Книга Дневник жертвы - Клэр Кендал

Убеждаю себя, что в этой ложной тревоге ничего ужасного нет. Надо радоваться, что моя персональная сирена больше мне не нужна.

И этот блокнот мне тоже больше не нужен. Обещаю себе, что с этого момента больше никогда не стану называть тебя «ты». Никогда. Ты больше не будешь для меня вторым лицом единственного числа.

Среда

Мистер Морден тряхнул головой, словно готовился к чему-то неприятному.

– Вы считаете Карлотту Локер привлекательной?

– Не обязательно считать человека привлекательным, чтобы заниматься с ним сексом. Я думал, что делаю ей одолжение.

Рука Энни с легким стуком упала на стол ладонью вниз. Мистер Морден многозначительно молчал.

– Она хотела покурить. У меня с собой было, – зачастил Томлинсон. – Она сама предложила. Сказала, что даст мне за наркотики. Мне не понравилось. Через несколько секунд все закончилось. Я думал, это не считается. Но потом мой адвокат объяснил, что это был секс. Как только пенис проникает в вагину, это уже секс, и не важно, сколько он там находится.

У мистера Мордена был такой вид, словно его сейчас вырвет.

– У меня больше нет вопросов к свидетелю, – заявил он.

– Скотина, – произнес Роберт, качая головой, едва они вышли из зала. Его голос был лишен всякого выражения. Остальные присяжные закивали в знак согласия.

– Очуметь можно! – начала Энни. – Э-э-э… а что такое секс? Хочешь сказать, что когда я засовываю свой пенис в твою вагину, это мы сексом занимаемся?

– Энни, сделай одолжение!.. – воскликнул Грант.

Несколько минут спустя они с Энни и Робертом сидели в баре за углом. Это была идея Роберта – выпить по бокалу перед тем, как ехать домой. Неожиданно перед их столиком вырос Грант. Он явно собирался к ним присоединиться; увидев его, Энни чуть не упала со стула.

– С тобой мы в безопасности, Кларисса, – произнес он. – Если на нас нападут, мы включим твою сирену.

– Ты носишь ее просто так или у тебя есть особые причины? – спросил Роберт как бы между прочим.

– Я забыла про нее, – ответила она. Формально это была правда. – Мне ее выдали сто лет назад.

– Нет, серьезно, Кларисса. – Грант взял себе стул. – Сколько в тебе – пять футов четыре дюйма? Сорок пять кило? Ты видела, какие эти парни здоровые? Они от тебя мокрого места не оставят.

Кларисса качала своим огромным бокалом и смотрела, как кружится красное вино, которое купил ей Роберт. По телу разливалось приятное тепло.

– Не нравятся мне такие разговоры, – произнес Роберт.

Он пил уже третью кружку пива, но заметно это было только по его глазам. Каждый раз, когда она к нему оборачивалась, она ловила на себе его пристальный взгляд – слишком пристальный, чтобы он мог успеть его отвести.

– Для того они и нужны, эти сирены, – сказала Энни, задумчиво поигрывая полупустой кружкой горького.

– Они хороши для тех, кто умеет с ними обращаться, – ответила Кларисса. – Уж точно не для меня…

Грант развалился на стуле, вытянув ноги и скрестив руки на груди.

– Томлинсон очень крупный. Примерно как я. А она примерно как ты, Кларисса. Представь, что он прижимает твои плечи коленями во время минета, как она рассказывала. Да он бы просто раздавил тебя!

Она выпрямила спину.

– На фотографии видно, что каркас у кровати очень низкий. По версии Томлинсона, во время минета Карлотта лежала на спине, а сам он стоял рядом с кроватью. Но этого не может быть. Ее голова до него не достала бы.

– Это надо проверить, Кларисса. Убеди меня! Здесь и сейчас. – Грант обвел рукой зал. – Тут полно места.

Кларисса мельком взглянула на Роберта. Его рот был плотно сжат. Глаза превратились в узкие щелочки.

– Думаю, твоя жена с удовольствием поможет тебе с расследованием. – Она взяла со стула сумку и пальто.

– На худой конец сгодится и резиновая кукла. У тебя есть резиновая кукла? – спросила Энни, которая тоже собралась уходить.

– До завтра! – попрощалась Кларисса и напоследок еще раз украдкой взглянула на Роберта.

«Пожалуйста! – твердила она мысленно. – Пожалуйста, пойдем со мной!»

Роберт залпом допил свое пиво.

– Я с тобой, Кларисса, – сказал он, вставая. Это было в точности то, что она хотела услышать.

– Он может быть твоей персональной сиреной, – сказала Энни.

– Я бы не отказалась, – ответила она, обращаясь к ним обоим.

Они зашли в вагон, и Кларисса опустилась на ближайшее сиденье у окна. Роберт сел рядом с ней. От него пахло пивом; она подумала, что хочет попробовать его дыхание на вкус. «Кларисса», – просто сказал он, глядя ей в глаза. Она с самого начала полюбила его решительную манеру произносить ее имя – еще с тех пор, как они впервые разговорились над японским журналом выкроек. Роберт вдруг наклонился и стремительно поцеловал ее в губы, а потом так же стремительно вернулся в исходное положение. Все случилось настолько быстро, что она даже подумала, не приснилось ли ей.

Поезд подъезжал к станции. Перегнувшись через Роберта, Кларисса нашарила на полу свою сумку. Она знала, что он почувствует запах ее шампуня. Когда они вышли из вагона, он взял ее за руку. Прижавшись друг к другу, они спустились по лестнице, миновали турникеты, выбрались на улицу и направились к такси. Роберт сел в машину вместе с ней.

Она вышла из такси в каком-то дурмане. Роберт передал таксисту деньги; едва сознавая, что делает, она нашарила ключи, открыла дверь и даже представила его мисс Нортон, которая выглянула из квартиры и вышла в холл, чтобы с ними поздороваться. Роберт вежливо пожал сияющей мисс Нортон руку, и они тут же двинулись дальше и через секунду уже поднимались по лестнице.

Едва зайдя в квартиру, они принялись стаскивать друг с друга пальто. Наконец она была в его объятьях; наконец она могла распробовать его на вкус, насладиться его ртом, его кожей, запустить руки ему в волосы. Кларисса чувствовала его запах, смешанный с задорным лаймовым ароматом крема после бритья – почти выветрившимся за целый день, но все еще свежим и приятным. Она отметила, что он только недавно начал пользоваться этим кремом. Одной рукой он держал ее сзади за платье, а другой водил по мягкому шелку, любуясь тем, как натянувшаяся материя обрисовывает ее грудь, талию и бедра. Когда он спустил платье с ее плеч, она быстро выскользнула из сапог и носков, попытавшись сделать это как можно грациозней: ей не хотелось, чтобы он заметил, какие они грубые и некрасивые. Она старалась не думать о том, почему она до сих пор не может – и, вероятно, не сможет никогда – заставить себя прикоснуться к чулкам. Платье упало на пол. Роберт повел ее в спальню; он каким-то образом знал, куда идти, – вероятно, профессиональное чутье пожарного подсказало ему расположение комнат. Он посадил ее на край кровати, в которой она не спала уже две с половиной недели. Стоя перед ней на коленях, прижался лицом к ее животу и начал целовать, придерживая ее за трусы. Потом расстегнул бюстгальтер.