Книга Голубая роза - Яна Темиз

Проходя мимо Айше, он небрежно чмокнул ее в щеку, словно никакой враждебности между ними нет, не было, да и быть не могло. Одни фантазии – и те не его, и потому цены не имеют.

– Ну и как он вам? – спросила Айше, когда входная дверь за Октаем захлопнулась. Или закрылась? Скорее последнее: хлопать дверью он, видимо, посчитал ниже своего достоинства. Подумают еще, что у него есть на это причины.

– Вы имеете в виду его историю? Она может быть правдой.

– А может и не быть?

– Может и не быть, – согласился Кемаль, – но какая-то доля правды в ней, видимо, есть. Иначе зачем бы ему вообще это рассказывать?

– Да, он же не знал про найденный телефон и про то, что я вспомнила фотографию. Значит, он руководствовался чем-то другим? Он разговаривал с Мехметом…

– Он сказал, что разговаривал. Давайте договоримся, госпожа Айше: не считать доказанным фактом то, что кто-то сказал. Завтра же господин Мехмет заявит, что они не разговаривали, и вам придется выбирать, кто из них правдивее. На данный момент нам известно только, что господин Октай посчитал нужным сообщить мне о своем разговоре с Мехметом.

– Вы заметили, как он путался: то он боялся моей ревности, то боялся, что я все расскажу Сибел?

– Вы тоже заметили? Значит, вы делаете успехи: не высказали ему сразу же все, что подумали.

– Считаете меня болтушкой? – чуть обиженно спросила Айше. – Между прочим, напрасно. Если надо что-то скрыть, я прекрасно могу это сделать.

– Прекрасно. Но недолго. Я не считаю вас болтушкой, но, насколько я понял, любая ложь вам претит. Даже в форме умолчания.

– Да? Ну, пожалуй, вы правы. Пойдем к Софии? Или сначала к Сибел? А то уже девять часов, а у них же дети.

– К Сибел? – Кемаль подумал. – Нет. Пока нет. Во-первых, вы должны сами с ней предварительно поговорить. Правильно? Может, она вам объяснит, зачем ей понадобилось лгать про шесть часов, да еще с такой кучей подробностей. Во-вторых, мне бы хотелось разговаривать с ними по отдельности – с мужем и женой. Вы же видите, какие там страсти! А в-третьих, если они наши главные действующие лица, то надо к беседам с ними получше подготовиться. Завтра с утра я должен быть на работе, сообщу всю мою информацию; может быть, узнаю что-то новое; потом, если у начальства не будет других планов, приеду повидать вашу Сибел. А с господином Мехметом договорюсь о встрече в каком-нибудь нейтральном месте. Чтобы не вызывать его в полицию.

– А в полдвенадцатого вы должны быть у моего соседа-ювелира. Ой, оказывается, он как-то невообразимо богат и известен. Мне брат сказал. У него целая сеть магазинов, и раньше дела вел его старший брат, но он погиб, и теперь господин Орхан – один из самых богатых людей если не в Турции, то в Измире точно. Интересно, почему он живет в таком доме, как наш?

– А чем плох ваш дом? У него же большая квартира. И не все любят виллы с бассейнами. Мне, кстати, ваш дом безумно нравится. Живописное место, море видно, и горы, и зелени много, и тихо. Один ваш вид из окна чего стоит.

– Можете снять мою квартиру, когда я уеду! У меня скоро контракт заканчивается.

– А почему вы говорите таким тоном, словно это что-то невероятное? Очень удачная мысль. Мне здесь действительно хорошо, и очень удобно, что квартира маленькая. А главное – буду вас вспоминать.

«Что на это обычно отвечают? Можно что-нибудь кокетливое вроде «И что же вы обо мне будете вспоминать?», модно дружески веселое «Вспоминайте обязательно!», а лучше всего серьезно сказать «Не вспоминайте – зачем? Я вижу, что я вам нравлюсь, и мне это нравится, и мне вы тоже симпатичны, но это ни к чему не приведет». Но так говорить не принято. И вообще, я уезжаю, и жаль, что не завтра», – тут Айше вспомнила, сколько дел ее ждет завтра. Обычных дел, не связанных с убийством. Лекции и уроки никто не отменит из-за того, что госпоже Айше интереснее поучаствовать в расследовании.

Поэтому она оставила без внимания последнюю фразу Кемаля и ответила на свои собственные мысли:

– Пойдемте к Софии. А то завтра я вам не помощник: много работы. Вы с утра к Дениз зайдите, вдруг появится?

– Зайду обязательно, – Кемаль легко подхватил ее деловой тон.

– А вы заметили, что наш добровольный помощник ничего не сказал о моем отъезде? Я же упоминала, а он ни слова, ни вопроса. По-моему, это странно. Или нет?

– Не знаю, госпожа Айше. Это вопрос не к детективу, а к семейному психологу. Я же не знаю ваших взаимоотношений.

– Все вы знаете про наши взаимоотношения! И если он не обратил внимания на такой возмутительный факт, значит, он всерьез озабочен этой историей с девушкой.

– Он мог просто не захотеть обсуждать личные дела при постороннем. Вы думаете, он вас не отпустит?

Айше возмущенно выпрямилась:

– Что значит «не отпустит»? Типично мужская формулировка! Даже если бы я официально была его женой, я не его собственность! Я совершеннолетняя и не сумасшедшая, находящаяся под опекой!

Она, судя по всему, могла продолжать этот монолог еще долго и продолжала бы, если бы ее аудитория не разразилась смехом.

– Что вы смеетесь?! Да, понимаю, вы меня нарочно дразните и этого и ожидали, да?

– Пожалуй, да. Но вы не думайте, что я над вами смеюсь. Скорее, над собой: что так глупо попался со своей шовинистской формулировкой. А вы всегда так внимательны к словам?

– Не знаю, не обращала внимания. Наверное, это профессиональная болезнь. Я же филолог… «любитель слов» в переводе.

– С какого языка? – не постеснялся своего невежества Кемаль.

– С греческого, – устало вздохнула Айше. – Пойдемте. Сейчас будете делать вид, что верите в астрологию.

– Постараюсь.

Они вышли из квартиры, и Кемаль машинально нажал кнопку лифта, когда увидел, что Айше уже сделала шаг по направлению к лестнице.

– Я забыл, что вы всегда ходите пешком.

– А хвастались своей памятью, – поддела она, уже начиная спускаться.

– Я не хвастался, – возразил Кемаль, идя за ней. – Я видимо, не так выразился: не «забыл», а «не сразу вспомнил». Я же не филолог.

– А фамилию героя из романа Достоевского тоже не могли вспомнить? – каблучки домашних туфель постукивали уже на пол-этажа ниже.

– Так он же не подозреваемый и не свидетель, которого я допрашивал. И его имени нет в полицейском компьютере, хоть он и убийца, – Кемаль прибавил шагу и почти сравнялся с Айше.

Они дошли уже до второго этажа, когда свет на лестнице погас.

– Черт, – негромко сказала Айше. – Вечно этот свет выключается, когда я где-то посреди лестницы и далеко от выключателя. Сейчас я включу, – держась одной рукой за перила, а другой на всякий случай ухватившись за руку Кемаля, она пыталась определить, есть ли еще под ногой ступеньки. Они были.