Книга Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг. - Татьяна Горяева

Продолжая говорить о функциях Главлита и объектах его контроля, следует сказать, что сначала в его ведении находились все зрелищные мероприятия: спектакли театров, в том числе и академических, эстрадные представления, концерты, лекции и др. Короткий четвертый этап истории складывания системы цензуры, с 1922 по 9 февраля 1923 г.[47], был связан именно с окончательным определением круга функций Главлита и выявлением тех участков работы, которые не были охвачены его деятельностью. Для более эффективного проведения этой работы в недрах самого Главлита был образован Главрепертком — Комитет по контролю за репертуаром. Идея создания такого органа возникла и была воплощена в аппарате Главполитпросвета (ГПП) еще задолго до образования самого Главлита: 11 января 1922 г. на заседании ГПП{405}было утверждено Положение о Репертуарном комитете при ТЕ О ГПП{406}. Положение о Главреперткоме обсуждалось и было поддержано 30 ноября 1922 г. на президиуме Коллегии НКП{407}, а утверждено постановлением СНК СССР 9 февраля 1923 г., в котором говорилось о структуре и обязанностях Главреперткома (ГРК). Он должен был состоять из трех членов: председателя, назначаемого Наркомпросом по Главлиту, и 2-х членов, из которых один назначался Наркомпросом по Главполитпросвету, а другой — Наркоматом внутренних дел. При нем создавался Совет из представителей ведомств, в т. ч. НКП, ГПУ, ПУР, Госкино, ЦК РАБИС. Основные функции Главреперткома сводились к разрешению постановки драматических, музыкальных и кинематографических произведений; составлению и опубликованию периодических списков разрешенных и запрещенных к публичному исполнению произведений. 28 ноября 1924 г. на Секретариате ЦК был утвержден следующий состав ГРК: Пельше — заместитель председателя ГРК, Исаев (ВЦСПС), Мальцев (Агитпроп ЦК), Колесников (Агитпроп ЦК), Козырев, Гончаров (МК) — члены ГРК{408}. Для осуществления указанных выше функций на Главрепертком возлагались следующие обязанности: а) контролировать репертуар всех зрелищных предприятий и издавать инструкции о порядке осуществления упомянутого контроля; б) принимать необходимые меры и закрывать, через соответствующие административные и судебные органы, зрелищные предприятия, в случаях нарушения ими его постановлений. Надзор за деятельностью зрелищных предприятий «с целью недопущения постановки неразрешенных произведений» и наблюдение за проведением в жизнь постановлений Главреперткома возлагались на НКВД и его местные органы. Контроль за репертуаром на местах выполняли в пределах губернии гублиты, а в пределах уезда — заведующие УОНО{409}.

С этого момента ни одно произведение не могло быть допущено к публичному исполнению или демонстрации без специального разрешения Главреперткома или его местных органов. Более того, за рассмотрение этих произведений взимался особый сбор, на основании правил, устанавливаемых по соглашению Наркомфина с Наркомпросом.

Для осуществления контроля над исполняемыми произведениями все зрелищные предприятия должны были отводить по одному постоянному месту, не далее 4-го ряда, для представителей Главреперткома и Отдела политконтроля ГПУ, «представляя им для этого бесплатную вешалку и программы». Публичное исполнение и демонстрация произведений без надлежащего разрешения в помещениях, принадлежащих зрелищным предприятиям, карались отныне по ст. 284 Уголовного кодекса РСФСР{410}.

Работа закипела. За шесть месяцев работы Главрепертком связался со всеми гублитами и обллитами, проводящими линию, намеченную им{411}. В центре ГРК взял под свое наблюдение репертуар ПУРАа (пьесы, киноленты и т. д.) и заключил с ним соглашение о координации контроля над репертуаром воинских частей по всей территории СССР, кроме Украины, Грузии и Армении. Было известно, что там отдельные запрещенные произведения исполнялись, однако некоторое уважение к самостоятельности этих республик в то время еще сохранялось. Главной задачей театрально-зрелищной цензуры была «чистка» эстрады. Эстрадный репертуар (юморески, частушки, импровизации и т. д.), по мнению ГРК, «больше всего содержал элементы контрреволюционности, порнографии, шовинизма и т. п.». Особенно много было сделано, чтобы «выкорчевать этот эстрадный репертуар, который содержал в себе издевательства над национальными меньшинствами (евреями, татарами, грузинами и т. д.)»{412}

Второй задачей Главреперткома была «расчистка кино», которая состояла в централизованном просмотре фильмов в Москве, откуда они направлялись затем в провинцию. Контроль был налажен в местах импорта — в Петрограде и Владивостоке. Однако отсутствие идеологического надзора на этапе предварительного контроля приводило к тому, что цензорам приходилось часто запрещать уже закупленные ленты, вырезать из них куски и т. д. и тем самым наносить «громадный материальный ущерб конторам, а тем самым, в значительной мере, и жизни»{413}. Следовало применить кадровую политику, усилить киноконторы «дельными коммерческими директорами-коммунистами» и «работниками, направляющими идеологическую сторону, которые должны следить, чтобы заграничные покупки соответствовали бы нашим идеологическим запросам, чтобы монтаж (переделка фильма) производился бы в нужном направлении»{414}.

Что касается театров, то на момент начала работы ГРК они были часто целиком предоставлены сами себе, влияние губполитпросветов было весьма незначительно, так как в большинстве случаев они выступали как «хозяйственный» орган, эксплуатируя театры и не желая, по финансовым соображениям излишне нажимать на кассовую заинтересованность арендатора. О какой-либо «линии», какой-либо «политике» в области репертуара говорить еще было рано. По свидетельству ГРК, афиши пестрели такими названиями, как «Трильби», «Казнь», «Хамка», «Стрелянная совесть», «Дни нашей жизни», «За монастырской стеной», «Сестра Тереза», «В горах Кавказа» и т.п., с редкой прослойкой Островского.

Любопытно, что «рыночные отношения» периода нэпа наложили свой отпечаток на театральную цензуру. В провинции при чистке местного репертуара она стала более гибкой, не ставя «перед собой демагогических задач искусственного идеологического форсирования». ГРК не отстаивал жестко свою точку зрения как при утверждении плана театральных постановок, так и при разрешении отдельных пьес, учитывая обстановку и среду. Для этого была разработана категорийность, в результате чего цензура применяла дифференцированный подход. В зависимости от различных показателей весь «ходкий» репертуар был классифицирован на три категории.