Книга Дневник жертвы - Клэр Кендал

– Это тебе, – сказал он.

– Я не могу! Она слишком необыкновенная! – Кларисса осторожно положила книгу на стол.

Роберт задумчиво погладил обложку.

– Ее как будто сделали специально для тебя.

Она уже привыкла отвергать подарки: в каждом из них она видела угрозу. Но сейчас ни о какой угрозе не могло быть и речи.

Поборов смущение, она тоже положила руку на книгу и осторожно прикоснулась к его руке кончиками пальцев. Она знала: этот жест однозначен. Роберт поймет, что ее прикосновение не случайно.

– Спасибо, – тихо ответила она.

Тяжело и неуклюже ступая, Энтони Томлинсон направился к свидетельскому месту. Он был одет в темные джинсы и белую рубашку с длинными рукавами, которая туго обтягивала выпирающий живот. На шее галстук – жалкая попытка придать себе благопристойный вид.

Томлинсон изложил собственную версию событий, произошедших после его возвращения из ночного клуба вместе с Доулменом.

– Все уже были в отключке, кроме Карлотты. Она сидела на стуле. Спросила, не дам ли я ей покурить за секс. Это была ее идея. Я спросил – уверена? Она сказала – да. Повела нас в спальню. Я дал ей две дозы, крэк и героин. Она все выкурила.

Салли Мартин говорила, что за один сеанс Карлотта зарабатывала от сорока до восьмидесяти долларов – в зависимости от того, заказывали ей оральный секс или обычный. Из рассказа Томлинсона следовало, что она предложила ему тройную цену: ведь две дозы стоили всего двадцать фунтов. Цифры не сходились.

Мистер Морден поднялся и принял боксерскую стойку:

– Так вы утверждаете, что мисс Локер могла в любой момент покинуть машину?

– Да.

– Могу я попросить присяжных взглянуть на страницу восемьдесят два?

Перед ними снова был белый фургон. Кларисса смотрела на его боковую дверь и не могла поверить, что не замечала этого раньше. Она потянулась вперед, чтобы лучше видеть; нога тоже поехала вперед и наступила на сумку, которую она перед заседанием поставила под стол.

10 марта, вторник, 15:20

Зал наполняет пронзительный вой. Все присутствующие почему-то смотрят в мою сторону. Присяжные зажимают уши руками.

Я еще не поняла, что происходит. Не поняла, что ты снова до меня добрался.

Вижу все как при замедленной съемке. Будто смотрю пантомиму через толщу воды. Роберт поворачивается ко мне. Как он умудряется выглядеть спокойным и встревоженным одновременно? Его губы беззвучно шевелятся. Судя по ним, он говорит что-то вроде «внизу». Он показывает на мой стол и стучит по нему пальцем. Энни наклоняется, ныряет под стол, потом выныривает – словно для того, чтобы глотнуть воздуха, – и ставит передо мной мою сумку.

Беру ее в руки. Вой становится громче. Не понимаю, что происходит: я как будто попала в кошмарный сон. Начинаю выкладывать вещи на стол, не заботясь о том, что их все увидят. Кошелек, расческа, бальзам для губ, выключенный мобильник, выкройки, крем для рук, блокнот, ключи. Бесценная книга, которую подарил мне Роберт.

Сирена вопит все так же пронзительно. Мне кажется, это не прекратится никогда. Вытаскиваю какую-то серебристую штуку размером с брелок для ключей. Штука визжит у меня в руках. Это она. Персональная сирена, которую мне дал детектив Хьюз. Я и забыла, что ношу ее с собой. Наверно, я наступила на тросик и привела ее в действие прямо через сумку.

Трясущимися руками дергаю за тросик. Никакого эффекта. Ищу кнопку выключения и не нахожу. Я не знаю, как ее заткнуть. Не могу вспомнить, что мне говорил детектив Хьюз. Пальцы не гнутся; в них пульсирует кровь – как тогда, когда я обожгла их. Ожоги давно прошли, но мне снова кажется, что у меня на руке повязка. Я вцепилась в сирену мертвой хваткой. Роберт выдирает ее у меня из рук и быстро что-то поворачивает. Вой прекращается.

– Прошу прощения… – говорю я, вздрагивая от звука собственного голоса. Он слишком громкий; слова отдаются эхом по всему залу. У меня звенит в ушах. Лицо уже наверняка красное как мак. Бросаю взгляд на скамью подсудимых. На меня смотрят четверо из пяти: Азарола – бесстрастно, как профессиональный картежник, Томлинсон и Спаркл – с жалостью, Годфри – раздраженно и с презрением. Один Доулмен глядит прямо перед собой, словно гвардеец на посту у Букингемского дворца.

Теперь меня посадят в тюрьму за неуважение к суду. Я боюсь смотреть на судью; потом все-таки заставляю себя поднять глаза. Скользнув мельком по его лицу, я вижу, что он настроен доброжелательно.

Мистер Морден и мистер Харкер бросают в мою сторону сочувственные взгляды и ободряюще улыбаются. Мужчина слева от меня дружески и немного неуклюже похлопывает меня по руке. Кто-то передает Энни бутылку воды; наполнив пластиковый стаканчик, она вставляет его мне в руку и следит, как я пью, а потом с удовлетворенным видом забирает обратно. Роберт снова оборачивается. Он как будто проверяет, не развалилась ли я на кусочки.

Этот день так замечательно начинался – Роберт, его книга… И ты опять все испортил. Ты достал меня даже из тюрьмы. Но добро вокруг меня все равно побеждает. Оно сильней тебя. Сильней, несмотря на царящие в этом зале злобу, страх и ненависть.

Инцидент был исчерпан. Судья кивнул, и мистер Морден продолжил свой допрос.

– Будьте любезны прочитать вслух предупреждение на боковой двери машины.

– Внимание! Эта дверь открывается только снаружи, – медленно, с расстановкой прочитал Томлинсон.

– То есть изнутри она не открывается, – произнес мистер Морден. – На противоположной двери находится точно такая же надпись. Вряд ли мисс Локер смогла бы ее открыть, как вы считаете?

10 марта, вторник, 16:40

Я понятия не имею, о чем говорил мистер Морден. Наверно, о чем-то очень важном, – судя по тому, как все слушали.

В каком-то тумане выхожу из зала, глядя в пол. На этот раз я не мечтаю о том, как пойду на станцию вместе с Робертом. Не представляю, как он сядет рядом с мной в поезде. Не спрашиваю себя, отважусь ли я прикоснуться к нему как будто случайно. И не придумываю, как бы умудриться прижаться к нему так, чтобы во всем оказалась виновата давка. Подобными фантазиями я тайно наслаждаюсь каждый вечер. Но сегодня мне совсем не до них.

– Кларисса!

Я уже успела спуститься по лестнице. Растерянно моргаю, словно Роберт меня разбудил. Он был рядом, а я даже не заметила! Кажется, со мной такое впервые. Ты опять заполнил все кругом. Опять пробрался в мой мозг, и я сама позволила тебе это сделать. Больше это не повторится.

– Ты забыла, – говорит Роберт, осторожно вкладывая сирену мне в руку.

Бросаю ее в сумку.

– Думаю, завтра я оставлю ее дома.

– Значит, завтра нас ждет спокойный день.

К своему изумлению, я уже почти улыбаюсь.

– Сегодняшний день начинался так замечательно!