Книга Я стираю свою тень 8 - Сергей Анатольевич Панченко

стала болеть и это еще, — он понизил голос, — простатит. Возьмется аппарат за такое лечение?

— Возьмется, но может лучше после боя?

— Ты думаешь, что тогда и лечить некого будет. Знаешь ли, у здорового человека и желание жить намного сильнее. Так что лучше до.

— Тебе придется лежать голышом. — Предупредил я.

— Да пофиг, остальные потом тоже захотят полечить у себя что-нибудь. Вон, у каждого второго печень увеличена.

— Ладно, пока есть время на глупости, подлечи свою простату, авось еще пригодится.

— Спасибо, Гордей. А это, жирок можно убрать, хотя бы фрагментарно с лица, шеи?

— Слушай, ты как на курорт приехал. Заслужи вначале героической борьбой процедуру.

— Ладно, понял, пока без липосакции. А член потом нельзя будет сделать больше? — Не унимался чиновник.

— Уменьшится живот, увеличится член. Этот аппарат лечит, а не занимается пластической хирургией. Маленький член не является заболеванием.

— Тсс, Гордей, я понял, всё, больше ни одного вопроса.

Мы с Атаманом взяли ящик, отнесли его в сторону от остальных, спрятав за плотными кустами. Водяницкий разделся и лег внутрь.

— Как я пойму, что он закончил лечение? — Поинтересовался чиновник, видя, что я не собираюсь присутствовать на процедуре.

— Механическое щупальце займет исходное положение. — Пояснил я. — А в теле появится необыкновенная легкость.

— Ага, спасибо, Стрелок, с меня должок.

— Само собой. Я потом список тебе составлю.

Я вернулся к бойцам, закончившим обед и приступившим к изучению оружия.

— Что с Водяным? Попросил приделать ему второй желудок? — Посмеялся кто-то из бойцов.

— Давайте так, мужики, Водяным он был там в Николаевке, а тут Атаман. Если у вас на него зуб за его работу главой администрации, то тут он им не является. Атаман уже показал себя смелым бойцом, и я очень уважаю его за это и вас прошу быть уважительными не только к нему, но и ко всем. Нам стоять плечом к плечу, а если мы станем сомневаться друг в друге, то крепости не получится. Каждый должен быть готов положить свою жизнь за товарища.

— Это же игра. — Это снова был тот же боец, назвавший чиновника Водяным.

— А что не игра? Все войны на Земле тоже были чьей-то игрой, но убивали и там и тут по-настоящему. Я верю, что мы сломаем игру, но для этого надо продержаться как можно дольше. Боевое братство, слышали же о таком?

— Ну, слышали, конечно. То за Родину бились. — Не унимался боец.

— Радуйтесь, что сейчас бьетесь не на своей земле. Было бы хуже, если бы гладиаторские бои устроили прямо в Николаевке вместе со всем населением, которому не дали бы возможности выехать. Короче, вы меня поняли, больше уважения друг к другу. А кому надо подлечиться, тоже можете забраться в модуль, раз уж случай такой подвернулся. Время позволяет. А я поеду, проверю, как дела у остальных. Айрис, поехали со мной.

Мы оседлали второй квадроцикл. Опыта вождения подобной техники у меня было не много. В молодости ездил на старом «Восходе», но воспоминания об этом опыте я не любил. Перелом ключицы, сотрясение мозга, разбитые локти и колени. Айрис забралась в кузов, села на сиденье спиной ко мне и пристегнулась широким ремнем, идущим от дуги безопасности над головой до крепления под сиденьем. Примерилась к пулемету.

— М-да, не буду запрещать Никасу играть на компьютере. Пойдет в родителей, навыки стрельбы пригодятся.

— Не надо пророчить ребенку такую судьбу. Пусть идет в деда, рыбачит, наслаждается природой, тишиной. Знай органы опеки, что у нас за семья, уже давно бы лишили родительских прав.

— Если бы к нам пришли эти самые органы с такой идеей, я бы своими руками порвала их на органы. — Айрис фыркнула и передернула затвор пулемета.

— Ты собралась стрелять?

— Нет, конечно, переполошим народ раньше времени. Просто подумала, может нам после возвращения переехать на станцию?

— Зачем?

— Никасу скоро в школу. Хочу, чтобы он получил образование там, и жил не с бабушкой, а с нами, полноценной семьей. И вероятность попасть в неприятности там гораздо меньше, чем на Земле.

— Ну, не знаю дорогая, давай вначале доживем до возвращения домой. Крепко держишься?

— Да.

— Погнали.

Я завел квадроцикл. Загорелся экран с неизвестными символами. Слегка повернул рукоять газа, находившуюся под правой рукой, но техника откликнулась слишком бодро. Провернувшиеся колеса свистнули и пустили дымок. Аппарат сорвался с места.

— Ух ты какой строптивый. — Ветер ударил в лицо, выбив слезы из глаз.

С непривычки можно было улететь в озеро или впечататься в забор. Квадроцикл оказался не таким уж управляемым на скорости, инерция старалась выпрямить положение руля. После нескольких опасных маневров, я приспособился к нему. Чтобы прописать траекторию, требовалось использовать собственное тело в качестве маятника, перенося центр тяжести в сторону, заставляя технику охотнее входить в поворот. Иногда даже вставая на два колеса. До этого момента я ни разу не слышал, чтобы Айрис кричала от страха, но тут она накричалась вдоволь.

— Гордей, если так гонять, то пулеметчик ни в кого не попадет. — Предположила Айрис.

— Если так не гонять, то попадут в пулеметчика. — Обоснованно ответил я ей.

Мы совершенно случайно наткнулись на контейнер на втором кольце, возле которого никого не было. Он приземлился во дворе небольшого дома, скрывшись среди разросшейся зелени.

— Вот и повод есть проверить ракетницу. — Я поднял пистолет с широким стволом. — Народ, смотрите вверх, сейчас взлетит ракета и укажет место, где я обнаружил бесхозный контейнер. Ближайший отряд, выделите несколько человек, чтобы разобрать его. — Отдал я распоряжение в эфир.

Выстрел оказался довольно мощным и громким. Левый глаз не видел никакой сигнальной ракеты, а в нашлемном мониторе в небо взвилась яркая полоса. Она превратилась в яркий шар, похожий по яркости на сварочную дугу, зависший в воздухе. Некоторое время он двигался в одном направлении с кольцом, но потом стал отставать. Через несколько минут явились люди Рубильника на двух квадроциклах. На каждом сидели по четыре человека.

— Хорошо спрятался. — Оценили они место приземления контейнера. — Командир просил узнать, куда девать ящики.

У меня до сих пор не было представления, как организовывать оборону. На первый взгляд лучше всего для этого годились небоскребы, но мы не знали, каким оружием будут воевать противники. Надо было выбрать,