Книга Перст судьбы - Елизавета Дворецкая

— Да уж больно у них старуха боевая и решительная. Не выпустит.

— Увидишь. Девки в этом деле что лоси — бурелом лбом пробьют. Захотят — выйдут. Хочешь пока пару слов заучить? Вроде того, какая ты красивая, румяная земляничка моя… Что она станет тебе говорить, ты на все отвечай: миня армастан синдаи. Я тебя люблю, стало быть. Этого хватит.

— Они что, разговаривать придут?

Селяня расхохотался и одобрительно толкнул его в плечо.

— Ладно, справишься. А насчет сосновых веников их бабка уже все знает!

— При чем тут сосновые веники? — Стейн не понял. — Разве такие делают? Они же колются!

— Тебе это не грозит! — выразительно заверил Селяня и снова заржал, прикрываясь рукавом кожуха, чтобы не услышали в избе. — Но постарайся придержать своего тролля, а не то на следующую зиму нам тут вместо дани всучат младенца!

— За своим троллем присматривай, умник!

Они даже слегка подрались, чтобы скоротать время и не замерзнуть, и к тому времени как скрипнула наконец дверь и появились две небольшие фигурки в беличьих кожухах, оба молодца были уже порядком изваляны в снегу.

— Мы сказали, что пойдем ночевать к Иткетар, а то у бабки теперь слишком тесно, — шепнула Нуоритар. Вторая девушка только глянула на Стейна и улыбнулась. — А больше Саламатар ничего не просила нам передать? — Она лукаво повела бровью, намекая, что не откажется от новых подарков.

Появление молодых пригожих незнакомцев заворожило девушек и властно тянуло наружу, зажигая кровь и воображение. Общение с чужими требовало отваги, но так приятно показать себя отважной перед сестрами! Да и когда живешь всю жизнь в лесу, не зная ничего другого, кроме леса и реки, не видя иных людей, кроме отца и братьев, любой посторонний парень, забредший в эту глушь, покажется самим Солнцем или Месяцем, спустившимся с небес в поисках невесты.

— Еще кое-что есть, — намекнул Селяня. — Но только этот подарок опасно показывать на холоде. Нет ли тут укромного теплого местечка?

— Ну… — Лесная дева заколебалась. — Разве что в коровнике. Только там темно.

— Ничего, можно и без света, — заверил Селяня. — А где сейчас все ваши мужчины?

— Они еще сидят у Вахто-ижанда и держат совет. — Нуоритар открыла дверь хлева, где вздыхали три или четыре коровы. — Ну, и что же Саламатар еще передала мне?

— Вот что! — Селяня, не теряя времени, обнял ее и стал целовать. — Много-много поцелуев тебе от твоей сестры Саламатар…

— Не может быть! — смеясь, Нуоритар отбивалась, но не слишком сильно. — Не поверю, чтобы Саламатар целовала тебя… правда, она тоже родом из вене.

— Она целовала не меня, а моего старшего брата. Он женатый человек и умеет обращаться с бабенкой, которой достался никудышный муж. А я парень молодой, неумелый, робкий и боязливый, мне нужна такая девушка, как ты, чтобы научила меня всему…

Правда, на неопытного юнца Селяня не слишком тянул, и едва ли Нуоритар ему поверила. Наоборот, было уж слишком ясно, чего он хочет. Стейн в другом углу развлекал ее сестру Тиайнен еще более умными разговорами, поскольку его запаса чудинских слов хватило только на вопрос о том, как ее зовут. Зачем они вообще пришли? Богини всех народов внушают девушкам одно и то же, и сколько ни толкуй им о необходимости беречься от чужих молодцов — именно то, что они чужие, незнакомые и отчасти опасные, делает их особенно привлекательными.

Но все же участь Марьятты кое-чему их научила. Девушки разрешали обнимать и целовать себя, но, когда разгоряченные парни полезли под подолы шерстяных рубах, стали упираться и угрожали поднять крик.

— Нет, нет, бабушка убьет нас! — приговаривала Нуоритар, одергивая подол обратно. — Что я ей скажу: проглотила клюкву на болоте?

Пока сохранялась надежда мирно поладить с Вахто, наносить открытые обиды его роду было нельзя, и Селяня предпочел отступить. Но вдруг какой-то звук снаружи привлек его внимание; он поспешно закрыл девушке рот ладонью и прислушался. Раздавались шаги, скрип дверей и приглушенные голоса — мужчины расходились от Вахто, закончив совет.

— Тише! Это ваши мужики возвращаются?

Нуоритар испуганно закивала.

— Ну, раз ты такая вредная, то хотя бы поди узнай, что они решили, — шепнул Селяня, выпуская Нуоритар и слегка подталкивая ее к двери. — Я здесь подожду.

Девушка подхватила сестру и утащила за собой. Селяня и Стейн провожали их глазами.

— Ты это… в Ладоге не расскажешь… никому? — намекнул Стейн.

— Я что, урод? — Селяня сплюнул. — Хотя я знаю, кому мне в Ладоге ничего не рассказывать… — И он бросил на Стейна косой взгляд, полный превосходства: дескать, теперь ты в моих руках. — Подождем еще немного и пойдем к Хрёреку.

Ждать пришлось довольно долго. Хорошо, что в хлеву было тепло. Оба парня уже соскучились и хотели идти спать — им еще предстояла предутренняя стража, и время, отведенное на сон, стремительно таяло, — когда по снегу снова проскрипели легкие шаги и чей-то голос шепнул:

— Вы еще здесь?

— Здесь! — Селяня втянул Нуоритар в хлев. — Что так долго?

— Я не могла раньше, я ждала, пока все заснут.

— Что они решили?

— Я точно не знаю, я не могла просто так спросить. С чего бы ижанд стал мне все рассказывать? Но они продолжали спорить с моим отцом. Кажется, они ни до чего не договорились. Отец хочет, чтобы вы помогли нам с Каури, а Вахто боится, что мы будем зависеть от вас. Он не хочет соглашаться на эти условия.

— Тогда он просто дурак! — в досаде бросил Селяня. — Он что, ничего не понял?

— Мать все поняла! — Нуоритар прижалась к стене хлева и смотрела на него при свете луны. — Она сказала, что если Вахто не согласится, то вы убьете нас всех.

— Всех — едва ли. Девушек оставим. Мы же не звери какие! — Селяня снова обнял ее, и на этот раз Нуоритар не стала противиться.

Видимо, до нее дошел весь ужас положения, которое складывалось стараниями упрямого дяди, а близкая дружба с младшим братом воеводы обещала хоть какую-то защиту.

Глава 12

Утром воеводы снова явились к Вахто. Тот ждал их во главе всей мужской половины своего рода, и у каждого за поясом был топор.

— Мы обдумали все, что ты вчера сказал, — начал Вахто-ижанд, обменявшись сдержанными приветствиями с варягом и ладожанами. — Мы готовы торговать в Альдоге, но мы никому не были обязаны данью и не будем. На земле наших предков никто не принудит нас к этому. Мы готовы допустить на наши земли торговцев и будем продавать им меха, обеспечивать приютом и обещаем безопасность в наших угодьях, но мы вольные люди, а не рабы, и дани с нас вы не получите.

— Очень жаль! — искренне ответил Хрёрек, который знал, что именно этого и следует ждать. — А ты мне так понравился, уважаемый Вахто. Я думал, вот высокородный и мудрый человек, которого приятно будет иметь своим союзником. Но ты не оставляешь нам выбора. Недавно к нам приезжал один человек, его звали Туоки сын Конди, брат некоего Каури-ижанда. Он передал нам слова своего брата и всего их рода, что они готовы заплатить дань, если мы поможем им занять все угодья, которыми ныне пользуетесь вы. У них много людей, и подрастают новые мужчины, которым тоже понадобится земля. Они сказали, что уже забрали у вас отличные бобровые ловища и не раз били ваших парней в лесу, когда сталкивались с ними во время охоты. Они сказали, что даже дочку Каури за твоего сына они не пожелали отдать, потому что род твой недостаточно знатен и не пользуется уважением в округе. Признаться, мне совсем не понравился этот Туоки, — добавил Хрёрек, который никакого Туоки в глаза не видел и узнал его имя вчера ночью от Селяни. — Я подумал, что это плохие, жадные и бессовестные люди. И что гораздо справедливее было бы вернуть Вахто его законные угодья, чем помогать Каури захватывать чужое. Но если ты так решительно настроен против нас и нет никакого средства тебя уговорить, нам придется поискать себе опору в другом месте…