Книга Паруса и пушки - Александр Бушков

Материал для авторов приключенческих романов богатейший. Заграничные агенты Уолсингема работали под разнообразнейшими легендами – купцы, чиновники, студенты, монахи… да не перечесть легенд. Шифрованные письма перевозили в подошвах или выдолбленных тростях и монашеских посохах, причем написаны они были на самой тонкой бумаге, какую тогда только делали: чтобы в случае возможного провала разведчику было легче их разжевать и проглотить. Один-единственный пример, характеризующий успехи агентов: некий Джон Следд внедрился в компанию английских священников, разъезжавших по эмигрантским делам, побывал в Париже и в Риме. И через несколько месяцев привез домой отчет о 285 «политэмигрантах» – купцах, священниках, студентах и военных с указанием их точных примет и перечислением родственников в Англии.

В другом случае, чтобы убрать одного из видных деятелей католической эмиграции, официально поступившего чиновником на испанскую службу, не стали подсылать к нему убийцу с кинжалом или подсыпать яд в бокал. Сработали гораздо тоньше: послали ему письмо (кажется, даже не зашифрованное), в котором благодарили за мнимые «большие услуги» английской разведке. Причем послали по «спаленному» каналу, заранее зная, что испанцы письмо перехватят. Так и произошло. Испанцы упрятали «английского агента» в тюрьму на восемь лет. Потом, правда, выпустили (быть может, получив точные сведения о провокации англичан), восстановили в прежней должности и заплатили жалованье за восемь лет – но эмигрантские центры надолго лишились одного из деятельных членов…

На службе Уолсингема состояли специалисты в самых разных областях – от шифровки и дешифровки (один из них даже считается основателем новой науки криптографии – науки о шифрах). Большим мастером по расшифровке текстов, подделке чужих почерков и вскрытию писем без ломки печатей считался один из личных секретарей Уолсингема Томас Фелиппес. А если печать ненароком и повредят – не беда. В спецслужбе имелся и специалист по подделке печатей – Артур Грегори.

Как позже глава абвера адмирал Канарис, Уолсингем работал по тому же принципу: «отбросов нет – есть кадры». А потому использовал всевозможных авантюристов, бандитов и прочих уголовных элементов – лишь бы хорошо работали и приносили пользу. Помянутый Фелиппес имел серьезные хлопоты с законом чисто по уголовной части, но Уолсингем его вытащил из всех неприятностей и взял на службу – талант в тюрьме пропадать не должен.

Как и следует ожидать от толкового главы спецслужбы, Уолсингем нимало не заморачивался религиозными различиями. Во время религиозных войн во Франции он тайно поддерживал деньгами обе враждующие стороны – и гугенотов, и католиков. Из высших государственных соображений, конечно, – главным противником Англии лет восемьсот считалась как раз Франция. Испанцам добираться до Англии было далековато, а Франция располагалась рядышком, всего-то за Ла-Маншем. И французы эту географическую близость использовали по полной программе: поддерживали деньгами, оружием, а то и войсками шотландских католиков и ирландских мятежников, однажды вторглись в Англию (о чем я писал в первой книге) и не раз готовили новые вторжения, от планов которых отказались только при Наполеоне. Чуточку забегая вперед, скажу, что англо-французские противоречия едва не привели к войне при императоре Наполеоне Третьем – а в первые годы Второй мировой самые настоящие масштабные сражения меж англичанами и французами случались не раз и на море, и на суше (о чем подробно будет рассказано в свое время). Словом, Франция была врагом номер один, и любые смуты на ее территории шли Англии только на пользу, поскольку отвлекали Францию от внешней экспансии. Англичане уже тогда применяли принцип, заимствованный у итальянцев, «Разделяй и властвуй» – и довели его до совершенства в последующие столетия.

Уолсингем первым в Англии стал привлекать к сотрудничеству творческих людей, из которых порой получались отличные агенты (впоследствии английская спецслужба эту идею разовьет и расширит). На службе Уолсингема состояли многие известные тогда деятели литературного и театрального мира: шотландский поэт Энтони Мэнди (под надежной легендой работал в Английском колледже в Риме), талантливые драматурги Уильям Фаулер (рано умерший), Мэтью Ройстон (еще и знаменитый актер). Подозревают, что и знаменитый драматург Бен Джонсон состоял в той же компании.

Достоверно известно, что на Уолсингема работал и Кристофер Марло, драматург и поэт, не уступавший в свое время по популярности Шекспиру. Завербовали его еще в Кембридже. Однажды он без всяких объяснений из Кембриджа исчез и объявился лишь через три с лишним месяца. Университетское начальство вздумало было молодого человека расспрашивать, где он столько времени шлялся без уважительной причины, но из Лондона моментально с самых верхов пришел приказ: «Отставить! Мы лучше знаем, где парень был и что делал!»

Ученые мужи моментально притихли и отступились. Причины для подобного поведения у властей были веские: все это время Марло провел на континенте, где под легендой дворянина-католика (происхождения, кстати, он был самого простого – сын сапожника) посетил несколько стран, где имелись эмигрантские центры. Побывал и в Реймсе, где располагался один из крупных институтов, готовивший католических священников из англичан-эмигрантов. Немало выведал там и сям о католическом подполье в Англии. Так что спокойно окончил Кембридж и получил ученую степень магистра.

Есть даже версия, что его убийство в нелепой пьяной кабацкой драке было лишь инсценировкой спецслужбы, – а на самом деле Марло под другим именем долго работал на континенте по той же линии внешней разведки. Вот только доказательств – ни малейших. Обстоятельства его убийства и в самом деле изобилуют нехорошими странностями, как и личности, и последующая судьба трех его убийц-собутыльников, – но нет ни одного надежного свидетеля, который бы видел Марло живым после той кабацкой заварушки…

И вовсе уж несуразицей выглядит, когда Марло приписывали написание некоторых из пьес Шекспира. Однако и здесь доказательств никаких. Вообще на роль «подлинного Шекспира» выдвинуто несколько кандидатур, об этом написаны толстые книги, порой увлекательные и полные полета буйной фантазии, – вот только убедительных доказательств того, что шекспировские пьесы написаны кем-то другим, как не было, так и нет. Что до Марло, один из английских литературоведов как-то язвительно заметил: единственное доказательство в пользу авторства Марло сводится к тому, что его убили, а Шекспир остался жить в годы, когда были написаны шекспировские пьесы…

Информационные и психологические войны уже тогда развернулись на всю катушку, но придумали их отнюдь не англичане. Однако Уолсингем был первым, кто додумался использовать в них гороскопы. В них тогдашний народ верил – в точности как и сегодня, когда газеты набиты всевозможными гороскопами, дающими житейские советы на все случаи жизни, в зависимости от знака Зодиака. Особенно умилительно выглядит, когда, ссылаясь на заветы старинных астрологов, с пафосом уверяют что-то вроде «грядущая неделя особенно успешна для торговли компьютерами». Как будто старинные астрологи знали такие словеса…

Еще лорд Берли подослал своего агента доктора Бомелия к Ивану Грозному, тоже, как многие коронованные особы того времени, интересовавшемуся астрологией. Правда, Бомелий при царе занимался главным образом приготовлением ядов и кончил печально – за что-то его сожгли заживо, причем не на костре, а привязав к железному пруту и вертя над огнем.