Книга Оборотни клана Морруа - Ольга Гусейнова

Мое тело среагировало само. Быстро перебирая руками и ногами, я на четвереньках поползла к громко и яростно рычащему Рене. И только прижавшись к его ногам, почувствовала себя более-менее в безопасности, несмотря на то что он выглядит как буйно помешанный, а остальных только глаза выдают. Поль тревожно посмотрел мне за спину, наверное, беспокоится, что Катерсоны могут стать невольными свидетелями наших волчьих разборок. Кивнул головой кому-то за моей спиной и снова устремил взгляд на Рене:

– Рене, сейчас не время терять голову из-за самки. Даже из-за такой, как она. Никто! Слышишь, никто не посмеет к ней прикоснуться, кроме тебя.

– Она моя пара!.. Моя истинная!.. Я не… могу… справиться с собой! Она должна стать моей. Сейчас. Или я вырежу вас всех! Моя! – голос Рене напоминал звериный рык, вперемешку со словами, в которых мне почудились мука и тоска.

У меня защемило сердце в странной непонятной надежде!

Веры без резких движений отходили. Рене, угрожающе склонив голову, рычал все сильнее. Я всем телом чувствовала, что он с трудом сдерживается от полного обращения – его бьет мелкая дрожь.

Снова заговорил Поль:

– Рене, мы сейчас заберем Катерсонов, за вами вернемся через пять часов. Во второй ипостаси вам нечего опасаться людей. Ты сможешь поставить на ней свою метку и завершить слияние.

Скорее всего, он принял верное решение, но, услышав про метку и слияние, обе мои сущности дружно ударились в панику, а ужас волчицы заполонил сознание, вытесняя человеческую логику и рассудок. Отшатнувшись от Рене, я отползла на пару шагов, стянула кеды. Под опешившими мужскими взглядами стянула майку и, заметив, что Рене осторожной походкой охотника за ценной добычей направился ко мне, завизжала от страха – и перекинулась в волчицу.

Спотыкаясь и путаясь в штанах и трусах, волочащихся за мной, рванула в лес. Тряхнув лапой, оставила позади трусы, а вот бюстгальтер болтался на грудной клетке. В какой-то момент я умудрилась в прыжке через поваленное дерево так извернуться, что сорвала его с себя. Вот так, словно Гензель с Гретель, я оставляла за собой следы, но не хлебные крошки, а трусы, штаны и прочее. Усталости как не бывало. Мохнатая сущность, получив полный контроль над моим телом, неслась на всех парах, не чуя под собой ног. Три месяца заключения в человеческом теле без единой возможности оборота привели к тому, что в моей груди бушевала гремучая смесь – ужас от погони и наслаждение от чувства свободы. Сердце билось как бешеное, заглушая все звуки, только я и лес.

Сбоку мелькнула черная огромная тень и в следующий момент сбила меня с ног. Пролетев пару метров кубарем, я распласталась по земле. Надо мной, широко расставив лапы, навис огромный черный волк с зелеными глазами и мягкой лоснящейся шкурой. Я, визжа словно поросенок перед смертью, уперлась ему в грудь всеми четырьмя лапами. Бесполезно: огромные лапы словно каменные впились когтями в землю с обеих сторон от меня. Тягучий мускусный аромат Рене окутал и взбудоражил мою волчицу.

Горящие страстью и охотничьим азартом волчьи глаза, не отрываясь, смотрят в мои серебристые, наполненные страхом и паникой. Черный влажный нос нетерпеливо втягивает воздух, смешанный с моим ароматом, а пасть приоткрыта и обнажает белоснежные клыки и ярко-розовый язык. Остановив взгляд на этой саблезубой морде, я завизжала тоньше и пронзительнее, от чего Рене сморщил плоский мохнатый нос и глухо рыкнул. Гад, скорее всего, слух ему режет, просит заткнуться!

Я послушно поскуливала и повизгивала, одновременно перебирая лапами и пытаясь выбраться из-под Рене. Он не двигался с места, лишь изредка порыкивал, и мне показалось, что в его рычании слышались скорее успокаивающие, чем угрожающие нотки. Я уже выползла из-под него наполовину и перевернулась на бок, чтобы вскочить на лапы и снова дать деру, но не удалось. Короткий рывок – и эта огромная черная туша лежит на мне, даже дыхание сперло. Я завизжала еще громче, нервно скребя когтями землю. В нос ударил запах вырванной с корнем травы.

Рене лежал смирно, не пытаясь причинить мне боль, и лишь молча наблюдал за мной. И это молчаливое лежание привело к тому, что постепенно мой визг стал стихать, а потом и вовсе прекратился, сменившись редкими судорожными всхлипами. Потом я выдохлась и скулить. Положив морду на лапы, тяжело дышала, вывалив язык. И нервно косила глазом на насмешливую черную морду Рене. Он слегка переместился, чтобы мне было легче дышать, а потом придвинулся ко мне, заглядывая в глаза.

Напряжение между нами росло с каждым мгновением, пока я смотрела в его глаза цвета свежей травы. Страх понемногу уходил, оставляя за собой пустоту, которая медленно заполнялась непонятным мне желанием и томлением. Морда Рене скользнула к моему уху, и он шумно вдохнул мой аромат, от чего у меня на спине зашевелились волоски. Затем розовый язык начал медленно, старательно вылизывать мою мордочку и уши. Стало щекотно и неожиданно приятно. Повернувшись к нему, удивленно уставилась, а он лизнул меня в нос, чем вызвал прилив нежности к его большому волку, и продолжил вылизывать, причем с таким удовольствием на морде, как будто я эскимо на палочке.

К языку присоединились зубы, после первого несильного укуса я заволновалась, снова ощутив страх, но Рене тут же зализал место укуса, и там сразу потеплело. Таким образом он продвигался все ниже, то прикусывая, то зализывая. Я уже дрожала, но не от страха, а от желания, все больше расслабляясь и раскрываясь, подставляя тело для его волшебного языка. Когда волк дошел до интимной зоны, я потерялась в чувствах и эмоциях, практически полностью подчинившись движениям языка…

Меня накрыла волна чистого, невероятного удовольствия, которое я испытала впервые в жизни, и которого так долго ждала моя волчица. Пока меня била мелкая дрожь наслаждения, ощутила, что Рене снова оказался надо мной, слегка подталкивая лапами, заставляя лечь на живот. Мои размякшие мозги позволили ему делать со мной все, что вздумается. А ему в этот момент вздумалось спариться. Осознав происходящее, я снова заскулила, но он усиленно облизывал мое ухо, успокаивая и опять доставляя удовольствие. Наконец, проникнув глубоко внутрь, начал ритмично двигаться, издавая глухое яростное рычание. А я снова забылась от новых, ярких, ни с чем не сравнимых ощущений.

Пятнадцать лет назад меня раздавили, унизили и словно порвали на части. А сейчас Рене как будто собрал мою душу по кусочкам, и эти кусочки вопили от удовольствия и стремились теснее слиться с источником острого наслаждения. Мы оба рычали в экстазе, отдаваясь на волю сметающим все на своем пути чувствам, а в моем сердце родилось новое чувство к самцу. Сначала благодарность, за то, что помог возродиться моему «я», но скоро я поняла, что могу и влюбиться. Если уже не влюбилась.

Лес огласил торжествующий рев самца-победителя, а в следующий миг его клыки впились в мою шею, оставляя метку собственника. Мой довольный рык присоединился к его, и на этот раз я была абсолютно согласна с его притязаниями на мое тело и душу.

Волк Рене, развалившись рядом, смотрел на меня настолько восторженно и с нежностью, что не передать банальными словами, можно только увидеть в любимых зеленых глазах и почувствовать всем телом. Чувствуя легкую болезненную пульсацию на шее, я повела плечом, и Рене, заметив это, тут же потянулся ко мне и несколько раз лизнул в месте укуса-метки. Я тоже лизнула его в морду, а потом даже увлеклась, но он меня вдруг остановил, положив на спину большую лапу. Замерев, я смущенно уставилась на него, а он, поводя ушами, прислушивался к джунглям. Я тоже прислушалась и уловила звук шагов, приглушенную речь и запах. Запах людей и железа. Преследователи все-таки добрались до нас. Я тревожно посмотрела на Рене. Он быстро осмотрелся и вскочил на лапы и, ткнув меня носом в плечо, приказал следовать за ним.