Книга Оборотни клана Морруа - Ольга Гусейнова

От преследователей мы ушли легко и быстро. Сделав круг, вернулись к реке, где, к моему великому облегчению и стыду, нашлась наша заботливо сложенная одежда. Искоса взглянула на волка Рене, с большим интересом и жадным любопытством следившим за мной, но его усмехающаяся наглая морда мне не понравилась. Села возле своей одежды и ответила ему недовольным оскалом. Он насмешливо рыкнул и, тут же перекинувшись, сел на камни лицом ко мне.

У меня перехватило дыхание: полностью обнаженный Рене поразил силой и мощью, под его гладкой смуглой кожей от малейшего движения играли мускулы. Казалось, от него исходила ощутимая аура мужественности и властности, и я всем своим существом ощущала его доминирование надо мной. Согнув одну ногу в колене, а вторую – подогнув под себя, он, не смущаясь и не прячась, демонстрировал мужское достоинство и, судя по размерам, еще и гордость. Одной рукой опираясь о колено, вторую положив на бедро, сидел, чуть ссутулившись, и смотрел прямо на меня с молчаливым удовлетворением. Отметив искреннее восхищение своей особой – слюни точно капали с моих клыков на плоские, нагретые солнцем камни, – усмехаясь уже по-человечески, взял свою одежду и неторопливо оделся. Интересно, трусы на нем были, или он их не носит?

Тяжко вздохнув, загнала волчицу внутрь – и обернулась. Смущенно прикрываясь ладонями, торопливо подняла одежду и натянула брюки. Рене скользнул ко мне и, присев рядом, осторожно отвел прижатые к груди руки с майкой. Потом, на мгновение оторвавшись от меня, осмотрел территорию вокруг и, чутко прислушавшись, прильнул к моим губам. Целовал так глубоко, горячо и вместе с тем нежно, что я снова забылась в его руках, которые начали заново знакомиться с моим телом, только уже с человеческим. Оторвавшись от моих губ, Рене забрал майку и хрипло сказал, дыша в ухо, от чего по телу прошлась волна дрожи:

– Пусть тело отдохнет от одежды, радость моя, а я буду наслаждаться твоей прекрасной грудью. Пошли, единственная моя, нам надо добраться до зоны эвакуации, и пока будем ждать, поговорим.

Идти раздетой по пояс, было необычно и откровенно неловко. Я очень стеснялась, но майка осталась у Рене в руках и, судя по его шаловливому страстному взгляду, вряд ли удастся заполучить ее, пока сам не отдаст. А вот желание поговорить меня насторожило и взволновало. Его ладонь коснулась чувствительных вершинок моей груди, заставляя ее отяжелеть, а меня остановиться и замереть. Зато у Рене в груди снова родился довольный рык самца-собственника. Он подхватил меня на руки и прижал к своей тоже голой груди. У меня снова задрожало и запылало внизу живота. Обхватив моего вера за шею, я зарылась пальцами в короткие черные волосы у него на затылке и наслаждалась их мягкостью и шелковистостью. Потом провела ладонью по его груди, покрытой короткими волосками, и удивилась их мягкости. В ответ на любопытную ласку он лизнул меня в шею, от чего у меня тут же снова напряглась грудь. Так мы и шли пару километров, понемножку изучая и одновременно лаская друг друга.

Мы вышли к довольно широкой поляне – месту, откуда нас заберут. Оставшись с краю, среди растительности, Рене прислонился к дереву спиной и уселся на его корнях, а меня посадил к себе на колени и прижал спиной к своей груди, буквально окутав телом. Несмотря на жару и духоту, мне было приятно ощущать его. Уже смеркалось, но вертолет должен прилететь после того, как полностью стемнеет. Рене положил майку на траву, снял с меня кеды и носки и потянулся к поясу штанов. Схватив его за руку, я хрипло спросила:

– Ты что задумал?

– Девочка моя, ты же не думаешь, что одного раза мне будет достаточно на сегодня? Ты такая сладкая и пахнешь… ум-м-м… Мне не хватит вечности, чтобы насладиться тобой. Пресытиться! Только одна такая! Моя единственная, моя истинная! Я слишком долго ждал тебя, надеялся встретить. Молился и даже представить не мог, что найду тебя среди амазонских джунглей.

Пока он говорил, снял с меня штаны, мое белье, похоже, искать не стали, и мягко поглаживал грудь и живот. Кажется, мне тоже одного раза было мало – я вспыхнула моментально. Рене, довольно хмыкнув, приподнялся вместе со мной и стащил свои штаны и ботинки. Вскоре я начала всхлипывать от удовольствия. Одной рукой он ласкал меня между ног, второй – мял и поглаживал мою грудь. А когда я в голос застонала, чувствуя приближение разрядки, он вошел в мое лоно, усилив ощущения в разы и заставив кричать от наслаждения. Резкие движения внутри превратились в волнообразные, и меня буквально поднимало то вверх, то вниз.

Очень скоро меня накрыло повторной волной, а вместе со мной и Рене, который, выплескивая свое удовлетворение, яростно и громко зарычал, напрягаясь всем телом и взрываясь во мне горячим вулканом. Мы не смогли разъединиться, я привалилась к нему, восстанавливая дыхание, пыталась осознать силу нашего удовольствия и притяжения. Одного его касания оказалось достаточно, чтобы я загорелась. Моя волчица признала его волка своей парой еще вчера, а моя человеческая половина среагировала на него в первый же раз, как увидела. Только страх и неуверенность не позволили отдаться чувствам, зато у нас с волчицей было время познакомиться поближе, привыкнуть и понять, что из себя представляет харизматичный оборотень, невероятным образом «всплывший» среди джунглей.

Рене позволил мне лишь немного отстраниться и сползти по нему чуть ниже, чтобы удобнее устроиться на нем, уткнувшись носом ему в грудь. Я потерлась о нее щекой, лизнула, а потом неожиданно для себя глубоко зевнула. Столько всего случилось за день, я так устала и была не прочь подремать, но над макушкой раздался мягкий бархатный баритон Рене:

– Родная, оденься. – Он ласково поглаживал меня по спине. – Если ты заснешь, я тебя просто занесу в вертушку. Не хочется, чтобы на мою голенькую девочку пялились веры. Мои нервы не железные!

По-прежнему сидя у Рене на коленях, я специально неторопливо надела штаны и майку, долго завязывала шнурки на кедах идеальным бантиком. Кожей чувствуя, что терпение придерживающего меня за талию мужчины не железное. Посмотрела ему в лицо: в густых сумерках глаза вера полыхали диким огнем. Потом подумала, привстала и, лукаво улыбаясь, предложила:

– Давай тогда и тебя оденем, не полетишь же ты голяком?

Рене усмехнулся и с трепетом коснулся метки на моей шее возле ключицы. Погладил след от укуса, который теперь навсегда останется на мне, ведь он, конечно же, будет тщательно следить за ее обновлением. Затем быстро натянул штаны и ботинки и сразу же вернул меня на место – свои колени. Видимо, обязательное место, можно сказать, законное! Как только я вновь устроилась на Рене, он спросил, зарываясь ладонью в моих волосах:

– Расскажи мне о себе.

– Может, ты первый? – мурлыкнула я, млея от ласки и потираясь об его руку.

– Обо мне ты узнаешь все в подробностях. Причем очень скоро! Клан постарается.

Я пожала плечами, тяжело вздохнула – мало ли что произойдет после моего рассказа – и решилась:

– Мое настоящее имя Илана Стоун! Я родилась и выросла в Калифорнии, в маленьком городке веров Доунсе. Мы с мамой и папой жили в клане, еще у нас говорят, стае, стае Дурси. У нашего вожака, Вульфа Дурси, был сын Итан. После моего первого оборота, в пятнадцать лет, он начал меня преследовать. И никто, кроме моих мамы и папы, не осаживал его, когда он, сорокалетний мужчина, приставал ко мне, подростку. Все боялись его родителей. Когда мне исполнилось шестнадцать, по правилам нашей стаи я участвовала в своем первом пробеге вместе со всеми. Итан выследил меня и… он… изнасиловал меня. Моя мама нашла нас, когда он уже поставил на мне свою метку, хотя и не являлся моей истинной парой. Она в ярости оторвала его дурную голову, а вожак, увидев труп сына, кинулся на нас с мамой. Папа помешал, но так получилось… Папа был слабым вером, поэтому… Сначала погибла мама, а потом папа. Мне удалось сбежать. Я примкнула к цирку-шапито и год жила в клетке, как животное. Почти потеряла себя, но однажды увидела мамину подругу, вера из нашей стаи. Я помнила ее телефон, позвонила и поинтересовалась делами в стае. Она сказала, что меня ищут и объявили большую награду за поимку. Еще она сказала, что Вульф поклялся именем сына лично содрать с меня шкуру, когда меня вернут в стаю. Прошло четырнадцать лет с того звонка, но ты сам знаешь, для мести и для памяти вера это ничто! Я постоянно боялась, что меня найдут, вернут и сдерут… ты не представляешь…