Книга Я стираю свою тень 8 - Сергей Анатольевич Панченко

пролезет на спусковой крючок? — Поинтересовался я у него, помня, что в предпоследнем бою у него были проблемы с ручным оружием.

— Лезет. — Чиновник продемонстрировал мне, чтобы я не сомневался.

— Отлично. Будешь у нас бронеснайпером. Твоя позиция на верхних этажах небоскребов. Оттуда наблюдай и поражай технику врага. В приоритете броневики и летающие аппараты. И найди себе помощника, который будет прикрывать.

— Я пойду. — Вызвался Сигизмунд. — Помните меня Георгий Михалыч, я у вас волонтером в предвыборном штабе работал?

— Нет, не помню, но раз я выиграл, значит, ты хорошо работал. Я тебя отнесу наверх за это, потому что нормальному человеку на такую высоту пешком не забраться. Кстати, пора бы уже и подкрепиться. — Атаман выбрался из экзоскелета и полез ящику с едой.

— Согласен. Давайте перекусим, а то чем ближе к бою, тем сильнее нервишки будут портить нам аппетит. — Согласился я с чиновником.

Меня уже несколько часов мучил голод, но я игнорировал его, поглощенный более важными задачами.

В коробках, напоминающих привычные армейские сухпайки, находились гомогенизированные субстанции, которые не требовалось разогревать. Вкус у них был такой себе, как у печеночного паштета, в который добавили витамины и мел. Суховато, если не запивать. Напитков было два, вода и чай на резиновых ароматизаторах. Если бы не сладость, то его вообще нельзя было бы пить. Были еще галеты, сухое мясо в виде шнурков и сухие молочные хлопья. Еда предполагала обильное питьё, иначе она могла взять недостающую жидкость из тела, и тогда нам пришлось бы воевать еще и с запором.

Минут через пять после начала обеда, явился Егерь верхом на квадроцикле. В кузове за пулеметом сидел его боец.

— Приятного аппетита. — Пожелал он, слезая с техники. — Решил вот проверить, как быстро найду вас.

— Ну, и как? — Поинтересовался я с набитым ртом.

— Не сразу нашел, скажу честно. На скорости эффект от вращения города усиливает дезориентацию. Кажется, что ты в стельку пьян. Лучше всего получается ехать строго по кольцу, тогда почти ничего не замечаешь, но так получается долго, гораздо проще ездить поперек, поджидая, когда кольцо само подкрутит тебя к нужному месту.

— Мы уже сами дошли до этого. Город был спроектирован для удобства пешеходов. Но для неподготовленного человека он настоящий ребус. Ты уже ознакомился с новым вооружением? — Поинтересовался я у напарника.

— Нет еще. Мужики разбираются.

— Тогда слушай, расскажу тебе, что узнал, а ты передашь остальным.

Я рассказал Егерю и на примерах показал, что за оружие нам всучили организаторы, как им пользоваться и какого противника следовало ожидать.

— Так они что, десантируются в город? — Удивился Егерь. — Ну, да, а как они еще сюда попадут. — Ответил он сам себе.

— Вот именно и скорее всего на технике, так что нам надо сообразить, какую тактику выбрать, чтобы не лезть под пушки, как координировать свои действия между подразделениями при постоянном вращении.

— Не забудь рассказать про мобильные госпитали. — Напомнила Айрис.

— Точно. Нам подогнали мобильные госпитали, которые лечат раны полным восстановлением. Даже если тебе разнесет кость, они все восстановят. Кстати это прекрасная возможность проверить их работоспособность на тех, кто уже получил ранения. Рубильник, ну-ка займи место в этом многофункциональном гробу.

Его серьезную рану не успели долечить в лагере полностью. Она болела при ходьбе.

— А это не опасно? — Боец разволновался.

— Нет. Я сто раз в таком лежал. — Успокоил я его.

— Ага, именно так начинаются все плохие истории.

— Не дрейфь, снимай штаны и ложись. Егерю надо посмотреть, как эта штука работает.

Рубильник снял штаны, смущенно и неловко забрался внутрь ящика с медицинским оборудованием. Айрис активировала его. Механическая «лапа» просканировала тело человека, определила у него рану и принялась проводить восстановление.

— Больно? — Поинтересовался я у бойца.

— Нет, вообще ничего не чувствую.

Через десять минут от страшной раны не осталось и следа. Егерь был впечатлен не меньше самого Рубильника.

— Так можно? — Только и смог вымолвить он.

Рубильник выбрался из ящика, не веря, что нога совершенно цела, попрыгал на ней, потрогал руками.

— Етишкин дух, как будто ничего и не было. Чудо, просто чудо, хочется выразить чувства матом, но не хочется портить момент. А так что, можно и другие ранения лечить, например в голову?

— В голову вряд ли. Ты умрешь раньше, чем тебя засунут в ящик. Мертвых он тоже может реанимировать, но только если есть возможность быстро залечить. Например, при большой потери крови, остановке сердца от болевого шока.

— Да, Стрелок, вижу, ты немного шаришь в неземных устройствах. — Задумчиво произнес Егерь.

— У меня была насыщенная жизнь, не раз лежал в такой штуке. Если хочешь знать, то у меня был период в жизни, когда я был одноруким. — Признался я.

— Интересно, и куда ты задевал вторую руку? — Поинтересовался он.

— Айрис отрубила. — Я решил поинтриговать напарника.

— Как это? — Егерь подозрительно посмотрел на мою супругу. — Жениться не хотел?

— Я решила, что он хочет сделать мне предложение руки и поняла буквально. — Айрис рассмеялась.

Бойцы, прислушивающиеся к нашему разговору, попадали на землю от смеха.

— Как можно не хотеть на ней жениться. — Произнес я с улыбкой. — В руку попал очень сильный яд, промедление грозило смертью. Она сделала единственное, что можно было в тот момент, отсекла по самое плечо.

— Блин, ну вы и семейка. — Усмехнулся Егерь. — Интересно, что было бы с нами, если бы вы не попали в цирк. Мы бы продули прыгунцам, и наши останки уже пустили бы на корм космическим хищникам?

— Не факт, конечно, но победа далась бы намного тяжелее. — Скромно признал я полезность нашего с Айрис присутствия в команде.

— Это точно. Бой в этом городе без вас мы точно не осилим. Тут нужны такие резвые мозги и такая координация между всеми, что даже Суворов мог запаниковать. Поеду, доведу парням про оружие и про лечебный гроб. У меня в отряде тоже есть раненый.

Егерь, свистнув покрышками, резво укатил. Атаман, дождавшись, когда я отойду в сторону, подошел и тихо поинтересовался:

— Слушай, а этот ящик, он и болезни лечить может?

— Ему без разницы, а на что жалуетесь, больной?

Водяницкий покраснел.

— Ну, у меня поджелудочная