Книга Мила Рудик и тайна шестого адепта - Алека Вольских

— Да, похоже, ошибки нет, — произнесла она. — Вероятность, что два одинаковых события произошли в один год, ничтожна.

Вирт согласился с ней кивком головы.

— Среди погибших значилось имя учителя химии — Марк Неизвестный.

— Неизвестный? — не понял Ромка.

— Это фамилия, — пояснил Вирт. — И полагаю, что она не настоящая.

— Думаешь, это тот самый алхимик из рассказа Думы? — спросила Мила, но в ответе на самом деле не нуждалась.

Мила вспомнила, как Многолик говорил, что не любит алхимию. Те же слова произнес Игнатий Ворант, когда Гильдия захватила в плен его, Гурия и Лизу. Она сделала глубокий вздох и задумчиво произнесла:

— Хотелось бы мне знать, почему предки Многолика уничтожали всех в роду этого алхимика. Должна же быть причина?

Вирт взял со стола какой-то небольшой прямоугольный листок и протянул его Миле.

— Возможно, здесь ты найдешь ответ, — сказал он.

Мила подошла и взяла у Вирта листок. Это оказалась выцветшая цветная фотография самой обычной школы, каких во Внешнем мире было огромное множество. Школа, казалось, смотрела на Милу своими черными пустыми окнами. Ее стены на фоне возвышающихся по обеим сторонам серых девятиэтажек выглядели словно подсвеченные неестественно ярким желтым светом.

Внезапно Милу охватило необъяснимое чувство тревоги. Ей понадобилась всего секунда, чтобы понять причину его возникновения. Вглядываясь в снимок, она вдруг ясно осознала нечто совершенно невозможное — эта мертвая школа со снимка говорила с ней. Нет, Мила не слышала никаких голосов, она вообще ничего не слышала, но было одно ощущение, которое она распознала совершенно точно. Зов.

— Мне нужно там побывать, — сказала она, не сразу осознав, что произнесла свою мысль вслух.

Подошел Ромка и забрал снимок из рук Милы, после чего заглянул в него сам.

— Если честно, — сказал тем временем Вирт, — я сомневался, что ты тоже это почувствуешь.

Мила вскинула на него глаза.

— И ты?

Вирт кивнул.

— Сначала подумал, что дело в моих сенсорных способностях, — сказал он, — но если ты тоже ощутила это, то…

— В этой школе что-то есть, — произнес Ромка, словно продолжая мысль Вирта, хотя по его лицу можно было с уверенностью сказать, что он даже не слышал произнесенных только что слов.

Мила отвела взгляд от Лапшина и решительно посмотрела на Вирта.

— У тебя ведь есть адрес этой школы?

* * *

Они стояли в самом сердце одного из жилых кварталов Симферополя. Ледяной зимний ветер пронизывал до костей. Прямо перед ними было трехэтажное здание — прямоугольное, с рядами одинаковых окон. Стены были черными от наросшей на них копоти, во многих окнах не было стекол, на обгоревших дверях парадного входа висел большой амбарный замок. Но все эти последствия пожара двадцатилетней давности не казались чем-то примечательным на фоне другого зрелища.

Вокруг здания словно полыхал ярко-малиновым сиянием призрачный пожар. Так казалось поначалу. Но стоило только приглядеться получше, как волосы от ужаса вставали дыбом — малиновое пламя было не чем иным, как сотнями призрачных человеческих рук. Они тянулись к небу, словно пытались вырваться на свободу. Но что-то невидимое словно не отпускало их.

— Вы тоже видите это? — спросила вслух Мила.

— Да, — негромко ответил Вирт.

— Что это за чертовщина? — ошеломленно прошептал Ромка.

— Кажется, эта школа битком набита неупокоенными духами, — предположил Вирт и мрачно добавил: — Консервная банка с мертвецами.

Мила огляделась: люди по обеим сторонам улицы шли по своим делам. На их лицах застыли будничные маски: скука, усталость, тень повседневных забот. Они не оборачивались и ничему не удивлялись — для них все вокруг было заурядным и обыденным.

— Неужели, кроме нас, никто этого не видит? — недоверчиво произнесла вслух Мила.

— Кажется, нет, — сказал Ромка, бросив взгляд по сторонам. — Наверняка на этой школе лежат Отводящие чары.

— Отводящие чары? — переспросила Мила.

— Угу, — подтвердил Ромка, — похоже на то, что делает Вирт, но во много раз сильнее.

Мила удивленно округлила глаза и посмотрела на Вирта.

— Ты делаешь… что?

— Отвожу глаза, — ответил тот. — Будет неприятно, если люди начнут замечать, что я странно выгляжу. Я имею в виду здесь, во Внешнем мире. Я отвожу им глаза — в результате они не могут остановить на мне взгляд и смотрят мимо.

Мила стояла с открытым ртом.

— А ты что, действительно думала, что Вирт вот так спокойно гуляет во Внешнем мире с его-то ушами — улыбаясь уголками рта, спросил Ромка.

— То есть ты знал, да? — недовольно скосила глаза на друга Мила.

Ромка ехидно ухмыльнулся — ни капли раскаяния на лице.

— Не мог сказать? — обиженно проворчала она, чувствуя себя глупо.

— Да ладно тебе! — коротко рассмеялся Лапшин. — Ты так забавно волновалась.

По мелькнувшей на лице Вирта улыбке Мила поняла, что забавно было не только Ромке.

— А я-то все думала, почему люди не обращают на тебя внимания, когда ты в этом своем «смотрите на меня все» желтом плащике, — хмыкнула она в отместку.

Переведя взгляд на обгоревшую школу, Мила вздохнула и добавила:

— Это место выглядит настолько жутко, что мне совсем не хочется туда идти, но…

— Пошли, что ли? — угадал ее мысль Ромка, с опаской поглядывая на окружающее школу живое и движущееся море призрачных рук.

Открыв большой висячий замок, Вирт толкнул обе створки двери, но подалась только одна. Вторая, как оказалось, изнутри была зафиксирована задвижками.

Переступив порог, трое спутников остановились. Пустой холл школы выглядел так, словно все двадцать лет со дня пожара сюда никто не наведывался. На темном от копоти и пыли полу не было ни единого следа, оставленного человеческой ногой. Такими же пыльными были большие зеркала по обеим сторонам холла, словно два десятка лет до них никто не дотрагивался. Однако Мила ясно ощущала вокруг присутствие чего-то незримого.

— Вирт, — позвала она и удивилась тому, что ее голос прозвучал даже тише, чем она хотела, — ты что-нибудь чувствуешь?

Рядом раздался прерывистый вздох. Мила невольно подняла глаза на Вирта — в этот момент он выглядел так, словно ему было тяжело дышать.

— Боль. Ужас. Безумие.

Ромка посмотрел на него с беспокойством.

— Если тебе так трудно находиться здесь, может, подождешь нас снаружи?

Вирт улыбнулся.

— Не ожидал от тебя такой наблюдательности, господин умник, — с иронией сказал он, но было ясно, что Ромкины слова попали в цель. — Но не стоит за меня волноваться. Я обычно не настолько восприимчив к посторонним эмоциям. Такое ощущение, как сейчас, возникает у меня очень редко, и оно всегда быстро проходит. Так что, пожалуй, я все-таки пойду с вами. Это место слишком опасно, чтобы такой заботливый отец, как я, отпустил сюда своих детей без присмотра.