Книга Чёрная Карета - Эндрю Питерсон

Квакали лягушки. Звонил колокол.

Джаннер похолодел. Обернувшись, он посмотрел на Дагтаун и увидел какое-то движение. Колокол звонил и звонил, скоро к нему присоединились другие. Звон катился вверх по холму незримой волной. Сторожевые огни на башнях запылали вдвое ярче обычного. Даже стоя вдалеке, Джаннер испугался, что его заметят. А потом, как длинная многоглазая змея, вереница Клыков с факелами в руках поползла по Набережной улице.

Джаннер уже видел Клыков, выстроившихся таким же образом, как в ту ночь, когда ящеры пришли в Глибвуд из форта Ламендрон.

Они шагали прямо к нему. Он слышал топот марширующих ног.

Мальчик нырнул в тёмный дом.

Клыки были уже близко, и до него доносились отзвуки боевой песни и бой барабана. Даже не верилось, что причиной всей этой суматохи стал он. «Неужели чтобы схватить одного мальчишку, нужна целая армия Клыков?» – подумал Джаннер.

Ногой он наткнулся на железное кольцо люка, ведущего в погреб. Откинув крышку, Джаннер спустился по лестнице и закрыл люк. На ощупь он в темноте добрался до стены, где Подо нашёл механизм, открывающий потайную дверь. Мальчик, как Подо, щупал трещины в стене, морщась при мысли о мокрицах и червях.

«Пожалуйста, – мысленно взмолился он, – пожалуйста, пусть моя семья будет здесь». Ему было страшно в одиночку сталкиваться с Клыками. Джаннер беспокоился всё больше и больше, потому что никак не мог нашарить механизм; чуть не плача, он просил Создателя о помощи. Наконец мальчик нащупал крошечный металлический штырёк с петлёй на конце и, сунув в неё палец, потянул. Раздался щелчок, и за спиной у него со скрипом распахнулась дверца.

Джаннер опустился на четвереньки и подполз к дыре. Внизу было темно и не слышалось человеческого дыхания. В норе его встретила чёрная пустота. У него замерло сердце. «Может, они просто задули свечу. Может, они прячутся в туннеле», – подумал он, уже понимая, что надеется зря.

Тяжело вздохнув, Джаннер спустил ноги в отверстие и слез. Закрыв за собой люк, он оказался в темноте, такой же непроглядной, как в ящике у Надзирателя. Немного пошарив за лестницей, Джаннер нашёл фонарь и коробок спичек.

Когда жёлтый свет спички озарил укрытие, мальчик так испугался, что у него из груди чуть не выпрыгнуло сердце.

Кто-то сидел у противоположной стены и сверлил Джаннера взглядом.

Это была женщина, одетая в лохмотья; её обветренное лицо покрывала корка грязи, глаза напоминали бездонные ямы среди морщин. Выглядела она очень знакомо – Джаннеру показалось, что это нищенка из Пахотного тупика.

Он выронил спичку, и настала мгла.

Женщина рассмеялась. Её смех звучал сухо и безжизненно, как треск хвороста.

– Дитя, – прошептала она.

От страха Джаннер не мог двинуться с места. Он представил, как она рывками ползёт к нему, устремив в темноту паучьи глаза. Над головой в доме топали и рычали Клыки, и Джаннер задумался, что хуже – оказаться в плену у ящеров или вдыхать сырую вонь этой оборванки в погребе.

– Дитя, – повторила женщина, уже громче.

Джаннер закрыл глаза, стараясь ни на что не обращать внимания. Когда он услышал, что женщина со стоном ползёт к нему по полу, от отчаяния у него перехватило дыхание. Голова была словно набита ватой, под сомкнутыми веками танцевали яркие пятна света…

Рука женщины коснулась его лодыжки, и Джаннер хотел закричать, однако не сумел издать ни звука. Пятна света взорвались, ослепительно вспыхнув, и он почувствовал, что медленно валится вперёд, в жуткую немую бездну.

47

Передумал

Очнувшись, Джаннер закашлялся. Рот у него был полон земли. Он плевался, страстно мечтая о глотке воды, чтобы прополоскать рот. Открыв глаза, мальчик с удивлением обнаружил, что вокруг светло. Потом он вспомнил Клыков, старуху, прикосновение её руки…

Он сел.

Женщина сидела привалившись к стене, рядом с ней стоял фонарь.

– Мальчик, ты забыл замести следы.

Джаннер не понял. Тогда она показала пальцем:

– Верёвка. Всегда дёргай за верёвку.

Он поднял голову и, увидев болтающуюся на стене у лестницы верёвку, вспомнил, как Подо дёрнул за неё, и высыпавшаяся с потолка земля замаскировала люк.

– Простите, я забыл. А Клыки… они ушли?

– Они всегда рядом, бродят да вынюхивают, – ответила женщина. – Ты меня не помнишь?

Джаннер покачал головой. Лицо у неё было знакомое, но выговор звучал ещё непонятней, чем у нищенки Гуры. Густой слой грязи напоминал маску.

– Я когда-то знала твоего деда.

– Вы Нургабог?

– Да, – со вздохом ответила старуха.

– Но… что вы здесь делаете? Что случилось?

– Не гони лошадей, парень. Давай по порядку. Ты, верно, хочешь знать, где твои родичи?

– Да! Где?!

Нургабог покачала головой и повторила:

– Давай по порядку, парень. – Она закашлялась, и Джаннер заметил, что дышит она неровно и часто.

– Что с вами? – спросил он.

– Клакстон совсем спятил, – ответила старуха, и подбородок у неё задрожал. – Ранил собственную мать. – Она небрежно отмахнулась. – Не важно. Лучше сходи-ка за водой да помоги сменить повязку. – Она приподняла фонарь, и Джаннер увидел, что рваное платье Нургабог испачкано кровью.

– Это сделал Клакстон? – тихо спросил мальчик.

– Ну да. А теперь лезь живенько наверх, найди кружку или ведёрко, сбегай к реке и зачерпни воды. Здесь ничего не осталось, твоя семья забрала все припасы.

– Пожалуйста, скажите мне, где они! – взмолился Джаннер.

– Если не принесёшь воды, я могу сомлеть и больше уж не очнуться, парень! Я пролежала тут несколько дней. Ступай. Наверняка в этом хламе есть ведро. И остерегайся Клыков. Правда, с тех пор как ты лёг вздремнуть, я их не слышала… – Она снова рассмеялась своим слабым хриплым смехом и тут же закашлялась так сильно, что покачнулась и легла на земляной пол.

Джаннер не стал дожидаться новой просьбы. Он поднялся по лестнице и прислушался. Стояла тишина. Когда он толкнул люк, тот не открылся. Мальчик снова надавил, но побоялся сломать задвижку.

– Нургабог, – позвал он.

– За лестницей… – простонала та.

Джаннер нашёл за верхней ступенькой лестницы ещё одну проволочку с петлёй на конце, потянул – и люк открылся. Вниз посыпалась земля.

В золотисто-розовом предрассветном сиянии Джаннер обыскал дом и нашёл большой глиняный горшок. Клыков нигде не было видно, и он припустил через дорогу бегом к реке. Поверхность Блапа была гладкой, как стекло – только кое-где на ней расходились круги, оставленные водяными жуками. Внезапно из глубины с плеском выскочила рыба и на мгновение зависла в воздухе, а затем, вонзившись острым, как игла, носом в воду, вновь исчезла.

– Рыба-кинжал, – изумлённо произнёс Джаннер и тут же опомнился. – Рыба-кинжал!

Он наполнил горшок водой и торопливо зашагал прочь.

Когда Джаннер вернулся, Нургабог лежала без сознания.