся управляющий банком Маркин, который мог наложить вето на их выдачу, потребовав резолюцию всего финансово-экономического совета, а не одного или нескольких чиновников, и как честный человек непременно бы сделал это. Да еще, возможно, какие-то препятствия создал бы японский караул.

Михаил облегченно вздохнул. Отдельные части разрозненной мозаики начали выстраиваться в цельную картину. Он понял, что могло связывать таких разных людей, как японский разведчик Ямамото, коммунист Дедусенко, финансовый авантюрист, спекулянт-проходимец Югович и обворожительная красавица Оленька Маркина, через которую они могли повлиять на не чаявшего в ней души отца. Конечно, львиную долю должен был забрать себе Дальневосточный комитет. Но немалый куш осядет и в карманах Ямамото, Юговича и Маркиной.

Времени на подготовку контроперации против этой троицы, судя по всему, оставалось в обрез. Тем более что им противостоял разведчик-профессионал Ямамото с его оперативными возможностями и поддержкой неограниченного, по меркам этой операции, количества воинских подразделений.

Встреча с топтунами приближалась, и Михаил, переодевшись в штатское и слегка изменив свою внешность (усы, баки), вышел на улицу, с удовольствием вдохнув полной грудью чистый морозный воздух.

В горнице небольшого аккуратного домика, как бы притиснутого к стене огромного склада одной из многочисленных американских факторий, расплодившихся в последнее время на всем побережье, Михаила уже ожидали люди, в общем-то, не похожие друг на друга ни внешностью, ни одеждой, ни манерой поведения, но имеющие какую-то неуловимую общность. Они пили крепкий чай, поданный гостеприимной хозяйкой – за гостеприимство было заранее щедро уплачено, – и перебрасывались редкими, ничего не значащими репликами.

Вызывая их по двое-трое, в зависимости от задачи, в соседнюю комнату и давая им задания, разумеется – с непременным авансом, Михаил понял, что объединяло этих людей: умные, цепкие, всепонимающие глаза.

Трех человек он выделил на круглосуточное дежурство у банка, приказав им немедленно сообщить, если возле него появятся грузовые автомобили, подводы или почувствуется какое-либо другое оживление в этом районе. Еще троих он направил на круглосуточное наблюдение за Дедусенко, выделив дополнительные деньги на использование извозчиков. Аналогичное задание получили еще трое для слежки за Юговичем. Двоих Михаил выделил для постоянного дежурства у маленького домика на окраине Владивостока, посещаемого Ольгой Маркиной.

Поставить наблюдение за домом, где, как он предполагал, находилась конспиративная точка Ямамото, Михаил не решился. Была слишком высока вероятность того, что профессионал высокого класса Ямамото обнаружит слежку и очень быстро выйдет на заказчиков. Да и открывать все карты малознакомым людям не хотелось. И так слишком много людей было посвящено в отдельные фрагменты готовящейся операции.