Книга Кровь среди лета - Оса Ларссон

Охота в одиночку — совсем не то, что со стаей. В лучшем случае Золотой Лапе удавалось раздобыть зайца или другую мелкую дичь. Не слишком много для странствующей волчицы. Отношения с другими хищниками тоже изменились. Лиса и ворон следовали за ней по пятам. Они питались остатками от ее обеда, а волчица иногда спала в оставленных лисьих норах, предварительно их расширив. Ворон, кроме того, предупреждал хищницу о возможной добыче. У оленей начался период гона. Вон самец, ничего не замечая вокруг, трется рогами о ствол. «Бери его, бери!» — кричит ворон. А иногда обнаглевшая птица подлетала к спящей волчице, клевала ее в голову, а потом неуклюже прыгала рядом. Золотая Лапа клацала зубами, но в последний момент вороне всегда удавалось улететь. Так они развлекались.

Но одинокая волчица — не слишком подходящая компания для игр. Она не пренебрегает никакой добычей и неохотно делится едой.

Однажды Золотая Лапа настигла лису возле самого ее логова. На изрытом склоне оврага волчица обнаружила нору, скрытую за корнями выкорчеванного дерева. Только следы да немного разбросанной на снегу земли выдавали ее. Из этой норы выскользнула лисица. Золотая Лапа почувствовала ее резкий запах и притаилась в стороне. Она встала так, чтобы ветер дул на нее, и тут заметила высунувшуюся из норы острую мордочку. Волчица застыла. Стоило лисе повернуть голову — и она увидела бы ее. Золотая Лапа прыгнула, почти как кошка, ломая ветки поваленной ветром молодой сосны. Она свалилась лисице на спину, треснули позвонки. Волчица лапой прижала к земле тощее тело и с жадностью набросилась на добычу.

На запах прилетели две вороны. Одна из них, рискуя жизнью, принялась отвлекать на себя внимание хищницы, чтобы дать другой возможность стянуть кусок. Волчица ударила лапой, но промахнулась. Покончив с едой, она пошла обследовать склон, тщательно принюхиваясь. Если в лисьей норе остались щенки, их тоже можно было бы откопать. Однако там никого не оказалось, и Золотая Лапа продолжила свой путь на север.

11 сентября, понедельник

~~~

— Он словно сквозь землю провалился.

Анна-Мария Мелла оглядела коллег, собравшихся на утреннее совещание в кабинете прокурора. Пока им только удалось констатировать, что Стефан Викстрём пропал совершенно бесследно.

На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. Инспектор Фред Ульссон, прокурор Альф Бьёрнфут, инспекторы Свен-Эрик Стольнакке и Томми Рантакюрё выглядели удрученными. Слова Анны-Марии будили в них худшие опасения: если тело священника действительно где-нибудь зарыто, полицейским остается надеяться только на удачу.

Свен-Эрик выглядел подавленным. Он явился на это совещание с кусочком пластыря на подбородке, даже немного опоздал, хотя обычно отличался пунктуальностью. На шее у него то там, то здесь торчала щетина — верный признак того, что у мужчины было плохое утро. У самых ноздрей белели остатки высохшего крема для бритья.

— И все-таки хоронить его еще рано, — сказал прокурор. — Возможно, он просто скрылся на время, когда узнал, что нас заинтересовала его поездка в США. Ведь как служитель церкви, Викстрём должен заботиться о собственной репутации. Пройдет время — и он наверняка объявится.

Полицейские снова замолчали. Альф Бьёрнфут оглядел своих подчиненных. Сейчас они представлялись ему сплошной инертной массой, которую трудно привести в движение. Они будто ждали, когда тело священника объявится само собой, вместе со всеми уликами и доказательствами, необходимыми для начала расследования.

— Чем он занимался накануне своего исчезновения? Что нам известно об этом? — спросил прокурор.

— В пятницу вечером без пяти семь он звонил на мобильный своей жене, — отвечал Фред Ульссон. — Потом у него были занятия с детьми в церкви, а около половины десятого вечерняя молитва. После десяти часов его больше никто не видел.

— А где его машина? — поинтересовался прокурор.

— Припаркована возле приходского дома.

«Совсем небольшое расстояние, — заметила про себя Анна-Мария. — Между зданием, где священник занимается с детьми, и приходским домом всего какая-нибудь сотня метров».

Инспектор Мелла вспомнила женщину, пропавшую без вести несколько лет назад. Мать двоих детей вышла вечером во двор покормить собак и как сквозь землю провалилась. Безутешный муж, который впоследствии и оказался убийцей, уверял, что его супруга не могла добровольно бросить детей. Ее тело нашли закопанным в лесу в нескольких метрах от дома. Тогда Анна-Мария думала то же, что и теперь: «Совсем небольшое расстояние…»

— А что выявила проверка разговоров по мобильному, электронной почты и банковских счетов? — спросил прокурор.

— Ничего особенного, — ответил Томми Рантакюрё. — Звонок жене был последним. Кроме нее священник беседовал с пастором и другими сотрудниками общины, председателем охотничьего клуба, сестрой жены… у меня имеется список всех разговоров с указанием темы каждого.

— Отлично! — довольно откомментировал Альф Бьёрнфут.

— О чем он говорил с пастором и сестрой жены? — поинтересовалась Анна-Мария.

— С сестрой жены о том, что он беспокоится за Кристин, якобы с ней совсем плохо.

— Это она писала Нильссон угрожающие письма, — пояснил Фред Ульссон. — Вероятно, это был самый ожесточенный из конфликтов между Мильдред и четой Викстрём.

— А с пастором? — настаивала Анна-Мария.

— Бертил Стенссон очень неохотно рассказывал об этом, но сообщил: Стефана беспокоило то, что мы ознакомились с бухгалтерскими документами фонда.

На лбу прокурора появилась чуть заметная морщинка, однако он не сделал никаких замечаний по поводу несанкционированного изъятия документа.

— И это лишний раз доказывает, что Викстрём исчез добровольно, — вместо этого сказал он. — Решил на время затаиться, чтобы избежать позора. Прятать голову в песок — обычная реакция в таких случаях. Люди сами не понимают, что тем самым только усложняют свое положение.

— Куда он мог отправиться без машины? — спросила Анна-Мария. — Просто прогуляться? В это время не было ни поездов, ни самолетов.

— А если он взял такси? — предположил прокурор.

— Таксисты тоже не выезжали, — возразил Фред Ульссон.

Анна-Мария с уважением посмотрела на коллегу. «Настоящая ищейка», — подумала она.

— Хорошо, — подытожил прокурор. — Томми, я хочу, чтобы ты…

— Обошел жителей поселка Юккас-ярви в окрестностях приходского дома, — перебил его Рантакюрё, — и расспросил их, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного.

— Да, именно так, — подтвердил прокурор.

— И еще раз переговорил с детьми, которые приходили на занятия к священнику.

— Отличная идея! — восхитился прокурор. — С тобой пойдет Фред Ульссон.

— Свен-Эрик, — обратился Бьёрнфут к Стольнакке, — тебе, вероятно, следует связаться с психиатрами из центрального управления. Посмотрим, что они скажут.