Книга Старый мамонт - Виталий Храмов

Удар! Звон. Треск. Секира Корка не выдержала такой силы. Как жаль-то! Хороший был топорик. Долго и верно служил. И стоил немало!

Мимолётные, но красноречивые взгляды «моих». «Волонтёры» валятся без чувств. Брешь в их ментальных блоках мне известна. «Наркоз» пациенту – действие полуавтоматическое.

Марк протягивает Серому рукоять светового меча из далёкой-далёкой галактики.

– Быстрее! – тороплю я. – Марку надо с этой тушки ещё камень взять! С каждой секундой накопитель испаряется!

Серый, как плазменным резаком, вскрывает паука. Надрезает по кругу. Корк, как настоящий Халк, отрывает панцирь. Но нижний – рассыпается на куски. Он был треснут. Раскидываем отсечённые лапы, больше похожие на суставные костяные копья, куски панцирей. Серый отрезает жвалы, вырезает жало и какие-то железы.

Марк вонзает свой каменный нож в останки паука. Тушка стремительно обращается в прах. Марк ногой распихивает пепел, поднимает что-то похожее на крупный янтарь неправильной формы.

– Это – не накопитель, – удивлённо говорит он.

– А что?

– Я не знаю. Впервые вижу, – пожимает плечами Марк.

Серый, как получивший неплохое комплексное образование, сунул нос, но тоже пожал плечами.

Я махнул рукой, поспешил к гобу, кучей тряпья валяющемуся у стены. Печать! Печать. Вправить, печать! Блокировка боли. Парализация. Пришёл в себя. Заливаю в рот зелье.

– Дед, я умер? – спрашивает гоб.

– А то! – отвечаю я, вливаю ему ещё зелье из флакона и «вырубаю» – полностью. Мимолётом удивляюсь – Свет не ранил гоба. Полная перестройка организма? Обезуметь в атаке! Мне вся эта магия вечно сносит логические щиты разума!

Закончив с гобом, спешу к Наёмнику. На его и моё счастье – он был ещё жив. Со сквозной дырой в теле: кулак в живот сунь – из спины выглянет. Заливаю зельем.

– Ребята! В темпе! Умирает! Мне его не спасти! – кричу.

Серый бегает по залу, своим светящимся мечом добивает «окукленных». Их точно не спасти. Жизнь им не вернуть. А от участи мумии или Бродяги можно спасти, что Серый и делает. Марк мечется по залу, что-то ищет, что-то собирает с земли, мечет себе в Мешок. Корк мастерит носилки из древков и ремней.

Рук не хватает. На скорую руку монтирую «мультик» для «волонтёров», в спешке провожу коррекцию их воспоминаний, «загружаю мультик», снимаю блокировку.

– Быстрее! Нашли время отдыхать! – бью я их по очереди по щекам, приводя в чувство. – Наш боец погибает! Вставай, сын собаки! Вставай!

Бежим по тоннелям. Корк несёт на руках гоба, мы – вчетвером – впряжены в носилки с Наёмником. Серый, спрятавший Вздох Дракона в Мешок Марка, с изумрудным клинком, и огневик прикрывают. Паук может быть не один.

Как поезд метро, вылетаем из подземелья.

– Где у вас самый лучший лекарь? – кричу я старшему из троицы Наёмников, волонтеров.

– Я поведу! – кричит огневик, как язык пламени на порыве ветра, и, обогнав нас, полетел впереди.

Улочки ночного города были гораздо свободнее, чем днём. Редкие прохожие останавливались и смотрели нам вслед. А разъезд конной стражи погнался в погоню. Догнали, выяснили, поскакали вперёд, поднимать лекаря с постели.

Глава 14

Кулак весь светится довольством. Корк завершает изложение официальной версии нашей вылазки в подвалы купца. Доказательство – на столе лежит усохшая черепушка мумии и жевлак паука.

– Сколько я должен? – спрашивает он, подзывая человека. Видимо, приказчика.

– Нам – нисколько. Нас нанимал не ты. Договаривайся с этой хитровывернутой «Красной Звездой». Засим откланиваемся, – говорит Корк.

– Но вы пострадали! Позвольте отблагодарить! – восклицает купец, кинув взгляд на «Спартака».

А тот – краше в гроб кладут. Бледный, из-под шлема бежит испарина, левая рука в магическом лубке, стоит скособочившись.

– Это наша работа, – хрипит он. – Прощайте!

Уходим. На улице нас ждут трое Наёмников.

– Бухаем! Сегодня мы с тобой бухаем! – запел им в лица Марк. – И отмечаем, что живём!

Махнул рукой. Успеем. В ночь выйдем. Если сможем идти. Тогда завтра будем рысачить в похмелье. У меня и у самого имеется желание нажраться. Перегляд с ребятами…

– До зелёных дракончиков! – кричим хором и, обнявшись, сплошной цепью, идём по улице, горланя:

Пора-пора-порадуемся на своём векуКрасавице Кукушке, счастливому клинку!Пока-пока-покачивая перьями на шляпах,Судьбе не раз шепнём: «Спасибо, Родная!»

– И всё же – мы легко отделались! – говорит Лан, старший из троицы Наёмников. Раненый остался на попечении лекаря. А эти двое – с нами за столом. И огневик, наконец уставший от моих придирок и снявший свой алый плащик.

– Вы – или сумасшедшие, или невероятно удачливые сукины дети! – восклицает огневик. У него уже глаза – набок. Пьян. Молодой. Когда я был молод, на пробку от вина наступлю – пьяный. Это сейчас – нажраться – целое разорение!

Корк, оторвав взгляд от бараньего окорока, стрельнув на меня глазами, декларирует:

– Хороший военачальник сначала побеждает, а потом – вступает в бой. А плохой – сначала ввяжется в драку, а потом – пытается победить.

Я кивнул. Корк всё верно запомнил.

Лан трясёт головой:

– Ты эту заумь для нанимателя оставь. Больше предложат. Ты мне просто, по-людски, скажи.

– Сначала мы высчитали, что будем иметь дело с попыткой порабощения разума, со Скверной, с нежитью. И с кем-то, кто питается людьми. Потому мы были готовы. Амулеты на противодействие ментальным атакам, топоры против нежити, амулеты с силой Света, что не любит нежить. Вас наняли из перестраховки. Единственное, что не смогли просчитать, так то, что людьми питается не одна из разновидностей нежити, а паук размером с быка.

– Вы сначала победили, а потом полезли в подземелья, – протянул Лан, кивая, – были полностью готовы. Как быстро! Утром пришли в город, в следующую ночь, уже полностью готовые, – вычищаете подземелье. Ребята, возьмите нас к себе! Мы – хорошие бойцы. Но много не просим.

– Куда «к себе»? – спрашивает Марк. – Ты думаешь, мы – Рота?

– Да, – удивились все трое Наёмников.

– Я учу детей в Академии, – усмехается Марк, – Спартак и Моргун – воеводы властителей из Порубежья, Серый – сам властитель, Дед – странствующий Маг. Нас всех собрали именно для этого конкретного дела. Завтра разбежимся по своим делам. Вернёмся в скучную обыденность серой жизни. Пока для очередного хитрого дела не понабится кто-то из нас. Возможно, что таким составом уже и не будем «безобразничать».

– Академия, властители… – присвистнул Лан. – Понятно, почему вы такие скрытные.